Фантазм

Он прижался лбом к её.

— Я боюсь, что ты не понимаешь тяжести вечности. Тебе не нужно привязывать себя ко мне из страха, что мы потеряем друг друга. Теперь, когда я свободен, я буду нести воспоминания о нашем времени вместе вечно. Моей душе всегда будет высечено твоё имя. Возможно, в поместье я не мог вспомнить, кто я есть на самом деле, но я всё равно оставался собой. Я знаю, что чувствовал к тебе тогда, и знаю, что чувствую сейчас.

Он глубоко вдохнул:

— И, если ты всё же выберешь стать моим якорем, я хочу, чтобы ты понимала: это не значит, что ты обязана оставаться со мной. Ты будешь свободна жить свою вечную жизнь так, как захочешь. Даже если это значит, что ты решишь больше никогда не видеть меня.

Она сделала дрожащий вдох.

— Сейчас или никогда, ангел, — сказал он.

Вот и всё. Всё, что произошло с момента смерти её матери, вело её к этому моменту. К выбору, каким будет её будущее. Какое наследие она оставит.

— Каково твоё решение? — спросил он.

ЭПИЛОГ. НАСЛЕДИЕ

Офелия шла по Новому Орлеану, чувствуя необычайный покой вокруг. Она была почти дома — оставалось всего минут двадцать пути. Остановившись перед восстановленным собором, она вспомнила, почему это было так важно.

Фантазма рухнула в прах и исчезла без следа. Собор вернулся на своё законное место, где когда-то стояло поместье Дьявола, без малейших признаков, что оно когда-либо существовало. Новый Орлеан, окутанный ночной темнотой, стал светлее за последние недели. Ходили слухи, что Дьяволы больше не гуляют по улицам, — что-то изменилось в самой атмосфере города. Люди уже не были так отчаянны, чтобы заключать необдуманные сделки после захода солнца.

Офелия стала увереннее гулять по городу в одиночку даже после наступления сумерек. Она привыкла к мысли, что достаточно сильна, чтобы взглянуть в лицо темноте — и выдержать её взгляд в ответ.

Её шаги ускорились, когда дорога повернула к дому. Она не хотела застревать в воспоминаниях о прошлом, когда будущее было таким многообещающим. Увидев ворота поместья Гриммов, увитые розами, она почувствовала, как в её жилах зазвенел восторг. У неё и Женевьевы оставалось много нерешённых вопросов; они обе старались распутать хрупкие нити напряжения, тянущиеся с их детства, но Офелия никогда не была так уверена в том, что наконец нашла своё место рядом с сестрой.

Твоему сюрпризу она точно не обрадуется, — хрипло заметил Призрачный голос.

Офелия проигнорировала его, что с каждым днём становилось всё проще. Она трудилась над этим сюрпризом почти два месяца, и ничто не могло испортить ей настроение.

Она поспешила по длинной дорожке к дому, легко взбежала на крыльцо и толкнула входную дверь.

— Женевьева! — позвала она, переступая через порог. — У меня для тебя сюрприз!

Она сняла дорожный жакет и небрежно перекинула его через столик в прихожей. Из переднего кармана она достала подарок для сестры и с ним в руках прошла по дому к гостиной.

Поместье Гриммов казалось светлее, чем когда-либо, отчасти потому, что его вымыли до блеска, а девушки взялись за разбор маминых вещей. Они наконец были готовы оставить воспоминания о Тесси Гримм в прошлом. Всё, что имело сентиментальную ценность, перекочевало на чердак, но чистый лист означал возможность начать обустраивать дом так, как им хотелось. И Офелия могла решить, какую часть материнской практики она хотела бы продолжить по своему желанию, а не под давлением вины.

С тех пор как Фантазма пала, Офелия осторожно размышляла о том, что она хочет делать со своей магией. Она обнаружила, что испытывает слабость к другим паранормальным существам — таким, как она сама, Женевьева или Люси, — которые, казалось, были вынуждены бросаться в опасные ситуации в тяжёлые времена. Она задавалась вопросом, возможно ли исследовать новые способы помочь таким, как они, вместо того чтобы каждый день иметь дело с мёртвыми и смертью. Может, создать безопасное место, где можно было бы искать помощь в паранормальной сфере, прежде чем заключить необдуманный договор с существом, полным злых намерений.

Новое наследие Гриммов.

— Женевьева? — позвала она снова, проверяя гостиную и кабинет.

Вернувшись в гостиную, она сняла обувь и подошла к одному из больших окон, выходивших на главную стену. Теперь они держали шторы открытыми, впуская как можно больше дневного света. Через мгновение она услышала шаги за спиной и улыбнулась.

Обернувшись, она увидела Салема в дверном проёме. Он устало, но тепло улыбался, держа в руках По, который довольно мурлыкал. Кот, по-видимому, настолько привязался к нему за их столетия в Фантазме, что решил остаться здесь, вместо того чтобы вернуться в Ад.

— Отвлечь твою сестру — задание не для слабонервных, — заметил Салем, опуская. По на пол. Тот резво побежал прочь.

Офелия рассмеялась:

— Знаю. Почему ты думаешь, я попросила тебя об этом?

Салем оттолкнулся от стены, подошёл к ней и обнял за талию, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать её в шею.

— С возвращением домой.

Она довольно зажмурилась:

— Вы с Женевьевой что-нибудь выяснили насчёт медальона?

Её рука автоматически потянулась к ожерелью, лежащему на груди. Оно было холодным на ощупь; его пульсирующая магия дремала с тех пор, как они использовали его, чтобы освободить Салема из Фантазмы. Их всех занимал вопрос, как её семья вообще получила этот предмет, но пока они так и не выяснили, как именно он оказался у женщин Гримм. Какая удача, что он попал в руки Офелии.

И хотя медальон больше не обладал прежней магией, он всё ещё был одной из самых ценных вещей, что у неё оставались.

Теперь она мягко постукивала по нему пальцем. Раз, два, три.

— Снова тупик, — ответил он. — У тебя не возникло проблем, забирая билеты?

Она покачала головой, подняв конверт, чтобы он увидел.

— Они ждали меня, как и было обещано. Спасибо, что всё устроил.

Салем коснулся пальцем её подбородка, приподнимая её лицо, пока их губы почти не соприкоснулись.

— Какой смысл во всей моей силе, если я не могу баловать тебя? Убедить банк, что ты выплатила дом… устроить роскошный отпуск… покупать тебе всё, что пожелаешь… Я здесь, чтобы служить.

Он скользнул лёгким поцелуем по её губам, пока она закатывала глаза.

— А под баловством ты имеешь в виду отправить мою сестру одну, чтобы у нас осталось больше времени побыть вдвоём, здесь, вместе? — поддела она.

Теперь настала его очередь закатить глаза.

— Мы присоединимся к ней через несколько недель, ангел. И мне понадобится каждая секунда этого времени, чтобы сделать всё, что я хочу с тобой. На каждой поверхности в этом доме.

Её пульс участился от волнения, но она состроила притворно обиженное выражение и спросила:

— И ты уверен, что тебе хватит всего пары недель на всё, что ты задумал?

Он улыбнулся так, как подобает Принцу Дьяволов, и наклонился, чтобы осыпать поцелуями линию её подбородка. Его следующие слова заставили её вздрогнуть.

— На самом деле мне понадобится каждая секунда той вечности, которую ты мне пообещала.

Офелия залилась румянцем, когда он обнял её в страстном поцелуе, отчего её голова пошла кругом.