Фантом памяти

Вопрос был ожидаемым, я и сам думал об этом, но внятного ответа у меня пока не было. Рабочий день Елены закончился, и мы вышли прогуляться по улицам, подышать сырым осенним воздухом. Сзади, в нескольких шагах от нас, молча двигался Телок. Я крепко держал Елену под руку, даже через свою куртку и рукав кожаного плаща чувствуя ее расслабляющее тепло.

–  Я бы хотел ей помочь, - признался я, - но не знаю как. Не вижу вариантов. Муся хорошо меня знает, кроме того, она умна и проницательна. Если я вдруг ни с того ни с сего скажу: "На тебе, Муся, деньги на лечение дочери, отдашь, когда сможешь", она сразу поймет, что это неспроста. Что я догадался обо всем. И тут же сообщит, кому следует.

–  Но можно же не так прямолинейно. Поговори с ней, выведи на разговор о болезни девочки, посочувствуй, спроси, какое нужно лечение и сколько оно стоит.

–  Не выйдет, Лялечка. Мы с Мусей работаем вместе много лет. И ни разу я таких разговоров не заводил. Сейчас у нее внимание обострено, она постоянно, каждую секунду ждет беды, ждет, что память может ко мне вернуться, и она пристально вглядывается в меня и вслушивается в каждое сказанное мною слово. Любое проявление, не соответствующее поведению прежнего привычного Корина, заставит ее забеспокоиться.

Мне показалось, что рука ее слегка напряглась, словно Елена попыталась отстраниться от меня.

–  Ты что, и в самом деле все эти годы не интересовался здоровьем ребенка? И это не было постоянным предметом ваших разговоров? Не могу поверить! Андрюша, но это же чудовищно! Я понимаю, что Мария не является твоим задушевным другом но все равно она близкий человек, ты с ней постоянно общаешься, вы проводите вместе много времени. Как же так, Андрюша? Сколько я тебя знаю, ты буквально через два слова на третье упоминал Марию, ты с ней перезванивался чуть ли не каждый час, и я была уверена, что ты в курсе всех ее проблем и все о ней знаешь. Как и она о тебе. И вдруг выясняется, что у нее тяжело болен ребенок, а ты за два года ни словом мне об этом не обмолвился. То есть тебя это вообще нисколько не волнует.

Не могу сказать, чтобы я был в восторге от услышанного, но возразить мне было нечего. Елена права от первого слова до последнего. Впрочем, все эти слова я уже сказал себе сам, и теперь мне оставалось только посыпать голову пеплом.

Неприятный разговор прервался благодаря телефону, зажужжавшему в нагрудном кармане моей куртки.

–  Ты в Москву не собираешься?

Лина. Каждый разговор с ней давался мне все труднее. Не так просто, как выяснилось, изображать ничего не знающего и не помнящего мужа, которого сперва обманули, потом унизили и оскорбили, потом снова обманули. Дергают за ниточки, как марионетку.

–  А что?
– осторожно спросил я, не зная, чем мне грозит отрицательный ответ, равно как и положительный.

–  Женьке нужен теплый спортивный костюм, он на даче остался. Я ему предлагала купить новый, но мальчик уперся и ни в какую. Это, говорит, мой любимый, я сам его в Швейцарии выбирал, другого не хочу.

–  Капризный, - заметил я, пытаясь оттянуть время, чтобы принять решение, как себя вести.

–  Но если ты работаешь и не хочешь отрываться, - торопливо продолжала Лина, - то я сама подъеду вечером, попозже.

Вечером, попозже. Еще и ночевать на даче захочет остаться. Конечно, ей плотские утехи в моих объятиях медом отнюдь не кажутся, но ведь роль-то играть надо, иначе есть опасность выпасть из образа страстно влюбленной. А уж мне-то этого удовольствия и подавно не требуется. Во попал, Корин! Мужчина и женщина через силу ложатся в постель и изображают взаимное влечение, она - для сохранения семьи и материального благополучия, он - для сохранения собственной жизни. Конечно, Лина и без моих денег не пропадет, ее бизнес идет неплохо, но с моими гонорарами получается существенно лучше. В смысле - больше.

Если согласиться с тем, что Лина сама приедет за Женькиным костюмом, то надо срочно возвращаться на дачу и сидеть там до завтрашнего утра. Да еще и с Еленой придется расстаться на всю ночь. Нет, не хочу.

–  Не стоит тебе ездить за город так поздно, - я позволил себе побыть джентльменом.
– А мне все равно нужно будет проветриться, а то голова совсем чумная. Я еще пару часиков поработаю, а потом приеду, привезу костюм.

–  Спасибо, Андрюша. Только...

Я услышал в голосе жены колебания. То ли неуверенность, то ли опасения какие-то. Небось боится, что ночевать останусь, начну с любовными игрищами приставать. Цирк!

–  Что?

–  У нас в квартире химией сильно пахнет. И еды никакой нет, кухня вся разобрана, готовить негде.

–  Не страшно, - ах, как приятно быть великодушным и не доставлять людям лишних хлопот, - я поужинаю здесь, на даче, а ночевать не останусь, только костюм отдам, чмокну тебя в щечку - и обратно. Годится?

–  Спасибо, - повторила Лина, на этот раз куда теплее и прочувствованнее.

Мы вернулись к дому, где стояла моя машина.

–  Поедешь со мной?
– спросил я Елену.

–  Нет, - она прижалась ко мне, поцеловала в подбородок.
– Мне неуютно в твоем доме. И потом, с дачи ты поедешь домой, а мне придется ждать тебя в машине и думать о том, что вот ты сейчас там, со своей женой, вы о чем-то разговариваете, улыбаетесь друг другу, может быть, даже ты ее целуешь. А я сижу и жду тебя. Унизительно. Не сердись. Я лучше буду ждать тебя у себя дома.

Я и не думал сердиться, потому что прекрасно понимал ее.

–  Поехали, Гриша. Сгоняем быстренько туда и обратно.

–  Мне за вами на своей машине ехать?

–  Да зачем? Чего бензин зря жечь? Поедем вдвоем на моем тарантасе. И веселее, опять же. Садись за руль, я дорогу покажу.

Мне хотелось подумать, у меня возникло ощущение, что в финале книги не хватает еще одного эпизода, очень важного, и я даже примерно представлял, какого. Вот по дороге и продумаю его, выстрою. Воспользуюсь тем, что можно побыть пассажиром и полностью углубиться в мысли.

Телок был хорошим водителем, ехал быстро, но аккуратно, почти ничего не нарушая. До загородного дома мы домчались за час с небольшим, хотя у меня дорога от дома Елены до дачи в это время суток обычно занимала час сорок. Я хорошо это помню, ведь за два года (без малого) проделывал сей маршрут неоднократно.

Подъехали к воротам. Я вылез из машины, чтобы открыть замок.

–  Не хило живешь, Михалыч, - одобрительно заметил Телок, оглядывая виднеющийся из-за забора дом.
– Не знал, что писателям так хорошо платят.

–  Не всем, - ответил я, доставая ключи, - только тем, кого за границей издают. В России этим трудом на дом не заработаешь. Тьфу ты!

Я уронил ключи на землю и присел на корточки, шаря руками вокруг себя. Уже совсем темно, а свет фар направлен в другую сторону.

–  Дай-ка я, - Гриша выскочил из машины. Он почти мгновенно нашел ключи и направился к воротам. Постоял несколько секунд и обернулся ко мне.