Фантом. Операция молчание

– Ещё около получаса, - отчеканил генерал.

– Полчаса было полчаса назад!
– заметила Марина, кинув на стенные часы короткий взгляд.

– Ваш путь оказался гораздо короче, чем у моих подчинённых. Вам не следует волноваться, задержанного сопровождает лично полковник Лучезаров и ваша сотрудница.

Капитан и подполковник бросили друг на друга озадаченные взгляды и одновременно перевели их на генерала, требуя разъяснений.

– То есть?
– сказала Марина.
– Для чего тогда прибыли мы, если бы до этого приехал другой сотрудник?

– Не могу знать, - не меньше их удивился генерал.
– Полковник сообщил, что во время задержания вмешалась ваша сотрудница, объяснив, что тоже прибыла на задержание.

Марина Золотарёва перевела на коллегу беспомощный взгляд, полный ужаса. Она была почти что уверена: никто из "СС", кроме них, не приезжал. Совсем недавно она получила приказ перевезти задержанного - Глеба Скворцова - и его сообщницу в штаб секретной службы, и в приказе значилось только пять имён: два задержанных, два исполнителей, один подписавшегося. Ни о каком другом сотруднике и речи не было. Более того, о задержании Скворцова "СС" узнала позже самого захвата.

Прикинув в голове все эти до смешного простые факты, Золотарёва медленно достала мобильник и позвонила. Ответа долго ждать не пришлось.

– Здравия желаю, генерал-майор, - каким-то околдованным голосом сказала она в трубку, - кого-то ещё посылали на это задание?

– Вы, подполковник, совсем спятили?
– рявкнул генерал-майор.
– С ума меня свести хотите?!

Марина вздохнула - отношения с главой "СС" у неё были малоприятные. С одной стороны это объяснялось её дерзким, порой совершенно непокорным, характером; с другой - непоколебимой верой генерал-майора Минина, что она, Золотарёва, являясь дочерью президента Полимии, плетёт за его спиной интриги, желая заполучить кресло главы "СС". Их тихая неофициальная война, состоящая преимущественно из язвительных фраз и ядовитых улыбок, длилась на протяжении трёх лет, и ни одна сторона не продвинулась в своих начинаниях: Марина и не думала отнимать у старика его должность, а Минин, в свою очередь, ничего не мог поделать со своенравной сотрудницей, ведь его непосредственным начальником был президент, горячо любящий свою единственную дочь.

Молча Марина передала трубку генералу Ватрушину, и тот, слегка растерявшись, поздоровался и представился, объяснив, что у него есть устное сообщение, что сотрудница "СС" в данный момент сопровождает задержанных. Возникла пауза, Ватрушин покраснел и молча вернул Марине телефон.

Осознав, что дело нечистое, Золотарёва ощутила, как по спине, вдоль позвоночника, пробежала неприятная волна, словно мертвец заботливо погладил ледяными пальцами. Не зная что сказать и сделать, она только смотрела в изумлённые глаза коллеги и ждала от него поддержки. Но капитан Невьянов тоже не знал, что сказать.

В тишине, в которой лишь хрустела секундная стрелка, раздался оглушительный телефонный звонок. Все трое, огорошенные внезапной новостью и увлечённые молчаливым разглядыванием друг друга, подпрыгнули на месте. Подполковник Золотарёва тихо вскрикнула, машинально потянувшись к поясу, - кобуру с пистолетом ей пришлось оставить на КПП.

– Слушаю.

– Генерал, это полковник Лучезаров, - раздался из трубки хриплый голос, - на нас напали, задержанный упущен.

– Ты что городишь, полковник!
– от злости и ужаса проревел генерал, медленно поднявшись из кресла.
– Где ты, чёрт возьми!

– Я схоронился в лесу, ранен в грудь. Нападавшие не опознаны. Мы примерно в получасе от центрального штаба на северном шоссе.

Генерал повесил трубку и медленно опустился в кресло, глядя на визитёров огромными глазами. Его сердце колотилось как перед смертной казнью, и он не знал, каким образом сообщить эту безобразную новость. Впрочем, Марина обо всём догадалась без слов: бледное лицо генерала говорило за себя.

– Вечерок выдался паршивым, - заключила она полушёпотом, боясь потревожить вновь установившуюся тишину.

– На них напали, - тоже полушёпотом сказал Ватрушин.
– Все перебиты, задержанный упущен.

Такого заявления Марина никак не ожидала, побледнела и беспомощно вцепилась глазами в капитана. Невьянов силился что-то сказать, шевеля приоткрытыми губами, но никаких звуков сквозь них не проскальзывало. Все трое находились в замешательстве, и вместо ожидаемой ярости испытывали едва ли не шок, а Марина - детскую обиду. Она не могла смириться с мыслью, что не справилась с таким пустяковым заданием, ведь генерал-майор нарочно отправил именно её, а этот ребёнок - Глеб, - будь он проклят! каким-то чудом сумел сбежать. Нет, судьба явно была настроена против неё, и Золотарёва даже вообразить не могла, какую ярость за её провал и какой восторг за этот же самый провал испытает Минин, - ведь она, самоуверенная дерзкая девчонка, не сумела привезти уже арестованного, вероятно, закованного в наручники подростка.

– Полный провал, - прошелестели её губы. Невьянов вынужденно согласился.

Глава 11.

На место происшествия выехало несколько машин. Капитан и подполковник ехали вместе с генералом. Царило давящее молчание, в некоторой степени разбавленное лишь старческим рычанием военного внедорожника. Марина сидела на заднем сидении, смотрела в окно, и в голове её никак не укладывались все последние эпизоды. Цепочка событий, отнюдь неслучайных, наталкивала на мысль, что конечный инцидент - лишь начальная точка каких-то других, не менее печальных явлений, ведь нападение на вооружённый военный кортеж может организовать только кто-то могущественный, не боящийся рисков и хорошо подготовленный. Но кто осмелится на подобную дерзость?

– Террористы?
– удивилась собственным выводам Марина и задумчиво уставилась на капитана. Тот задумался, неоднозначно кивнул, частично согласившись. Частично, потому что ещё требовалось найти доказательства.

Дорога казалась невероятно долгой, несмотря на злостное превышение скорости. Военный транспорт не был предназначен для комфортных поездок, и Марина чувствовала каждую, даже незначительную, кочку и каждую кочку проклинала. Запах сгоревшего топлива проникал в салон, что неумолимо вызвало головную боль и тошноту.

Наконец колонна начала притормаживать, и как только старенький внедорожник остановился, Золотарёва незамедлительно выбралась на воздух и сделала несколько жадных глотков, как спасённая из лап проруби жертва.

Фары выхватывали из темноты обгоревшие остовы автомобилей, трупы. Генерал неторопливо шагал между ними, внимательно высвечивая лицо каждого - он искал полковника Лучезарова. Марина, взяв фонарь, тоже двинулась к месту перестрелки, краем глаза заметив капитана Невьянова, шедшего чуть позади неё.

– Контрольные, - заметил Невьянов, но Золотарёва и сама видела, что каждого убитого нападавшие наградили контрольным выстрелом в голову.
– Хотели убедиться, что выживших не будет. Профессионалы.

– И чужих трупов нет, - сказал генерал, невольно подслушав их разговор.
– Своих они забрали. Все наши, их оружие, пропуска, деньги - всё на месте. Нет только мобильников.

– Они здорово подчистили за собой, - не без восхищения признал Невьянов, осветив сгоревший автомобиль.
– Выбрали пустынное место, сожгли автомобили, даже, кажется, регистраторы изъяли. Своих убитых забрали.