Фантом
Шрифт:
– Еще раз здравствуй, Марго! Рад, что мы, наконец, познакомились лично!
Девушка пожала его руку и обворожительно улыбнулась:
– Я тоже очень рада. Правда, когда я видела тебя в последний раз, ты выглядел немного по-другому, но я и Катю не узнала из-за зелья. Только называй меня теперь Рита, ладно? Это у меня заскок такой, потом объясню.
– Да как скажешь, - пожал плечами он.
Молодые люди присели за столик, возле которого тут же появился официант. Уварова вежливо отказалась от его услуг.
– Давайте перейдем сразу к делу, - возобновила разговор Катя, -
– Спасибо! – улыбнулась подруге Рита.
– Я все сделала в Нижнем: и позавтракала, и душ приняла.
– Ну, тогда я пошел, а ты пока расскажи нашей гостье остальную часть плана, - сказал Вова, взял чемодан девушки и вышел из кафе.
– Хорошо, - ответила Катя и посмотрела молодому человеку вслед со всей нежностью, на которую была способна.
Через несколько секунд она снова обратила внимание на подругу:
– Далее по плану ты примешь зелье и поедешь в офис к Глэйву, адвокату Кравецкого. Там дашь ему вторую половину своей невидимки, и вы вдвоем, погуляв в людных местах, возьмете такси и приедете домой. Здесь мы спросим у него то, что нам нужно знать и отпустим куда-нибудь гулять. Как видишь, план довольно прост.
– Ну, в общем-то да, - согласилась подруга.
– Вопрос только в одном, Мар… прости Рита, ты сможешь его загипнотизировать и заставить выпить зелье?
– Да, смогу, - с полной уверенностью ответила Уварова.
– Ну, вот и отлично!
– расслабленно выдохнула Катя.
За время разговора Рита заметила, что подруга упорно избегает ее взгляда, ее это насторожило. Кроме того, было еще кое-что, даже более странное, что требовало объяснения. Рита решила не тянуть резину и выяснить все сразу:
– Послушай, Катя, что-то не так? Почему ты не смотришь мне в глаза?
– Почему не смотрю, - испугалась Остапенко и, подняв глаза, тут же отвела их, - смотрю.
– Ты боишься, что я могу тебя загипнотизировать? – предположила девушка, - но я никогда бы не посмела сделать это с тобой, даже если бы смогла.
– Что значит «даже если бы смогла»? – Катя с подозрением посмотрела на подругу.
– Да вот что странно, понимаешь? Я с самого утра постоянно тренируюсь, рисую образы, просматриваю картинки, ну… неважно, в общем, использую свои способности. Но с вами двоими у меня ничего не получилось.
– В каком смысле?
– Я хотела хотя бы нарисовать ваши образы и просмотреть мысли. Не читать их, не думай, просто увидеть, что они есть, ради тренировки, так сказать. Но все, что у меня получилось – нарисовать образы и все, силуэты ваши абсолютно белые, и нет никаких картинок.
– Я не очень тебя понимаю, Рита, - вид у Остапенко был действительно озабоченный.
– Ну, не важно, потом как-нибудь тебе расскажу, это то, что видим мы, мыслители, важно не это. Понимаешь, - Уварова постаралась правильно подобрать слова, - учитывая то, чему научил меня Серебреник, по всем признакам вы с Вовой – духовники.
Резко наступило молчание, Катя даже не знала, что ей ответить и как
отреагировать на последнюю фразу.– Ты шутишь?
– Какие уж там шутки, дорогая? Я сама сначала не поверила, думала, что слабовата еще или устала, но убедилась, что это не так. Видишь тех ребят? – Рита указала на официанта, который сейчас сидел за барной стойкой и разговаривал с барменом.
– Вижу, - обернувшись сказала Остапенко.
– Их образы полны мыслей, я вижу все, о чем они думают, оба. Но вот твой силуэт абсолютно белый. И силуэт Вовы я видела в том же виде. И никаких мыслей, ни у тебя, ни у него, даже картинки нарисовать не могу. Серебреник говорил, что так бывает, только если перед тобой духовник.
– Поверить не могу, - помотала головой Катя, - это какой-то кошмар, за последние дни все вообще с ног на голову стало!
На пару минут она замолчала и уставилась в одну точку на столе. Рита не трогала ее, давая время на осознание ситуации.
– И что это для нас означает? – подумала вслух Остапенко, - Я не особо-то знаю, что умеют делать духовники, и, тем более, не знаю как нам этому научиться?
– Да уж, - согласилась подруга, - я этому вас точно не научу.
– Почему же мне ничего не сказал Сеняев?
– Со мной он поступил также, - напомнила Рита, - не знаю, почему он так сделал, но в одном я теперь точно уверена: мы не можем ему доверять, пока не выясним его мотивов.
Катя закивала головой, а потом добавила:
– А кто же из нас скрытень, Вова или я? Я-то была уверена, что он, иначе Сеняев бы мне сказал, но теперь…
– Этого я не знаю, способности духовника забивают все.
Разговор девушек прервал вернувшийся Кравецкий, они даже не заметили, как он вошел в кафе. На столик он поставил пузырек с двойной порцией зелья. Часы на стене показывали девять утра.
– Девчонки, что-то случилось?
– спросил он, уставившись на растерянную Катю и испугавшуюся незнакомцу Риту.
– Да, - первой опомнилась Уварова, - присаживайся, я тебя не узнала из-за зелья, устраивайся поудобнее, твоя очередь слушать.
В течение следующих десяти минут девушка не спеша и обстоятельно объяснила ему все то, что недавно поведала подруге.
Вова в этот раз, казалось, даже не удивился, в его глазах не читалось никаких эмоций, ну разве что легкая озабоченность. Подумав лишь несколько секунд, он произнес совершенно спокойным тоном:
– Это все, конечно, замечательно, но чем нам может помочь то, что мы духовники? Пока что реальную пользу я вижу только от того, что ты, - он посмотрел на Риту, - мыслитель.
– Если бы нас мог кто-нибудь научить, - с досадой произнесла Катя.
– Я вообще-то могла бы позвонить Серебренику, - вспомнила Уварова, - сегодня утром я взяла его номер.
– Пока не нужно. Девчонки, давайте разберемся сначала с адвокатом и домом, а уж потом все остальное. Будем следовать плану, - Кравецкий протянул Рите листик с адресом Глэйва, - теперь выпей половину зелья, а остальное дашь ему. И не забудь, контора принадлежит нашему украинскому адвокату, Глэйв там числится просто консультантом, так что когда придешь туда спроси конкретно его.