Фарамунд

Оба смотрели непонимающе. Он видел, что в их честных сердцах кипит стыд, в головах полное смятение, ни одной мысли. С какой стати рекс отказывается от славы, а передает ее им, опозорившим свои имена навеки?

Наконец Рикигур, более сообразительный, спросил с надеждой:

— Это хитрость, да?.. Чтобы заманить еще?..

Фарамунд запоздало подумал, что эдак, в самом деле, провоцирует послать новых убийц, кивнул:

— Да, так.

Фюстель воскликнул с неистовой мукой в голосе:

— Рекс!.. Ничто и никогда... только позволь... Кровь свою отдам за тебя по капле! Муха не пролетит, комар не проберется...

Фарамунд кивнул:

— Ты, Рикигур, стой у дверей, как и стоял, а ты, Фюстель, разбуди челядь. Пусть уберут трупы, вымоют пол. Помните, дело не в личной славе или позоре, а в славе или позоре нашего народа. А для этого важнее, чтобы врагов перехватывали и убивали стражи, а не сам рекс.

Он уже понимал, что у него никогда не будет более преданных людей. Так и останется у них, что вождь спасал грозную репутацию своих друзей. Кто-то, более дальновидный, решит, что он поддерживает грозную репутацию своих людей вообще, что для правителя умнее и правильнее, чем бахвалиться своими подвигами.

Но его не оставляло ощущение, что есть и третья причина.

Настоящая.

Фюстель приволок двух мужиков, заспанную бабу с ведром воды и половой тряпкой. Она терла глаза, зевала, натыкалась на стены, расплескивая по дороге воду. А когда все трое увидели убитых, челядинцы ахнули, бабы взвыла и выронила ведро. Вода плеснула Фарамунду на ноги.

Он выругался, отскочил:

— Все убрать, вычистить! Быстро.

Со двора донесся шум. Фарамунд прислушался, раздраженные голоса раздавались со стороны барака.

— Оставайтесь на месте, — велел он стражам.

Фюстель кивнул, глаза преданные, Рикигур с обнаженным мечом в руке подозрительно осматривался по сторонам, взгляд проникал в каждую щелку. Снизу по лестнице кто-то бежал, затем послышался топот множества ног.

Рикигур и Фюстель обнажили мечи, попытались загородить рекса. Это был Вехульд, лицо растерянное:

— Рекс!.. Какой-то чужак пробрался к нам в барак!..

Фарамунд спросил быстро:

— И что же?

— Да странно как-то, — выпалил Вехульд. — Я проснулся, обнаружил труп в луже крови. Поднял всех, стал допытываться... А Допш заявил, что это он убил чужака, но тут же его свалил сон... Что-то странное, рекс.

Фарамунд быстро посмотрел на молодого воина с нагловатым лицом, что стоял рядом с Вехульдом. Тот прямо посмотрел ему в глаза, но что-то во взгляде дрогнуло, он отвел глаза, затем с усилием снова посмотрел на грозного рекса.

— Странно, конечно, — ответил Фарамунд медленно, в черепе стало горячо, так суматошно метались мысли. — Странно, что чужак пробрался через врата или стену... Но что Допш зарубил лазутчика, молодец!

Вехульд сказал подозрительно:

— Я проверил его меч. Сухой, чистый!

Допш открыл и закрыл рот. В глазах появился страх. Фарамунд улыбнулся ему как можно благожелательнее:

— Из него выйдет хороший воин! Зарубил, тут же вытер меч, вложил в ножны, только после этого заснул. Так было?

Допш вздрогнул, торопливо кивнул:

— Так рекс! Ты все видишь, все знаешь. Зарубил, вытер меч, вложил в ножны... а тут меня словно подкосило. Упал, ничего не помню.

Фарамунд сказал задумчиво:

— Без колдовства не обошлось. Ко мне в дом тоже двое сумели пробраться. Но Рикигур и Фюстель зарубили их прямо возле моей спальни. Как прошли, минуя стражу ворот? Не иначе, колдовство... Ладно, уже рассвет. Выбросьте труп собакам, а у нас дела поважнее, чем заниматься неудачливыми лазутчиками.

Они ушли нехотя, он понимал, что разговоров будет много, надо сейчас всех впрячь в работу как следует, гонять до седьмого пота, чтобы не докапывались, не заметили какие-нибудь мелочи, что разрушат его ложь.

Старого друида не привели, а принесли под руки. Он сразу углядел два неподвижных тела, вытаращил глаза:

— Рекс! В твоем доме были чужаки?.. Это стража так оплошала или...

— Скорее, «или», — ответил Фарамунд. Кивком отослал стражей за дверь. — Об этом знаем только мы, — предупредил он. — Ты и я. Третьего нет. Так что если вдруг об этом станет известно, то мы оба будем знать, кто из нас проболтался! Понял?

Друид молча поклонился. Все знали, рекс казнит быстро и люто. Если даже преступник, укравший козу у простолюдина, прятался в непроходимом дремучем лесу, за ним оправляли десяток лучших следопытов, ловили, приводили в бург и вешали или сажали на кол при большом стечении народа. Все знали, что рекс всегда находит виновных и всегда наказывает жестоко. Потому разбои и даже простое воровство прекращались как бы сами собой, едва земли попадали под его власть.

— Никто не узнает от меня, — ответил он степенно. — Порукой тому моя совесть... и твои драконовские законы.

— Драконовские? Хорошее слово.

— Гм, это не просто слово... Ну, ладно, что ты хочешь от бедного старика?

Фарамунд сказал прямо:

— Говорят, ты колдун! Не отпирайся. Мне без разницы, вредишь ты этим людям или помогаешь. Меня заботит сейчас другое... Уже дважды появлялись странные люди. Первый раз мне просто удалось ускользнуть. Во второй раз я сам напал на них с мечом... Взгляни на их тела! Ты что-нибудь понимаешь?

Друид обошел вокруг убитых, присел на корточки. Лицо старого колдуна стало серьезным. Фарамунд видел, как кончики пальцев начали подрагивать, когда он поднес их сперва к лицу молодого, потом старшего.

— Когда это было? — спросил он.

— В полночь, — ответил Фарамунд.

— И до сих пор в обоих все еще чувствуется мощь, — сказал колдун едва слышно. Он остался на корточках, глаза не отрывались от застывших в изумлении лиц убитых. — А сколько же ее было тогда... Тебе повезло, правитель. Тебе просто сказочно повезло.

— Я знаю, — признал Фарамунд.

— Тебя могли убить очень легко.

— Но не убили.

— Они просто не ожидали, что ты...

Он замялся, подбирая слово. Фарамунд сказал угрюмо:

— Договаривай. Повезло, что проснулся? На самом деле, я один не поддался их чарам. Все спали! Даже мои самые верные стражи бесстыдно заснули, как пьяные мужики в постелях чужих жен. Эти двое... а в казарме еще один, шли очень уверенно. Они вообще не доставали мечи, они как мешки переворачивали спящих, не тревожась, что те проснутся и поднимут крик!

— Вот как? Но я думал...

— Одного я зарубил в казарме, — прервал Фарамунд, — другого принес сюда. Даже стражи не знают. Я не хочу, чтобы знали... Понял?