Фараон

— Будем надеется, что не последний, — я пожал плечами.

Пока город готовился принять меня, сам я решил раздать награды отличившимся в прошлом бою воинам из представленных списков мне военачальниками, да и сам я видел, кто как сражался рядом со мной. А потому страдающий от усталости мини-легион снова подняли, а также построили все колесницы. Не знаю о чём подумали при этом в городе, но нам быстро доставили на повозках свежую еду, вино, оливковое масло, а также кучу вкусностей для меня лично, добавив к этому ещё четырёх темнокожих молодых девушек, испуганно жмущихся друг к дружке при виде множества мужчин вокруг. Количество моих наложниц стремительно расширялось, поскольку в поход я выступил без единой девушки, а уже ко второму городу оброс сразу восьмью.

Отправив их в свой шатёр, я из собственных подарков стал вытаскивать ценности и говорить имя из поданных мне военачальниками списков. Имена мне зачитывали чтецы, поскольку египетской грамотой ни Менхеперра, ни тем более я не владели. Вручая каждому отличившемуся воину то золотой браслет, то красиво украшенное оружие, я каждый раз говорил что-то тёплое о нём и его героизме. Так что буквально через полчаса все достойные получили свои награды, а остальным оставалось только им завидовать.

Ко мне впервые после казни племянника подошёл Менхеперресенеб.

— Мой царь, — спокойно обратился он ко мне, будто ничего между нами не случилось, — разреши пустить разведку дальше, хочу проверить, как отнесутся к нам другие города. Если все решат принести присягу Твоему величеству, то мы здорово сэкономим время.

— Конечно Менхеперресенеб, — я прямо и открыто посмотрел на него, показывая, что мне нечего от него скрывать или стесняться, — буду ждать от тебя новостей.

— Мой царь, — низко поклонился он, отходя и возвращаясь к колесницам.

Почти тут же подошёл Ментуиуи, посмотрев ему вслед.

— У него нет детей, Серапис был ему как собственный сын, — тихо сказал он.

— Ты, как считаешь Ментуиуи? — я повернулся к полководцу, — я мог поступить по-другому?

— Потому ты наш царь, — он пожал плечами с печальным выражением на лице, — причём я сказал бы то же самое и самому Менхеперре. Впрочем, я не думаю, что он поступил бы иначе, как впрочем и его отец, а также дед. Принимать непростые решения — ноша правителей.

— Ну спасибо, утешил, — хмыкнул я, — ладно, пусть развеется. Информация о том, что нас ждёт впереди, нам всё равно нужна.

— Да мой царь, — поклонился мне главнокомандующий и повернувшись, пошёл присматривать за тем, как войско разбивает лагерь. Слишком много было новеньких в легионе, за всем нужен был пригляд и не только мой.

***

Утром я проснулся под выкрики команд, которыми тренировали недавно влившихся новичков с двух городов, а именно просто — строиться и расходиться.

— Venite, — орали центурионы и потом с двухминутной задержкой, — Signum demittite.

Протерев глаза, я наткнулся взглядом на уже сидящих передо мной на коленях наложниц: подготовивших воду, одежду и ждущих моё пробуждение. Разумеется, языка они не знали, мы общались пока жестами, впрочем для меня, этого было более чем достаточно. Отдавшись в нежные девичьи руки, я стал вспоминать события прошлого дня, а также то, что приняв на площади присягу у целого города я вернулся к себе в шатёр очень поздно и едва успел выспаться. Так что ранние крики военных потревожили мой и без того беспокойный сон.

— Благодарю, — я погладил по голове тех, кто помог мне с поясом и мечом, вызвав у них счастливые улыбки, затем вышел из шатра с мыслью, что надо быстрее покончить с этими нубийскими городами и отправить золото, ценности и наложниц под охраной обратно в поместье. Нечего бабам было делать в походе.

Первое, что я увидел, когда вышел из шатра — это подтверждение своих предположений. Новичков гоняли исполнять всего две простейшие команды, чтобы хоть как-то иметь возможность построить их в подобие стройных рядов. Те, кто уже поучаствовал в первом бою, активно помогали деканам и центурионам, тут и там слышались свисты бичей и глухие удары палок по спинам самых нерадивых.

От соседней палатки увидев меня, сорвался бегом возница Ментуиуи, видимо позвать военачальника, поскольку он вскоре подошёл ко мне сам.

— Мой царь, — склонил голову военный.

— Новости есть?

— Менхеперресенеб ещё не вернулся, из города прибыли припасы и вино, а также последняя часть мужчин для пополнения вашего легиона, — по-военному чётко и по делу ответил он.

— А-а-а, так это их гоняют рядом с моей палаткой? — понял я.

— Центурионы стараются, — хмыкнул он, — меня тоже разбудили их крики.

— Когда мы готовы свернуть лагерь?

Ментуиуи задумался, посмотрев на солнце.

— К полудню Твоё величество, думаю я успею собрать весь обоз. Очень много золото и драгоценностей, нужно всё тщательно переписать и упаковать.

— Хорошо, а я тогда пойду ещё раз вздрючу легион, — кивнул я, — никак не могу простить им тех двух, что не смогли отговорить племянника Менхеперресенеба от насилия и убийства. Если бы даже они просто связали его и сдали мне, ситуацию и то удалось бы разрешить гораздо проще.

Военный пожал плечами и склонившись, пошёл по своим делам. Каждый был занят своим делом и ровно к полудню, всё разрастающаяся небольшая армия, двинулась дальше. Я встал на колесницу и Меримаат ускорил бег лошадей.

— Я наверно только у тебя не спрашивал, как мои новые внедрения показали себя в бою, — спросил я у него.

Парень внимательно смотрящий на дорогу, чтобы колесница не попала в ямку или на камень задумчиво ответил.

— Меня не пустили в первую волну, но при второй атаке я смог уговорить Бенермерута отпустить меня, — признался он, — как и у всех возниц, впечатления только положительные. Кони меньше задыхаются, дольше могут бежать в ускоренном темпе. Те у кого они ещё и подкованные, те вообще счастливы, с ногами у лошадей реально стало меньше проблем. Чудо, которое ты подарил нам царь, оценили все без исключения.

— Хорошо, значит можно будет подумать и о других улучшениях, — успокоился я.

— Колесница Менхеперресенеба, — внезапно показал Меримаат на чуть видимую пыль далеко на дороге.

Я попытался вглядеться, но цель была слишком далека.

— Как ты понял, что это он? — удивился я.

— По накидкам на лошадях, — ответил Меримаат, — такой расцветки они только у него.

Этого я на такой дистанции не видел, но вскоре его слова подтвердились, когда они подъехали ближе. Три колесницы проехали мимо меня, воины на которых мне поклонились, а вот военачальник остановился рядом и попытался слезь с колесницы, чтобы встать передо мной на земле.