Фармацевт 3

После этого вопроса меня вдруг осенило. Вот оно! Можно попробовать делать приманки и прикормки для рыбалки. И даже никакой рекламы не нужно. Достаточно первым рыбакам приехать с приличным уловом у меня от покупателей отбоя не будет.

— Нет, Серега, делиться секретами не хочу. Зачем мне конкурентов плодить? — сообщил я в ответ. — А прикормкой для рыбы и наживкой заняться можно. Сам понимаешь, не бесплатно. Деньги сейчас вот так нужны! — провел я рукой по горлу.

— Знаю я твои проблемы, — ухмыльнулся Романов. — В амбулатории тебе с Лидой бабы уже на сто раз кости перемыли. А с прикормкой нормальная идея, если рыба на неё будет клевать, как в ту зиму, миллионером станешь. Все наши рыбаки у тебя будут пастись.

— Да, ладно, миллионером, — улыбнулся я в ответ. — Я же чисто символически цену назначу, так, для поддержки штанов, да чтобы расходы на крупу и прочие добавки оправдать.

В общем, следующим вечером взялся я за изготовление прикорма для сазана. Для первого раза воспользовался нашими запасами круп. Лида, не смогла равнодушно смотреть на мои приготовления и поинтересовалась, чем я занимаюсь. Выслушав объяснения, скептически улыбнулась. В ответ я напомнил ей о мази.

— Помнится, кто-то также смеялся, когда я первый раз готовил мазь.

После этих слов, улыбка у жены пропала, и она начала спрашивать, за сколько мой прикорм купят рыбаки и купят ли вообще. На этот вопрос я пока не мог ответить, все покажет практика.

Помня, как бросалась рыба на моих улучшенных мотылей, я решил, что буду изменять лишь незначительную часть прикорма не больше двух, трех процентов. Остальной вес добавлять обычными крупами и добавками типа подсолнечного масла и аниса. А дальше посмотрю на получившуюся эффективность, и решу убавлять, или прибавлять действующее вещество

Естественно, первый пакет прикорма получил Романов, притом бесплатно.

Осмотрев его со всех сторон, обнюхав и даже попробовав на вкус, Сергей заявил, что точно такую же перловую кашу с добавкой жмыха и привкусом аниса он и сам может сварить.

Но на предложение вернуть пакет, раз сам с усами, ответил категорическим отказом.

И в ближайшие выходные, как только появился лед на водохранилище, тут же уехал на рыбалку.

Об ее успешных итогах он мог не докладывать, все и так было понятно, когда ко мне начали один за другим подходить любители рыбалки с одним вопросом, как бы купить прикорм на сазана. Сам же Романов после рыбалки, когда я пришел на смену, аккуратно вложил мне в нагрудный карман куртки пять рублей.

— Серега, перестань, мы же договорились, что первый пакет тебе даю бесплатно на пробу! — возмутился я.

В ответ тот хитро улыбнулся и заявил, что бесплатно только черти в аду уголек под котлы подкидывают, а он знает цену любому труду. Шарабан, наполовину заполненный рыбой, достаточное тому доказательство.

Лида первое время сердилась, когда вечером место в духовке занимали кастрюли с перловкой или жмыхом, но когда я выдал ей первую довольно приличную пачку денег мелкими купюрами, ее недовольство сразу же куда-то испарилось.

В общем, к Новому 1977 году наша семья подошла в хорошем настроении.

Зато на учебе сейчас царил аврал. Мои одногруппники, в мыле, сдавали последние зачеты и поглядывали на меня со скрытой завистью.

Я же, получив автоматы по всем предметам, старался слишком не высовываться. Но как тут спрячешься, если на последнем занятии по истории КПСС наша преподавательница Мария Моисеевна Цвибель заявила:

— А вам товарищи студенты, надо брать пример с товарища Циммермана, у него в ответах чувствуется отсутствие начетничества, и пустого формализма. Сразу становится понятно, что человек вдумчиво относится к изучаемому предмету. Вы по молодости не понимаете важности изучения истории КПСС, но со временем до вас дойдет вся ее значимость и актуальность.

После того, как мы вышли из кабинета, Женька Ветров, задумчиво глядя на меня, сообщил:

— Знаешь, Циммерман, я наверно ошибался, ты, блин, не немец, а еврей.

Я улыбнулся.

— Ну, если бы еврей, тогда что? У нас на курсе чуть ли не треть евреев.

Ветров досадливо махнул рукой.

— Да я не об этом. Мне просто интересно, зачем еврею работать водителем скорой помощи? В первый раз такое вижу.

Он достал из кармана пачку «Родопи» и предложил:

— Пойдем под лестницу, покурим.

— Ты же знаешь, я не курю.

— Ну, просто посиди рядом, что-то меня сегодня пробило на поговорить, — сообщил он.

Мы прошли под лестницу, ведущую на второй этаж, в курилку, где уже дымили несколько парней.

Закурив, Ветров начал говорить.

— Завидую я тебе, Сашка. Светлая ты голова. А мне тяжело дается учеба.

Я уже сто раз пожалел, что Зинку послушал.

— Зина, это кто? — на всякий случай спросил я.

— Да жена, кто же еще! Она у меня врач, мы вместе на одной подстанции работаем. Два года, как поженились, так она мне все эти два года зудела, что надо учиться. Уговорила, зараза. Я с весны, как дурак над учебниками сидел, на подготовительные курсы ходил. А сейчас чувствую, не мое это. Уйду на хрен, Зинка поорёт день, другой и успокоится?

— А ты, как считаешь, стоит мне бросить учебу?

Я пожал плечами.

— Женя, мне трудно судить. Учитывая, что ты отлично сдал вступительные экзамены, конкурс прошел, говорить, что у тебе голова не варит, нельзя. Видимо есть другие причины, раз тебе хочется бросить учебу.

— Есть, конечно, — буркнул собеседник. — У нас и так денег негусто было, а сейчас с ними вообще проблема.

Он вытащил снова пачку сигарет и показал мне.

— Видишь, я теперь пачку растягиваю на три дня, когда такое было?

Хотя, что я жалуюсь, у тебя, наверно, такие же дела дома?

— Ну, конечно, денег стало меньше, — признался я. — Но проблемой это не назовешь.

Все-таки стипендия сорок рублей, да я на полставки на скорой подрабатываю. Лида на ставку работает. Нам пока хватает.

— Понятно, — снова вздохнул Ветров. — А меня, под любыми предлогами на работу не берут. Ссылаются на то, что я теперь студент. Хотя не знаю, как бы сейчас работал. Все вечера анатомию учу. Это ты у нас сходу все запоминаешь, а мне надо сто раз повторить, чтобы хоть что-то в голове осталось.

В общем, разговор у нас получился невеселый, но мне удалось уговорить Ветрова, хотя бы сдать сессию, а уже потом решать, почти по Чернышевскому, как быть и что делать.

Экзамены у нас начались четвертого января, как раз историей КПСС.

Мария Моисеевна увидев меня в кабинете, расплылась в улыбке, сразу потребовала зачетку и, поставив жирную пятерку, отпустила готовиться к следующему экзамену.

Семнадцатого января в понедельник я сдал последний экзамен на пятерку и теперь мне светила повышенная стипендия в размере пятидесяти рублей.