Фармацевт

– Витя, ты чего замолчал? – спросила Наташа. – Переживаешь, что девчонки расскажут, что ты меня провожаешь?

Я улыбнулся.

– Меня это не волнует. А молчу, потому, что давно мечтал с тобой вот так пройтись по улице. Ты мне понравилась с первого взгляда, еще осенью в прошлом году.

Смолянская резко остановилась и повернулась ко мне. Её карие глаза внимательно всматривались в мое лицо.

– Витя, послушай меня, – мягко сказала она, положив мне правую ладошку на грудь. – Я давно заметила, как ты на меня смотришь. Но ты ошибаешься это не настоящая любовь, а обычная юношеская влюбленность, она скоро пройдет. Ты симпатичный, умный парень. Уверена, что ты со временем найдешь себе сверстницу. У нас с тобой ничего хорошего получиться не может. Я старше тебя на три года, Этой весной я окончу училище, и начну работать. А тебе еще учиться и учиться. В общем, молод ты для меня, мальчик.

Если Наташа думала, что её отповедь произвела на меня какое-то действие, то она глубоко ошибалась. Все эти женские штучки я слышал много раз в различных вариациях. Моей личности не шестнадцать лет, как считают некоторые девицы.

Так, что мы пошли по улице дальше, и я уже не отвлекался на воспоминания, а развлекал спутницу всяческими историями. А когда мы проходили мимо ресторана с интригующим названием «Одуванчик», я неожиданно для себя предложил туда зайти перекусить.

В вечернее время меня бы вряд ли бы пропустили в ресторан. Все же, несмотря на мои подросшие физические кондиции, было понятно, что лет мне совсем немного.

Но сейчас в первом часу дня никто таким отбором не заморачивался.

Так, что, преодолев не особо сильное сопротивление спутницы, я завел её в зал, где мы уселись за первый попавшийся столик.

– Витька, ты с ума сошел, – начала отчитывать меня наш комсомольский босс. – Зачем ты меня сюда привел. Я же все о тебе знаю, вы с мамой вдвоем живете и довольно скромно.

– Наташа, не переживай, я хоть и младше некоторых девушек, но заплатить за кофе и пирожные смогу вполне. Кстати, откуда у тебя сведения обо мне.

Задал я этот вопрос сознательно. Видимо, интересовалась моя собеседница, что это за мальчишка, каждый день встречающий её улыбкой в коридоре училища.

Девушка слегка покраснела.

– Ну, да, я интересовалась тобой. Но не задирай нос, я, как комсорг училища должна знать своих товарищей по комсомолу. Так, что ты ничем не выделен в этом плане.

Глава 16

Несмотря на свой гонор, от обеда Смолянская отказываться не стала. С раннего утра мы оба еще не перекусывали. Поэтому солянка и антрекот с картофелем фри были съедены моментально. После того, как мы завершили обед кофе с ватрушками, Наташа попыталась вклиниться в мои расчеты с официантом и заплатить за себя.

Слегка лысоватый мужичок лет тридцати не обратил на её попытки никакого внимания. Лишь ободряюще подмигнул мне, убирая деньги в портмоне. Типа намекнул, правильной дорогой идете, товарищ. Действуйте дальше.

По дороге до Наташиного дома мы успели обсудить множество тем. Но одну новость я услышал впервые. Оказывается, на конкурсе стенгазет училища, стенгазета, в которой я был редактором, заняла первое место. В большей мере это произошло, как призналась собеседница, благодаря моим шаржам и рисункам. Так, что после праздников стоит ждать награду в виде грамоты.

– Витя, у тебя талант. Зачем его закапывать в землю? – возмущалась Смолянская. – Тебе надо было поступать в художественное училище.

– Ну, во-первых, я его, как видишь, не закапываю, даже в редакторы стенгазеты попал, – ответил я. – А во-вторых, Наташа, я реально оцениваю свои способности. Художник – оформитель при доме культуры или заводе, вот мой будущий потолок, и такая перспектива мне не нужна.

Сказав эти слова, я прикусил свой длинный язык. Опять ненароком подставился. Зато собеседница откровенно обрадовалась.

– Витя, ты даже не представляешь, как училищу нужен такой специалист. Нам нужно столько наглядной агитации оформлять, поэтому приходится брать людей со стороны. А они, как нарочно, через одного горькие пьяницы.

В общем, когда мы добрались до нужного подъезда, я уже был, как говорится в древних арамейских летописях, мене, текел, фарес, то есть, признан годным для использования, как бесплатный художник.

Мои попытки договориться о встрече были не то, что бы совсем отвергнуты, Наташа отговорилась занятостью, я же настаивать не стал, понимая её резоны. Девушка строила карьеру, и я пока в этом деле был лишний. Но категорического отказа я не услышал, и это обнадеживало.

Несмотря на то, что благодаря своему языку я нашел себе лишние хлопоты, домой возвращался в хорошем настроении. Разве что, удивляясь по дороге своей непонятной робости, из-за которой, всю зиму боялся подойти к Наташе. А все оказалось гораздо проще, чем я думал. Век живи, век учись, студент!

Мамы, как я и рассчитывал, дома еще не было. И вполне возможно, она сегодня и не появится.

Польский крем, слегка измененный моими стараниями, давно закончился. Но явно помолодевшее мамино лицо таким пока и оставалось. И шел уже второй месяц, как у мамы появился мужчина. Заметить это было несложно. Раньше мама, идя на работу, не залипала надолго у зеркала, а сейчас даже пыталась сделать легкий макияж. Впрочем, без особого успеха. Её терпения хватало лишь мазнуть помадой по губам. Сказывалось отсутствие должной практики.

Первый раз, когда она осталась ночевать у своего Костика, то наговорила мне кучу арестантов. Что, мол, сегодня она останется у подруги, а я, как дурак, действительно, принял её слова за чистую монету.

Но во второй раз этот номер уже не прошел, когда мама начала старую песню, я так загадочно хмыкнул, что она не выдержала и призналась в своем грехе.

Что мне оставалось делать? Только отпустить ей этот грех и сообщить, что она может грешить и дальше, как вполне свободная самостоятельная женщина. Так, что сегодня утром мама сообщила, что после демонстрации они с Костей идут на какой-то фильм, ну а дальше, как получится. Но домой я могу её не ждать.

Поэтому, когда я открыл дверь, в квартире было пусто.

– Отлично, – подумал я и от возбуждения потер руки. У меня сегодня намечался один эксперимент, в исходе которого возможны неприятные запахи. Но кроме меня нюхать их будет некому.

Поставив чайник на газовую плиту, я зашел в свою комнату и, усевшись на табурет в который раз начал с удовлетворением разглядывать плоды своего труда.

Сейчас небольшая комнатка, больше напоминала химическую лабораторию, чем жилое помещение.

Жаль её не видит Инна Константиновна, продавец магазина наглядных пособий и товаров для школьных лабораторий.

В первый раз, когда я зашел в этот магазин, меня встретил её настороженный взгляд.

– Юноша, вы ничего не перепутали? Здесь не обычный магазин. Мы в основном торгуем по безналу, если вам что-то говорит это слово.

В ответ я признался, что учусь на фармацевта и хочу организовать дома небольшую лабораторию.

Подозрительности в глазах пожилой женщины стало меньше, но, продав мне пару фарфоровых ступок, бюретки, колбы и прочее стекло, реактивы отказалась продавать категорически.