Фармацевт

С вздохом, отставив почти пустой флакон в сторону, я взялся за небольшую емкость с сосновой живицей. Апрель в этом году на мою удачу оказался теплым, и живицу уже можно было собирать. Для моих потребностей и начала сокодвижения вполне хватило. Тем более что для этого не пришлось далеко ходить. Лес, как говорится, рос за околицей.

Часам к девяти вечера я сделал все, что запланировал. И с чувством выполненного долга собрался ужинать.

Но когда я уже собрался взяться за дымящуюся котлету, в дверь кто-то постучал.

Торопливо прожевывая макароны, я направился к двери.

За ней стоял растрепанный Валерка Лебедев. Перегаром от него несло на всю лестничную клетку.

Увидев меня, он сразу затараторил.

– Витька, идем скорее, мамку судороги бьют, и пена изо рта идет.

– Что ты ко мне прибежал? Надо скорую вызывать, – проглотив, наконец, макароны ответил я.

– Ты же в медучилище учишься, первый курс заканчиваешь, знаешь, что делать, а до телефона надо еще дойти, – безапелляционно заявил Валера.

Мысленно я прикинул, что могло случиться с матерью Лебедева. Насколько я знал, она вошла в запой и пила уже вторую неделю. Валерке даже пришлось вернуться домой из общежития, чтобы присмотреть за сестрой.

Соседи его дружно жалели, но регулярно подкидывали мамаше деньги на выпивку.

Вроде бы со вчерашнего дня выпивать она прекратила.

Все понятно. Диагноз я поставил и прихватив флакончик своего «сонного зелья» спустился с Лебедевым на первый этаж в их квартиру.

Глава 17

Мда, с тех пор, как я последний раз заходил в это жилище, лучше выглядеть оно не стало. С порога несло какой-то кислятиной. Две авоськи с пустыми бутылками стояли у стены. У круглого стола, стоявшего посередине комнаты, лежа на затоптанном половике, подергивалась в тонических судорогах женщина.

– Это я собирал, – признался Валерка, увидев мой взгляд в сторону бутылок. – Как пришел домой увидел весь бардак, наорал на мать и попытался порядок навести, относительный. Мамка выступать начала, мол, она без сопливых справится. А потом взяла и грохнулась на пол, завопила, как резаная и начала выгибаться по всякому. Я, как увидел её корчи сразу за тобой побежал.

С дивана на мать боязливо смотрела дочка. Она, видимо, уже спала, когда началась вся эта катавасия, потому, что сидела в одной ночной сорочке и прикрывалась скомканным одеялом.

– Дядя Витя, сделай что-нибудь, чтобы мама дергаться перестала, – плачущим голосом попросила она.

– Ох, горе ты моё! – вздохнул Валерка, взял сестру в охапку вместе с одеялом и унес в свою комнату.

В открытую дверь можно было видеть, как он уложил девочку в свою кровать и строгим голосом отдал приказ лечь спать и не подсматривать.

Я, тем временем, наклонился над Тамарой Михайловной. То, что Валеркина мама попивает, все соседи знали давно, но до потери сознания дело еще не доходило.

– Судорожный синдром на фоне алкогольной интоксикации, – мысленно диагностировал я причину заболевания.

Ну, что же, сейчас можно будет проверить, будет ли работать моя микстура, и сможет ли она заменить другие препараты.

В принципе, приступ у соседки должен закончиться в ближайшие минуты, но отказываться от лечения, не наш метод. Что скажет, тот же Валера, если я просто предложу подождать? Наверно, что-то не очень приятное.

Поэтому, когда он вернулся в комнату, я уже пипеткой капал снадобье в угол крепко сжатого рта больной, раздвинув ей пальцами губы.

– Поможет? – спросил Лебедев.

Я пожал плечами.

– Должно помочь.

Настоящих клонических судорог я так у больной и не увидел. Видимо, приступ подходил к финишу. Оставались только небольшие подергивания мышц. Так, что я надеялся, что все обойдется без проблем, как обходилось у тысяч алкашей в нашей необъятной стране.

И оказался прав. Минут через десять Тамара Михайловна пришла в сознание, обвела мутным взглядом комнату, увидев нас, вяло поинтересовалась, что мы тут делаем. После чего снова закрыла глаза и заснула уже нормальным сном.

Валерка, немного успокоившись, сконфуженно глядел на промокшее платье матери.

– Витька, надо бы мамку на кровать переложить, а она мокрая с ног до головы. Что делать будем?

– Положи клеёнку на кровать, сейчас вдвоём Тамару Михайловну на неё переложим. Может, Елена Ивановна из второй квартиры согласится её переодеть?

– На хер эту старуху! – категорично заявил Лебедев. – Завтра не то, что наш дом, весь район будет знать, что мамка до судорог напилась. Сейчас я клеёнку постелю, маму переложим. Сам её переодену. Если чего случится, так я тебя еще раз позову.

– Вряд ли теперь приступ повторится, – скептически заметил я. – Теперь до утра не проснется. Так, что спи спокойно.

– Ага, заснешь тут, как же? – заявил Валера. – У меня от страху весь хмель из головы выветрился, я ведь такой петрушки в жизни не видал. Зато ты, Витек, удивил, как заправский доктор действовал, как будто всю жизнь алкашей лечил, даже не дернулся ни разу.

Мысленно я засмеялся. Лебедев попал прямо в точку. Хроническими алкоголиками мне тоже приходилось заниматься.

– Хм, а почему бы не попробовать создать препарат для лечения алкоголизма, – подумал я, пока мы перекладывали спящую женщину на кровать.

Но, прощаясь, на всякий случай посоветовал Валере, на завтра вызвать врача из поликлиники.

Тот поморщился, но согласился.

– Ай, теперь похрен, можно и вызвать, все равно уволят мамашу по статье, – вздохнул он. – Она вторую неделю на работу не выходит.

Молча, посочувствовав соседу, я поднялся к себе, обуреваемый новой идеей создать лекарственное средство для лечения алкоголиков.

Врача Валерка так и не вызвал. Несколько дней его мамаша слонялась по двору, как зомби, а затем устроилась на работу санитаркой в больницу. Из детского сада, где она работала нянечкой, её уволили, хоть и пожалели, потребовав написать заявление по собственному желанию.

А мне пока было не до лекарства от алкоголизма.

На девятое мая неожиданно умерла баба Груня.

Вообще-то планы на этот день у меня были большие. Наташа Смолянская не выдержав моего напора, согласилась сегодня со мной встретиться, поэтому я с утра отправился к бабушке, в надежде разжиться небольшой денежной суммой.