Фармацевт

Я засмеялся.

– Наташа, ты же комсомолка, и не просто комсомолка, а освобожденный секретарь комсомольской организации училища. Как ты можешь верить всяким знахарям и экстрасенсам. Мы – комсомольцы должны бороться с суевериями, а не поощрять их.

– Гребнев, не утрируй. Разговор сейчас не о суевериях, а о знаниях. Твоя бабушка полгорода лечила и успешно. О тебе тоже много сейчас говорят.

– Хорошо, Наташа, – я перестал улыбаться. – Чего ты конкретно хочешь от меня? Сама же сказала, я бесперспективен.

Девушка, пожалуй, в первый раз за сегодняшний вечер смутилась.

– Ну, Витя, я не в том смысле говорила. Имела в виду, что если ты не будешь учиться дальше, то самое большее на что можешь рассчитывать – должность заведующего аптекой, хотя и это маловероятно. Будешь сидеть всю жизнь свечи от геморроя лепить, или порошки перетирать за копейки.

– Ну, что же, – думал я. – Мне и до этого было ясно, что Наташка еще та карьеристка, видимо и мужа будет себе подыскивать соответствующего. А пока мужа нет, можно и гульнуть на стороне, желательно без последствий.

Сто процентов у неё всего пару дней назад месячные закончились, раз так спокойно сексом занялась.

– Ну ладно, – уже вслух сказал я. – С перспективами мы все прояснили, расскажи теперь, чего ты хочешь от меня, как специалиста по травам.

– Мне нужно приворотное зелье, – призналась девушка.

Не скажу, что мне это было приятно слышать, впрочем, как и суждения о бесперспективном челе. Даже слегка кольнула ревность.

Взяв себя в руки, спокойно сказал:

– Наташа, я не умею делать приворотное зелье, и сомневаюсь, что оно действительно существует..

– Неправда, – возмутилась та. – Мне вчера о нём рассказала одна женщина, она врать не будет. Её подруга у твоей бабушки это зелье покупала.

– Ну, Роза Павловна! Погоди! – мысленно пообещал я кадровичке свою мстю.

– Так она покупала у бабушки, а не у меня, возможно бабуля и знала, как его делать, но мне ничего не рассказывала.

Наташа разочарованно посмотрела в мою сторону. А меня так и подмывало спросить:

– Если бы знала, что я не умею готовить приворот, так и ко мне бы гости не заглянула?

Естественно, я этого не спросил. В постель мы больше не возвращались. После кофе по очереди сходили в душ. После душа, оделись, и я отправился вызывать такси с уличного телефона-автомата. Через десять минут Волга с красным огоньком подъехала к дому, я поцеловал Наташу в щечку и, посадив в машину, вернулся домой.

Хотя мы договорились с девушкой о следующей встрече, особого душевного подъема я не испытывал. Всегда неприятно узнавать темную сторону людей, о которых ты думал только хорошее.

Таким у меня осталось в памяти воскресенье четвертое июня 1967 года.

Глава 25

Собственно, пятое июня тоже отметилось в моей памяти. В понедельник у нас прошел последний урок латинского языка. Кое-кто из девиц не на шутку волновался, хотя экзамен по латыни нам не грозил. Но зачет получить у нашей «Воблы» тоже было непросто. Я же с легким опасением ожидал этот урок совсем по другой причине.

В конце занятия Людмила Викторовна огласила список везунчиков, тех, кому зачет шел автоматом. Таких у нас оказалось большинство. Лишь нескольким девушкам придется встретиться с преподавателем еще раз.

Меня же учительница вновь попросила задержаться.

– Витя, вы знаете, ваше средство сотворило чудо! – воскликнула она, когда мы остались вдвоем. – Никогда бы не подумала, что это возможно. Лена страдает псориазом уже восемь лет, но нынешнее обострение было самым тяжелым. А ваша мазь справилась с ним за сутки. Представляете!

В ходе дальнейшего разговора преподавательница начала меня убеждать в том, что я не должен держать в секрете свои знания, ведь тысячи больных нуждаются в подобном лекарстве.

– Так и знал, что этим все закончится, – уныло думал я. – сейчас будет взывать к моей совести комсомольца. Наивная, возрастная девственница. То ли дело Наташка Смолянская, та бы подобной чепухи говорить не стала.

– Людмила Викторовна, так я ничего в секрете не держу, могу сейчас вам в подробностях состав мази расписать. Все эти травы давно известны, веками используются травниками. А ланолин в любой аптеке можно купить, – парировал я слова учительницы.

Та, нам миг замолчала, как бы соображая, что еще сказать и продолжила:

– Виктор, вы все упрощаете, я, хотя никогда не занималась таким делом, но понимаю, что важны детали приготовления лекарства. Ведь именно этому вас бабушка учила?

Вяло, отнёкиваясь, в конце разговора я не удержался от просьбы.

– Людмила Викторовна, надеюсь, что вы ни с кем не будете делиться подробностями лечения вашей сестры. Вернее, можете говорить все, что хотите, кроме того, что именно от меня вы получили эту мазь.

– Хорошо, Витя, я выполню ваши пожелания, хотя мне кажется, что это неправильно, – нехотя пообещала она. – А это вам благодарность от Лены.

С этими словами учительница передала мне симпатичный кожаный кошелек.

Открыв его, я увидел в одном из отделений две бумажки по двадцать пять рублей.

Как не упирался, но подарок мне пришлось взять. Довольная маленькой победой, Людмила Викторовна попрощалась, не забыв взять обещание, при необходимости сделать для неё еще немного мази.

Не знаю, кем работает Елена Викторовна, имеющая возможность дарить пятьдесят рублей и приличный кожаный кошелек. Но мне оставалось утешаться мыслью, что сделала она подарок добровольно, и я в этом нисколько не виноват.

Следующие две недели пролетели незаметно. Подготовка к экзаменам, консультации, а главное разбирательства с летней практикой. Почему-то нас – будущих фармацевтов собирались направить в больницы и поликлиники в качестве санитарок.

А тут еще мама огорошила меня новостью. Они с Маркеловым подали заявление в ЗАГС. И если не ошибаюсь, моя мамочка, похоже, залетела.