Фарс-мажор 2
Шрифт:
Кто-то подошел к трибуне на сцене. Мы сидели в последнем ряду. Один из прокурорских, близоруко сощурясь, уже восторженно прошептал:
– Путин!
– Да это же завхоз наш, – поправил его коллега. – Чего это он на трибуну выскочил?
Оказалось, завхоз (управделами Генпрокуратуры) появился на трибуне, чтобы сделать важное заявление.
– Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин! – торжественно сказал он.
Получилось, как он и хотел, угрожающе.
Свободу прессы президент Путин сравнил с окном.
– Знаете,
Он так и не сказал, впрочем, что же лучше. Похоже, лучше всего как сейчас – прикрыть, чтоб не просквозило.
– Те стереотипы, которые были в основе мировой безопасности, канули в Лету, – сказал Владимир Путин. – И что получилось? Мы выпустили из бутылки джинна – ядерное оружие…
Он сделал короткую паузу и добавил:
– …и средства массовой информации. Потом сделал еще одну и закончил:
– И теперь его надо загнать обратно.
Итальянский журналист сообщил лидерам России и Италии, что Джордж Буш победил на выборах в США.
– Вы, журналисты, всегда знаете больше, чем мы, – признал наконец-то Владимир Путин очевидное.
После переговоров лидеры Португалии и России вышли к журналистам. Президент России рискованно начал свою речь. Он сказал, что остановка в Португалии по пути из Бразилии в Москву была вызвана производственной необходимостью. Мне казалось, не стоит лишний раз акцентировать внимание на том, что все мероприятия этого дня появились в программе только потому, что самолет российского президента должен дозаправиться топливом.
Член ЦИКа, отвечавший на выборах за Донецкую область, Валерий Бондик узнал во мне российского журналиста.
– Я же вижу, ты от всех от них отличаешься, – приветливо сказал мне господин Бондик.
– Разве? – удивился я.
– Конечно, – убежденно кивнул он.
– Чем?
– Так пишешь ведь левой рукой назло им всем!
Я спросил у голландских журналистов, почему они так долго старались добиться от президента России согласия на вступление в ЕС.
– Дело в том, – объяснила Якоба Тонкер, – что вот-вот в ЕС вступит Турция. Нам в этой ситуации нужен хоть какой-то баланс. И, по-моему, мы его добились.
Я испытал огромное удовлетворение, когда выяснил, что Владимир Путин сам писал статью—так, как пишу их я, то есть ручкой по бумаге. Он писал статью для одной немецкой газеты (заказали) про друга своего Герхарда Шредера. Писал, перечеркивал и снова писал. Писал, осознавая на ходу, что же это за каторга такая – газетная статья.
В помещение ворвались американские журналисты из пула Белого дома. Они попытались занять все командные высоты в этом помещении. Но им пришлось бы столкнуть оттуда нас.
Известный российский радиожурналист Валерий Санфиров спросил господина Путина про Северо-Европейский газопровод и связанный с ним вопрос обеспечения энергобезопасности.
– Чего-чего? – недоуменно переспросил российский президент.
– Энергобезопасности, – не так уверенно повторил господин Санфиров.
– А-а! – расслышал господин Путин, и на лице господина Санфирова отразилось мимолетное
удовлетворение от того, что его с президентом России взаимопонимание снова не оставляет желать лучшего.Я поинтересовался у господина Приходько, возник ли у президента США вопрос о последних кадровых перестановках в администрации президента. Джордж Буш вполне мог задать этот вопрос, так как хорошо знает бывшего главу администрации президента России Дмитрия Медведева. Господин Приходько отказался отвечать, сославшись на то, что не приемлет, когда к нему применяются гестаповские методы допроса.
– В чем, – сказал один из организаторов конференции «Пресса России выбирает президента» из-за стола президиума, – отличие нашего конгресса от всех других конгрессов? Сразу все деньги за политическую рекламу кандидата разойдутся по регионам. Никаких пиаровских агентств. Только мы! И газета сама будет решать, кому сколько, в соответствии с его долей… Надо, чтобы каждый из вас по итогам президентских выборов получил то вознаграждение, которое… Ну, это мы еще сможем обсудить на семинарах. Обменяемся визитками, прейскурантами. Участники конференции легко вздыхали, переглядываясь друг с другом.
В мегафон участникам антивоенной демонстрации предлагали приобретать газеты. Предлагали так, что трудно было отказаться: «Помните, что каждая газета – штык в задницу демократов».
Я стою на травке возле восьмого корпуса гостевой резиденции президента Таджикистана Эмомали Рахмонова, где идут переговоры господина Рахмонова и Владимира Путина, и подходит ко мне сотрудница департамента информации таджикского МИДа.
– Отойдите на десять шагов, – требует она. Я отхожу.
– А теперь еще на десять. А ведь там кусты.
– Зачем? – спрашиваю.
– Так нужно, – отвечает она.
– Кому?
– Президенту Таджикистана Эмомали Шариповичу Рахмонову.
Я попросил, чтобы он повторил мне эту просьбу лично. Она пообещала. Но он что-то так и не подошел.
Генеральный директор ЮНЕСКО Коитиро Мацуура представлял свою книгу «ЮНЕСКО – фактор надежды». Заместитель генерального директора ИТАР-ТАСС Михаил Гусман принес книгу и подарил мне ее со словами:
– Дети не прочтут. А внуки не смогут оторваться. Я потом и сам попробовал прочитать эту книгу. Отложил для внуков.
Чтение президентского послания Федеральному собранию – всегда праздник. Прежде всего для тех, кто участвовал в его подготовке. Этот день означает, что всем им спасибо, все свободны. Для членов обеих палат этот день тоже явно нерабочий, так как им всего-навсего надо прийти и послушать президента. Ну, может быть, придется несколько раз поаплодировать. Зато на выходе из Мраморного зала их ждет и вовсе подарок судьбы – журналисты с просьбой прокомментировать речь президента. «Да, сильное в этом году послание», – скажут одни в этот раз, точно так же как и в прошлый. «Не был услышан голос простого народа», – добавят другие. И всем, конечно, довольно точно известно, кто и что именно скажет. И никто не обманывает ничьих ожиданий. Потому что послание президента – это определенный ритуал, и в зале, казалось, нет людей, в чьих интересах нарушить его.