Фарса

— Кто ты такой? — Вновь повторил я свой вопрос. — Не Ренер, случаем?

— Да, это я. — Первый шок прошел и к мужику начало возвращаться самообладание. — А вы кто такой? Как сюда попали? Как смеете…

— Утихни! — Не дал ему договорить, перебив на полуслове. — Слишком много вопросов. А ты не в том положении, чтобы их задавать.

— Ну, это мы еще посмотрим. — Злобно ощерился управляющий, потянув из висящих на поясе ножен свою шпагу.

— Прекрати это. — Отмахнулся я. — Меня тебе все равно не победить. А сразу тебя убивать не стану уже я. Ты мне живым нужен. Так что верни ножик где взял, и давай нормально поговорим. Глядишь, обойдется без кровопролития.

Ох, язык мой — враг мой. Но, все равно тянуло меня на поговорить. А ведь знал по дешевым боевичкам, что тот, кто много разглагольствует, обычно проигрывает. Проиграл и я. Нет, управляющий соперником для меня в фехтовании не был. Просто за счет наличия у меня магии. Только вот не учел одного момента — Ренер не дурак. Он быстро сопоставил два и два, и принял единственное правильное решение в сложившейся ситуации.

— Нужен живым, значит? — Как-то криво усмехнулся он, после чего швырнул в меня свою шпагу, а сам бросился к парапету башни и, перескочив его, ухнул вниз.

Естественно, ни перехватить его, ни как-то задержать я не успел. Единственное, что я сейчас мог сделать — это убедиться, что внизу никто из моих людей не пострадал. Подойдя к краю парапета, я аккуратно из-за него высунулся. К счастью, обошлось. Труп бывшего управляющего лежал аккурат под стеной донжона с той стороны, где в этот момент никого не было. В сердцах сплюнув, я отошел от края, и уже не скрываясь направился внутрь башни.

Тут за время моего отсутствия мало что изменилось. Разве что мебели стало поменьше. Да и гобеленов поубавилось. Судя по всему, новые бароны предпочитали отсюда вещи вывозить, а не добавлять своих. Меня, если честно, это не особо волновало. Киффер мне не нравился, и жить тут я не собирался. Зачем, если есть убежище? Этот замок — всего лишь первая веха в моем плане, не более. Так что тратиться на его содержание не собирался.

До баронских покоев добрался так никого и не встретив, хотя шел открыто и не таясь. Видимо, слуги попрятались, а у воинов имелись дела поважнее (и я даже догадывался какие именно). Думал, что и в покоях никого не застану. Но, к моему удивлению, сканер показывал за дверью одну точку. Меня разобрал интерес, и я без стука вошел внутрь.

По знакомой мне комнате метался человек в дорогой одежде, складывая пожитки в объемистый дорожный мешок. Кто это такой было понятно и без массивной баронской цепи, висящей у того на шее, слишком хорошо местный староста описал самозваного Орома.

— Что, барон, собираешься куда-то? — Поинтересовался я, захлопывая и запирая на засов дверь у себя за спиной. — Это ты напрасно, твой поезд давно уехал.

Глава 16

— Все готово, Талек. Мы можем начинать.

Я тяжело вздохнул, и поднялся из-за стола, за которым до этого сидел, пытаясь впихнуть в себя хоть что-нибудь съедобное. Получалось не очень, так что я остался голоден. Но, может оно даже к лучшему — зрелище предстояло не из приятных.

Спустившись по крутой винтовой лестнице, я выбрался во внутренний двор замка. Народу тут хватало. Яльри настояла на том, чтобы присутствовали все: от замковой челяди, до жителей близлежащих поселений. Я с нею спорить не стал. В средневековом пиаре девушка понимала лучше меня. К тому же, все ее советы пока оправдывались по полной.

Стоило мне показаться из дверей донжона, как толпа в едином порыве опустилась на колени, приветствуя своего барона. И… Мне это понравилось. Я понимал, что в этом нет ничего хорошего, и уважение нужно зарабатывать делами, а не положением. Но ничего не мог с собою поделать.

Единственное, на что хватило моих сил — так это сделать морду кирпичом и, как ни в чем не бывало, проследовать к специально подготовленному для меня стулу. Богато украшенному, с высокой спинкой. К стулу, сидя на котором, Эверт фон Киффер совершил свою самую страшную ошибку в жизни, приговорив меня к смерти. Оставалось надеяться, что со мною подобного не случится. Ведь именно с казни нам и предстояло начать сегодняшний день.

— Жители Киффера! — Повинуясь моему кивку начал заранее подготовленную речь Гральф. — Слушайте, и не говорите, что не слышали! Его милость, Ором фон Киффер, волею богов и короля, владыка великого баронства Киффер…

Речь писала Яльри. Писала всю ночь, в то время как шла зачистка замка и допрос самозванца. И развернулась так, что Гральфу приходилось читать с листа, ведь запомнить всю эту галиматью не смог бы ни один нормальный человек. На мое предложение убрать все лишнее и сосредоточиться на сути, девушка только покачала головой и заметила:

— Так надо, поверьте.

И, пожалуй, она была права. То, что для меня было жутко скучной, ненужной шелухой, местными жителями воспринималось как норма. Ни на одном из обращенных к нам лиц селян я не видел ни скуки, ни разочарования. Лишь живой интерес.

Интерес этот усилился, когда по приказу все того же Гральфа на помост вывели самозваного барона и четверых оставшихся в живых солдат в цветах баронства Мормах.

— Волею его милости, барона фон Киффера, по законам нашего великого королевства, за вооруженный мятеж вы приговариваетесь к смертной казни через повешение.

Я не зря выбрал именно вооруженный мятеж. Обвини я того же Яльвека в том, что он выдает себя за барона, не являясь им по рождению, одного из бастардов барона фон Раста ждал бы кол. А мне ой как не хотелось, чтобы по моему приказу кто-то умирал столь жутко. Особенно, человек, ставший моим врагом лишь по глупому стечению обстоятельств, и лично мне ничего плохого не сделавший.

Если так подумать, то бестолковая жизнь была у ЛжеОрома. Ему, как бастарду, дома ничего не светило. А на чужбине он и подавно был никому не нужен. Максимум, на который он мог надеяться — это стать одним из низших офицеров у кого-нибудь из местных лендлордов. Незавидная, судьба, в общем.

Все изменилось, когда хитроумному Ульриху фон Мормаху пришла на ум гениальная идея поставить своего человека управлять осиротевшим баронством. Этой идеей он поделился со своим старым другом — Отто фон Растом. И тот предложил одного из своих бастардов. Согласия самого Яльвека никто, по понятным причинам, не спрашивал.

— Пощады! Прошу пощады! — Вырвал меня из воспоминаний о недавнем разговоре заполошный крик одного из солдат. Тут же, впрочем, оборвавшийся — кто-то из моих ребят, не мудрствуя лукаво, дал крикуну в зубы.

Я вздохнул и махнул рукой, давая знак наемникам. Пять поленьев вылетели из-под ног казнимых, пять тел начали исполнять последний в своей жизни танец. Дождавшись, когда они перестанут дергаться, я поднялся со своего стула и направился внутрь донжона. Что делать дальше люди Гральфа знали и без меня.