Фартлек. Игра со скоростью

– Привет. Сегодня на пляж? – сложив руки на груди, указываю на круг.

– Ах, это? – лукаво щурится. – Я боюсь быть утопленной.

Слышу смешки, доносящиеся правее от нас. Смотрю на друзей, которые не пытаясь скрываться, вовсю палятся на нас.

– Привет, – машет мне Саша.

– Салют, – отвечаю я.

– Ну так что? Начнем? – забирает мой взгляд Коваль, переключая на себя. Высокомерная стерва. Не любишь быть вне центра внимания?

– Придется, – деланно обреченно вздыхаю я. – Идем.

Пропускаю стерво-даму вперед. Виляя бедрами, Коваль проплывает мимо четы Филатовых, задевая Макса плечом:

– Привет, красавчик, – мурлычет зараза. – Как дела?

Закатываю глаза. Вот дрянь.

Гляжу на Сашку, у которой губы превратились в тонкую полоску. Она смотрит на Филатова так, что даже я ощущаю, как мои яйца скулят.

Не завидую золотым Фаберже друга.

– Красавчик? – шипит Сашка. – Это кто, Филатов?

– Веснушка, я тебе всё объясню, – отмазывается придурок. Именно такими фразами обычно и палятся. Я-то знаю, что стерва это сделала специально из-за своей сучьей сущности, а вот за здоровье друга я начинаю опасаться.

Придется отбивать товарища и отбеливать его честь и достоинство.

– Пряхин! – слышу грозное Сашкино за спиной. – После тренировки сразу ко мне.

Оборачиваюсь и наблюдаю за Рыжей, стремительно несущейся к двери, а за ней в припрыжку Максима. Друг салютует, мол, прикрой, и мчится следом за супругой.

Семейным разборкам быть.

Облизанная шапочкой сова стоит у лестницы, ведущей в бассейн. Сбрасываю лонгслив на кушетку, оставаясь в одних плавательных шортах. Вскользь улавливаю на себе скошенный взгляд стервы.

Спускаюсь в воду, дожидаюсь заразу.

Ее глаза распахнуты удивлением. Что, подруга? Ждешь, что брошусь тебе подавать руку? Обойдешься! Это тебе за опороченного Филатова.

Коваль фыркает и совсем не грациозно вваливается в бассейн.

– Ай! Какая холодная! Ты издеваешься? – вопит сова.

– Двадцать три градуса. По регламенту.

– Я требую подогреть её, – ударяет ладонью по глади воды. Брызги попадаю мне в глаза, и я готов прямо сейчас её утопить.

– Обязательно. В следующий раз заранее брошу кипятильник, – обтираю лицо тыльной стороной кисти.

– Мне холодно.

– Мне наср… – вовремя затыкаюсь.

– Я не смогу так расслабиться, – обнимает себя руками, бросая свой детский круг. – Меня трясет от холода.

– Будешь двигаться и согреешься. Ложись.

– К-куда? – смотрит на меня, как на душевнобольного.

– На воду.

– Как на воду? Я же утону! – взвизгивает стерва.

На то и расчет.

– Я буду рядом, – выгибаю бровь, улыбаюсь.

– Это-то и пугает. Помогать тонуть?

Пожимаю плечами, молчу. Пусть понервничает, ей будет полезно.

Подхожу ближе, раскрываю ладонь на поверхности воды:

– Ложись, – киваю на руку.

– П-прямо сюда? – удивляется.

– Прямо.

– Но…

– Ложись. Спиной, – касаюсь одной рукой ее спины, второй прихватываю хрупкое плечо, заставляя откинуться корпусом назад.

– Что б тебя, Юдин, – с паникой в глазах послушно подчиняется, и я укладываю её себе на руку.

Беспомощно барахтается ногами и руками, пытаясь за меня зацепиться. Не поддаюсь. Увожу себя.

– Успокойся. Выпрямись и перестань паниковать. Постарайся почувствовать воду. Она будет тебя держать, когда ты не будешь её бояться.

– Господи! Юдин. Я тебя убью! Я сейчас утону, – орет истеричка, хлопая по воде руками.

Пацаны на соседних дорожках замирают и косятся на нас.

– Работаем. Сейчас Максим Иванович подойдет.

Стискиваю бултыхающуюся в своей панике девчонку и прижимаю к мокрой груди. Через тонкую ткань купальника чувствую, как тарахтит ее мотор. Что, засранка, скорости не боишься, а воду испугалась?

Смотрим друг другу глаза. В ее – лед и стужа. В моих – черт его знает.

Она дышит ртом рвано, надсадно, горячо…

Очень горячо.

Опаляя меня дыханием.

Её рот и эти губы…

– Расслабься…

Медленно укладываю ее на воду, не отпуская испуганного взгляда. Она держится за меня, как за спасательный круг, и я чувствую, что сейчас имею над ней власть. В эту секунду она зависима от меня. Это охренеть, как заводит. Обуздать этот шторм не по зубам никому. И мне она тоже не по зубам. Но сейчас я кайфую, когда Алиса отрывает от меня руки, выпрямляет ноги и звездой лежит на воде.

Мерно покачиваю её, ощущая под рукой худенькую зажатую спинку.

Чувствую, как потихоньку напряжение ослабевает, она расслабляется и прикрывает глаза.

Улыбаюсь, как придурок, скользя по тонкому аккуратному телу.

(1)

Шноркель – дыхательная трубка для плавания под водой.

Глава 9. Алиса

С шумом въезжаю на парковку Водного комплекса. Люблю ловить на себе взгляды.

Меня слышно, и это не остается незамеченным для посетителей спортивного центра.

Кроме него…

Щелкнув брелоком сигнализации, идет от машины к входу, опустив руки в карманы. Смотрю на развалюху, на которой он ездит – старый серебристый пикап Toyota Tundra с ржавыми крыльями. Но как бы смешно это не звучало, толстолобому Медведю этот гигант определенно подходит.

Чертов Юдин!

Его спортивную задницу скрывают бежевые чиносы, а из-под короткого рукава однотонной серой футболки проступают мышцы, за которые я при любой удачной возможности стараюсь ухватиться.

Черт, но мне нравится их мощь. Мне не нравится этот мужлан Юдин, но мне нравятся крепкие руки, а он, так не справедливо, является счастливым обладателем этой части мужского тела.

Сегодняшнее наше занятие третье по счету на этой неделе. И в целом, если мы оба молчим, то неплохо взаимодействуем в одном водном пространстве.

Я научилась держаться на воде и уже не испытываю такого поглощающего чувства страха перед стихией. У меня стабильно выходят «поплавок» и «звездочка», но больше всего меня плющит от «молотьбы». Это вид упражнения, когда я держусь руками за бортик лицом к нему и вытягиваюсь струной. Под бедра Гризли укладывает мне плавательную доску, отчего моя попа оттопыривается кверху. Мне нравится дразнить Юдина, потому что знаю – он стоит рядом и смотрит. Тогда я прогибаюсь в спине сильнее, чем это требуется, но лишить себя его прикосновений к ягодицам, – я не могу.