Фартовый. Лихие 90-е

Выезжаем на проспект. Полукруглое здание с толстенькими буквами «Мир» усеяно афишами. Это старый кинотеатр. Его в двухтысячных переделают в дом культуры. А сейчас он выглядит вполне себе современно.

— На «Робокоп 3», ходил? — спрашивает водила, кивая в сторону афиши.

— Куда? — удивляется лейтёха. — В кино что ли? Я видик смотрю. Нахера мне в кино ходить? Не смотрел ещё, но кассету взял. И «Скалолаза» взял. Завтра у меня выходной, вот и посмотрю. Тоже со Сталлоне. Видел «Скалолаза»?

— Нет, дашь посмотреть потом?

— Да что там смотреть? — усмехаюсь я. — Не спасёт он девчонку свою. Сорвётся в пропасть. Песец, пацаны…

— Ты нахера!!! — возмущённо восклицает водитель.

— А вы нахера мне браслеты защёлкнули? — парирую я. — Я вам Ганнибал Лектор что ли? За это сейчас вообще все фильмы на год вперёд перескажу, чтоб вам смотреть нечего было.

— Э, хорош, мужик! — протестует водитель. — Чё за дела вообще? Мы тебя отметелим за такие штучки!

— А как с вами ещё, — качаю я головой…

— Ну зачем… — качает головой плешивый и не очень опрятный следак в штатском, кивая на наручники.

В кабинет меня вводят уже местные, прокурорские.

— Давайте-давайте, снимите, — шевелит он влажными и блестящими, похожими на дождевых червей, губами и поправляет очки с толстыми стёклами. — Присаживайтесь, молодой человек. Вот здесь. Да-да, здесь.

Я усаживаюсь напротив него, к полированному приставному столику и потираю запястья. Обстановка казённая — белые стены, несгораемый шкаф, довольное лицо вечно пьяного президента на стене. А ещё графин с гранёными стаканами и пыльные шторы.

— Паспорт есть у вас?

— Паспорт у меня дома, — отвечаю я. — При задержании никто не спрашивал, кстати.

— Да это не задержание, вы что! — делает огромные глаза следователь. — Милиция, что с них взять! Но вы не обижайтесь, опера, они же привыкли рубить гордиевы узлы. Или гордеевы? Как правильно-то?

— Гордиевы, — отвечаю я, просекая все эти «психологические» приёмчики и попытки типа задружиться и стать своим в доску.

— Хорошо, — вздыхает он. — Гордиевы. Ладно, давайте тогда поговорим. Я, кстати, Олег Олегович Писутин.

Он склоняется к столу, берёт шариковую ручку и начинает быстро писать. Писутин — писать, в Питере — пить…

— Итак, — произносит он, не поднимая головы. — Фамилия, имя, отчество, дата рождения, прописка…

Я справляюсь со всем, кроме прописки.

— Недавно переехал, — объясняю я. — С девушкой сняли квартиру… Адрес не запомнил ещё…

— Хорошо-хорошо, это всего лишь формальность. Адрес-то у меня записан, да только не в этом же дело, правда? Вообще, прописку у нас отменили.

— Точно! — соглашаюсь я.

— Точно-преточно… — кивает он. — Именно, так. Некоторые, видите, пытаются увиливать или изменять информацию. Но это никогда ничем хорошим не кончается. Всегда, просто в ста процентах, мы своего добиваемся. Так что надо сразу, с самого начала, с самого первого вопроса говорить чистую правду… Ну, это я так, просто к слову пришлось… Чтобы, знаете, взаимное доверие… Без доверия нам никак. Это самое главное.

Я киваю, демонстрируя полное единомыслие с этим человеком.

— Хорошо, — кивает он, — Хорошо. Очень хорошо… Ладно. Где работаете?

Я отвечаю.

— Ох, до чего же интересная работа, да? — поднимает он голову. — Азарт, взлёты и падения, победы и поражения, правда?

— Можно так сказать, — киваю я.

— Конечно! А как иначе. Только так. Нравится работа?

— Знаете, работа — это всегда работа. Даже если и нравится, приходится преодолевать себя, бороться с однообразием, с рутиной, другими явлениями. Вот вам нравится ваша работа?

— Мне? — удивляется он. — Пожалуй, что да. Иначе, чем ещё объяснить, что я сижу здесь за мизерную зарплату? Это не работа, а предназначение, наверное… Да у нас тут весело бывает, даже и не представляете.

Он начинает смеяться, но глаза остаются холодными. Прощупывает подходы. На вид он такой… чуть ли не простофиля, но своё не упустит. Надо ухо востро держать…

— Ладно, Роман Александрович, — говорит следак, отсмеявшись. — У меня к вам буквально пара вопросиков будет про вашего близкого друга.

— Давайте, — благосклонно соглашаюсь я.

— Где вы были в ночь с первого на второе мая?

— У девушки, — не задумываясь отвечаю я.

— У девушки? — удивлённо переспрашивает следак. — У своей? С которой квартиру сняли?

— Ну… — задумываюсья я.

Полагаться на Ингу не хочется.

— Девушки… — мечтательно чмокает толстыми губами Олег Олегович, — они просто прекрасные существа, правда?

— Чистая правда, — соглашаюсь я. — Прекрасные. Существа.

— Эх, молодость-молодость, — вздыхает он. — Где мои семнадцать лет, как говорится. А у какой девушки, можете сказать? Ну, если не у своей, то у какой?

— Извините, не могу никак. У неё, к сожалению есть…

— Муж что ли? — спрашивает он после довольно долгой паузы. — Вот молодёжь…

— Ну… как сказать… У нас же просто беседа, да?

— Конечно, просто беседа, но чем откровеннее вы будете сейчас, тем меньше подобных бесед у нас будет в будущем.

— В общем, не могу я сказать, простите, Олег Олегович, мне надо сначала у девушки разрешение спросить.

— Конечно, — кивает он, — что же я, не человек что ли? Я ведь всё понимаю. Гораздо больше, чем вы ожидаете. Всё понимаю. Замужняя девушка — это дело такое. А друга своего вы когда видели последний раз?

Блин… а когда я его видел-то? Вот бляха… прокольчик! Что ж я инфу не собрал?

— Просто, вы поймите меня правильно, не превратно то есть. Я с вами уже не с первым говорю. Все сообщали, что вы с Каратаевым были не разлей вода.

— Преувеличение.

— Хм… А где он был в ночь на второе мая?

— Я не знаю. Скажите, а я обязан отвечать?

— Нет-нет, не обязаны. Мы же просто разговариваем. А что, у вас есть причины не отвечать?

— Просто интересуюсь, Олег Олегович. Разумеется, причин у меня нет. Просто тут речь идёт об убийстве. Мой хороший товарищ погиб и, как говорят те, кто у вас уже побывал, он был убит.