Fata morgana (Мираж)

Варган дал ему шанс причинить Габриелю боль и нанести поражение, пусть и не в честной схватке, однако это не смущало ликана. Его сестра любила повторять, что результат важнее пути, по которому он достигается. Что ж, Марк был согласен с ней в этом.

* * *

Сегодня Оливия не хотела спать, она лежала, вглядываясь в лицо спящего Габриеля, и темнота не была ей помехой. Что-то должно было случиться, девушка чувствовала это. Какая-то тревога терзала ее сердце, необъяснимая тоска. И это очень пугало.

Словно она стояла на могиле, и время казалось упущенным, и не было возможности что-то вернуть, рассказать что-то важное.

Это началось исподволь, странно щемящее чувство, от которого с каждой минутой все сильнее хотелось выть. Но Оливия боролась этим желанием, пытаясь понять, что его вызывает. Словно смутное предчувствие стучалось ей в душу, или предупреждение… Но Оливия не хотела понимать его. Она боялась того, что могло принести ей понимание. И от того, девушка упорно цеплялась за убеждение, что все наладится, и они смогут жить в покое. Хотя, даже ей было видна иллюзорность этих мечтаний теперь. Но самообман, любимое занятие тех, кто не имеет возможности повлиять на ход событии.

А Мрак молчал, не комментируя ощущения девушки, как это обычно бывало.

Оливия старалась лежать неподвижно, боясь разбудить любимого, который спал очень чутко. Она не рассказала ему о своей непонятной тоске, не желая тревожить мужчину. Ей просто хотелось смотреть на него. Но у ее организма были свои планы.

И веки смежились, отягощенные дремой. Незаметно для самой себя девушка уснула…

– Ты поразительно упряма в своих убеждениях, моя малышка.
– Голос Путника гулко звучал над равниной, наполненной запахом крови.
– Просто удивительно упряма, учитывая обстоятельства.

Оливия не понимала, что хотел сказать этим ее собеседник. За последние недели содержание их разговоров не менялось. Путник убеждал ее, что она уже все знает и должна понимать, а девушка ничего не понимала. Вот и все. От того, сейчас она не знала, как реагировать на изменение в, ставшей уже привычной, беседе.

– Я знал, что так будет, но никто не мешает надеяться, не так ли, Оливия?
– Отчего-то, в этом голосе ей почудилась насмешка.
– Тебе не кажется, что надежда самое сильное, но и самое разрушительное оружие?

Тишина повисла над равниной, но девушка не решалась прерывать ее.

– Мы поговорим об этом. Осталось совсем не долго, моя малышка. До встречи, Оливия.

Темнота накрыла равнину. Ничего более не было в этом месте, и Оливии показалось, что ее погребли, зарыли в землю, упрятав от всего мира в глубокой могиле. И никогда не выбраться, и нет спасения от муки, рвущей душу…

Девушка открыла глаза. Странно, никогда ранее ее сон не заканчивался так, он всегда прерывался на середине беседы. А сегодня Путник попрощался с ней. И темнота. Это…беспокоило, пожалуй, вот правильное слово. Девушка никогда не обсуждала этот сон с Тьмой, она не представляла даже, известно ли Мраку о нем.

Хотя, казалось, что он с легкостью читал все ее мысли. Но в этот момент, у Оливии было дикое желание поговорить с клубящейся Тьмой, заполнявшей комнату.

Повернув голову, девушка поняла, что одна здесь.

Это было плохо, очень плохо. Ей было необходимо его общество. В последнее время, она почти поняла, отчего он так отчаянно не желал отпускать ее от себя. Оливия испытывала такую же потребность в Габриеле, но не от безумия, а из-за заглатывающей ее тоски. Слезы побежали по щекам, и девушка закусила подушку, чтобы сдержать истерику. Но это не особо помогло. Рыдания сотрясали ее тело, всхлипы вырывались сквозь стиснутые губы. Спроси ее сейчас кто-нибудь, почему она плачет, и Оливия не нашлась бы с ответом. Наверное, это был срыв. А может Путник прав, и надежда сильное оружие? Но в ее душе не было надежды, а только пустота. И этот вакуум, за прошедший месяц, песчинка за песчинкой происходящих событий, заполнился невыразимой мукой. Любви должно было быть достаточно. И так оно и было на самом деле. Сейчас. Но что будет потом?

Рыдания Оливии не прекращались, и она не могла остановить их. Кто-то постучал в дверь и, не дождавшись ответа, в комнате появилась Дарина. Увидев состояние подруги, она бросилась к ней.

– Что случилось, Оливия?
– Девушка опустилась возле кровати, но не решилась дотронуться до плеча рыдающей. Оливия только покачала головой. Она даже вздохнуть могла с трудом, не то, что объясниться.

Дарина нахмурилась.

– Тебе нужна моя помощь? Я могу что-то сделать?

– Может, стукнешь меня. Чтоб эта истерика прошла?
– Попыталась внятно произнести Оливия, но ее речь все время прерывалась всхлипами.

Дарина улыбнулась.

– Мне еще дорога моя жизнь, чтобы рисковать ею ради какой-то рыдающей пташки.- Отшутилась она.
– Не уверена, что Габриель оставит меня в живых, узнав, каким методом я приводила тебя в чувство.

Оливии удалось улыбнуться сквозь все еще льющиеся слезы, но новый приступ истерики тут же сотряс ее тело.

Дарина серьезно заволновалась о душевном здоровье подруги. За все это время она ни разу не видела, чтобы та плакала, тем более так безутешно. Может быть, они поссорились с Габриелем? Но в таком случае, весь клан уже знал бы об этом, да и Глава, наверняка, разгромил все, к чему бы смог приблизится, и убил кучу народа, а Оливия не отставала бы от него. Все прекрасно помнили их единственную ссору, и Дарине казалось, что подруга не из тех, кто будет плакать по такому поводу, скорее она спалит что-нибудь, например самого виновника своего недовольства.

Девушка решила, что лучше всего позвать Габриеля, ему точно удастся во все разобраться.

Но звать никого не пришлось. Мрачный и встревоженный Габриель уже сам заходил в комнату. Увидев его, Оливия уткнулась лицом в подушку и тщетно попыталась подавить свои всхлипы.

– Что случилось?
– Резко спросил Габриель, обращаясь к Дарине. Мужчина подошел к кровати и, подхватив любимую на руки, осторожно начал баюкать ее, а та уткнулась ему в плечо.

Дарина пожала плечами.

– Не знаю, когда я заглянула в комнату, она уже рыдала, но так и не смогла мне рассказать ничего. Я уже собиралась идти за тобой.

Габриель кивнул.

– Иди, я разберусь.

Дарина даже не подумала спорить и вышла. Все равно, здесь она вряд ли могла помочь. Девушка отправилась искать Берта. Отчего-то, именно сейчас ей вспомнилось, что Оливия провидица. Может, она увидела что-то? Холодок страха пробежался по спине рыси…

Габриель испытывал дикий страх. За всю их жизнь, он никогда не видел, чтобы девушка вот так рыдала. Он не мог понять, что послужило причиной. Когда мужчина проснулся и ушел на очередной совет, она спокойно спала, и ничего, казалось, не тревожило ее сон.

Он мягко гладил ее по волосам, целовал щеки, губами собирая слезы. Он хотел, чтобы она успокоилась и рассказала ему, что надо сделать, чтобы никогда больше не видеть ее слез. Он не знал, как бороться с этим. Несколько минут назад, сидя на совете, он понял, что что-то не так. Мрак клубился вокруг него по-новому, он словно старался привлечь внимание мужчины, но не желал говорить с ним. Не обращая ни на что внимания, Габриель сорвался с места и пришел туда, где было его сердце и то единственное, что он мог потерять. Увидев плачущую Оливию, мужчина готов был растерзать того, кто довел ее до слез, но рядом не было обидчика.