Fatal amour. Искупление и покаяние

Первыми на отпевание приехали Калитины, а вслед за ними Урусовы, были и Василевские. Поль встал у гроба рядом с Марьей и всё время, пока длилась, панихида, незаметно держал её за руку.

— Мне жаль вашего папеньку. Он был хорошим человеком, — шепнул он ей на ухо и тихонько сжал её ладонь, чем вызвал новый поток слёз.

Павел Алексеевич вложил в её руку чистый платок и позволил себе чуть приобнять вздрагивающие плечи. Наблюдая за Василевским и mademoiselle Ракитиной, Илья Сергеевич недовольно хмурился.

Чувство вины росло и грозило поглотить девушку. О, как корила она себя за ту истерику, что устроила в кабинете отца. Ведь ежели бы она повела себя, как благовоспитанная барышня, и не стала бы кричать на князя, отец был бы жив. Что стоило ей скромно опустить глаза и попросить времени на раздумья. Филипп Львович по доброте душевной, конечно же, не отказал бы, а после она нашла бы способ убедить отца не выдавать её за князя. Но что сделано, то сделано, и как бы ей не хотелось возвернуть время вспять, увы, сие было совершенно не возможно. Само собой, что о сватовстве теперь, когда Полесье погрузилось в траур по усопшему барину, не могло быть и речи.

Глава 3

Минуло два месяца со смерти Филиппа Львовича. Елена Андреевна так и не оправилась от свалившегося на неё горя. Чёрное вдовье одеяние лишь подчёркивало её худобу и нездоровую бледность лица. Чуть тронутые сединой роскошные пепельно-русые локоны в один миг сделались седыми. Целыми днями она просиживала в кресле-качалке у камина в гостиной, зябко кутаясь в шерстяную шаль. Апатичное состояние матери Марья тоже добавила в копилку собственных грехов. Жизнь в имении вновь потекла неспешно и размеренно, но всё же это была уже иная жизнь, не такая, как прежде.

За это время князь Урусов появился в Полесье лишь раз. Он долго беседовал с Сержем в кабинете покойного Филиппа Львовича и уехал, даже не повидавшись с Марьей. После ужина девушка стала допытываться у брата о причинах визита его сиятельства, но Сергей упорно не желал отвечать на её расспросы. В конце концов, он сдался, потому как сестра не на шутку обиделась, и, выказывая своё недовольство, отказалась выйти с ним на прогулку, ставшую после смерти отца своеобразным ритуалом у младших Ракитиных.

Обыкновенно в покои сестры он по привычке входил без стука, но на этот раз постучал. Двери открыла Настасья. Чуть заметная улыбка тронула губы горничной, отступив в сторону, она пропустила барина в будуар хозяйки. Марья отложила книгу и вопросительно уставилась на брата.

— Вон! — обернулся к застывшей у порога горничной Серж.

Обиженная его тоном, Настасья шмыгнула носом и выскользнула из комнаты, оставив брата с сестрой наедине.

— Ты желала знать, зачем Урусов приезжал, — вздохнул Серж. — Что ж, я скажу. Илья Сергеевич известил меня о том, что ещё при жизни батюшки, они с ним пришли к соглашению. Ты выйдешь замуж за князя, а он погасит векселя по закладным на имения.

— Векселя? — помертвевшими губами переспросила Марья. — Отец заложил Полесье?

— Не только Полесье, но и Ракитино. Я просматривал счётные книги. Дела, в самом деле, обстоят самым скверным образом, — присел на кушетку подле сестры Серж.

— Насколько скверно? — поинтересовалась Марья.

— Долг огромен, — стиснул виски ладонями Ракитин. — Более полутора сотен будет.

— Но при чём тут Урусов? — едва слышно прошептала Марья.

— Илья Сергеевич выполнил свою часть уговора, — тихо продолжил Сергей. — Отныне все векселя по отцовским закладным принадлежат ему. Он спросил меня о том, собираюсь ли я, как приемник отца, исполнить свои обязательства.

— И что ты ответил? — вцепилась в запястье брата Марья.

— Сказал, что последнее слово будет за тобой. Тебе решать, Мари.

— А ежели я откажусь? — выдохнула девушка.

Сергей горько усмехнулся, обнял сестру и чмокнул в щёку:

— Я тебя неволить не стану, но тогда нам надобно до конца года отдать долг.

— Но ведь это всего два месяца! — в ужасе прошептала Марья. — Я представить не могу, где взять столько денег!

— В Москву поеду, — вздохнул Ракитин. — Попытаюсь ещё раз перезаложить Полесье. Много не дадут, но, надеюсь, что часть долга погасить смогу.

Ночью Марье не спалось, с одной стороны, слова брата внушали надежду, что всё ещё можно исправить, но с другой, одолевали сомнения. Ворочаясь в постели, она уже почти уговорила себя принять предложение князя Урусова, и только тогда смогла уснуть.

Марья проспала почти до полудня, а когда встала, то зарёванная Настасья сообщила ей, что барин уже уехал. Оставалось ждать, с какими вестями вернётся брат.

Как Сергей и предполагал за трижды перезаложенные поместье предложили сущие гроши. Тридцать тысяч никак не могли спасти их от неминуемого разорения. Вернувшись на постоялый двор, где снял весьма скромную комнату, Серж пытался придумать способ раздобыть ещё денег.

Ужинать он отправился в общий зал. Покончив с трапезой, Ракитин заметил в углу за самым дальним столиком нескольких мужчин. Трое из них играли, а остальные просто наблюдали за игрой. Приблизившись, Ракитин спросил разрешения поприсутствовать. Дородный господин с широкой окладистой бородой рыжего цвета, отодвинул в сторону стул, дабы Ракитин мог присесть.

По мере того, как Сергей наблюдал за игрой, в нём зрело желание испытать удачу. Ставки были невысоки, и он в любой момент, мог бы выйти из игры, но, а вдруг ему повезёт, ведь чем только чёрт не шутит, когда Господь спит!

Поспешно извинившись, он отправился к себе в комнату за деньгами. Пересчитав ассигнации и выбрав самые мелкие, Ракитин спустился и спросил разрешения присоединиться к игре. В тот вечер ему необычайно везло, и дабы не гневить судьбу, сорвав банк во второй раз, Серж поспешил откланяться. Когда он поднимался по лестнице, его догнал тот самый полный господин с рыжей бородой, что подвинулся, дабы впустить его за стол.

— Сударь, — окликнул он его, — просите не знаю вашего имени.

— Сергей Филиппович Ракитин, — представился молодой человек. — Ну, а вас мне как величать, сударь? — улыбнулся он, всё ещё радуясь своей удаче.

— Семён Семёнович Величкин, купец первой гильдии, — расплылся в ответной улыбке бородатый господин. — Сергей Филиппович, — понизил голос Величкин, — а не желали бы вы сыграть по-крупному? Что эта мелочь? — презрительно скривил губы купец, кивнув на стол, где всё ещё продолжалась игра.

— По-крупному? — задумался Ракитин. — И вы можете сказать, где играют по-крупному?

— У madame Denise, а уж какие там красотки! — мечтательно вздохнул Величкин.

Ракитин сердцем чувствовал, что надобно отказаться от столь заманчивого предложения, но жажда наживы и азарт вместе заглушили голос разума.