Фатальное пророчество

Надзиратель махнул мне лапищей и потопал к морю. Я направился за ним. Сейчас он отведет меня на берег и свалит, тогда можно будет спокойно подумать.

Все так и произошло. Показав мой участок и сообщив, что обед у них в три, он благополучно отбыл, а я присел у косогора, в тени разлапистого кустарника. Невдалеке приветливо махала ветками, усеянными оранжевыми ягодами, пироканта. Над поверхностью воды время от времени появлялась голова Риччи, дальше по берегу, по направлению к кухне, белела роба Гааза. Все точно так же, как в первый раз.

Как в первый раз…

И тут я все понял.

Откат! Игра вернулась назад, словно последнего месяца не было. Именно поэтому у меня снова начальный уровень с единственной сотней здоровья.

Голова лихорадочно заработала. Да, похоже, все так и есть. Откат — стандартная практика игровых миров. Если случается крупный баг, последствия которого сложно исправить, админы возвращают программу на точку, в которой еще не было никаких неполадок. При этом зачастую компенсируя игрокам их впустую потраченные усилия.

Значит, в Мидкоре теперь все, как было месяц назад. Андрес, Фергус и остальные живы. У Теодара нет раздвоения личности, он не создавал тинароллов, а его жена — миридов.

То есть Баси больше нет. Вернее, как бы никогда и не было.

Эта мысль доставила мне почти физическую боль. Сердце затопила тоска. Я изо всех сил сжал зубы, пытаясь унять накатившие чувства.

Мидкор сразу стал серым и неинтересным. Зачем мне мир, в котором нет ЕЁ?

Не знаю, сколько прошло времени. Может, час, а может, и два. Я смутно ощущал, что рядом стоит Риччи, что-то говорит. Плевать.

Он ушел, а я все сидел, тупо глядя в одну точку. А когда начал немного соображать, посмотрел в интерфейс. Да, все так и есть, кнопка выхода из игры активна. Немного поколебавшись, я нажал на нее.

В этот момент само собой всплыло сообщение. Увидев имя отправителя, я оторопел — Теодар!

Гермес, спасибо за спасение Мидкора! В благодарность за твое мужество я подарю то, о чем ты мечтаешь, чтобы…

Дочитать я не успел. Интерфейс мигнул, почернел, промелькнули слова «Выход из игры».

Прощай, Теодар. Не нужны мне твои подарки.

Эпилог

Не знаю, как Арсению удалось заманить меня на это собрание. Видимо, повлияло чувство вины за мой роковой выстрел — я прекрасно помнил, что благодаря ему дядю дольше двух недель промариновали в кутузке.

В просторном зале с огромными окнами за длинным столом, уставленном бутылками с минералкой и маленькими флажками с символами корпорации, сидело два десятка сотрудников. Помимо Арсения и отца я никого не знал, да и не стремился. Тем не менее по пути к своему креслу вежливо поздоровался и улыбнулся. Как всегда. На людях я все время старался быть дружелюбным, а в сердце стыла лютая тоска. Сам не ожидал, что простая влюбленность может так сильно меня ранить.

С тех пор, как я покинул игру, минуло два месяца. Девчонки больше не радовали. Я жадно искал глазами среди них одну, ту самую. Но, естественно, не находил.

Серые, безрадостные дни следовали один за другим. Я старался без нужды не выходить из дома — вид других людей угнетал. Было совершенно непонятно, как они могут смеяться, чего-то хотеть, к чему-то стремиться в этом скучном, унылом мире.

Ни отец, ни Арсений моего состояния не замечали, а вот мать не раз внимательно и серьезно смотрела на меня, словно пыталась прочитать что-то в моей душе. Но ничего не спрашивала, лишь однажды задумчиво обронила:

— Как ты изменился, милый.

Я и сам это понимал. Все мои прежние занятия теперь не просто казались глупостью, но вызывали брезгливое презрение. Так же, как и бывший приятель Стас, который до сих пор где-то прятался после выстрела в продавщицу. Я, кстати, разыскал ее родственников и анонимно перевел им немаленькую сумму. Понятно, что деньгами потерю близкого человека не возместишь, но что еще я мог сделать?

— Макс?

Ко мне наклонился Арсений.

— Спасибо, что пришел, — прошептал он и заговорщицки подмигнул: — Обещаю, скучно не будет.

Тем временем отец посмотрел на часы и, кивнув, произнес:

— Ну что ж, все в сборе, можно начинать. Арсений, прошу.

Тот поднялся, пару раз кашлянул, прочищая горло, и начал:

— Друзья, всем нам пришлось пройти через очень серьезные испытания, я бы сказал, через бурю. Но наш корабль показал свою прочность, он не только не утонул, но, напротив, на гребне волны взмыл ввысь. Поднялся выше многих игровых компаний, представляющих развлекательную индустрию. И все это случилось благодаря сплоченности и профессионализму нашей команды. В первую очередь хочу отметить работу нашего юридического департамента.

Сидящий напротив меня молодящийся мужчина с явно подкрашенными волосами хитро улыбнулся и, поправив рукав полосатого костюма, сказал:

— Да, дельце было непростое. Столько всего пришлось перевернуть, столько рычагов и людей задействовать… Но главное — результат!

— Это верно. Спасибо, Георгий Маркович. Вам лично и всем вашим ребятам, — Арсений наклонился над столом, пожал ему руку и продолжил: — Было бы гораздо сложнее, если бы нас не поддержали наши тестировщики, наши игроки, сплотил которых один замечательный человек. Кстати, он любезно согласился возглавить у нас отдел по связям с общественностью. Прошу любить и жаловать: Михаил Папанин, наш новый коллега.

Я чуть не свалился с кресла, когда поднялся парень, сидевший через два места от меня. Папа! На носу привычные гаррипоттеровские очки, но сейчас он был одет в новенький черный костюм и накрахмаленную рубашку с галстуком — типичный белый воротничок.

— Если бы не он, вполне возможно, я до сих пор находился бы не в самом приятном месте, — пояснил Арсений. — Михаил запустил такую волну в интернете, в средствах массовой информации… Если поначалу пресса выставляла нас людоедами, готовыми за деньги гробить людей, то благодаря его деятельности общественное мнение диаметрально поменялось. Мы стали героями, а Мир Двенадцати Королевств — интересным и желанным для многих местом.

— Точно, — закивал Георгий Маркович. — Чего стоят одни флешмобы, проведенные разом в пяти городах.

— Давай, Михаил, скажи слово! — выкрикнул щекастый парень в свитере с растянутым воротом.

— На мой взгляд, Мидкор — настоящая жемчужина в мире игр, — заговорил Папа. Его лицо, как обычно, было серьезным, а голос уверенным и четким. — Он, безусловно, стоит того, чтобы за него бороться. Я не простил бы себе, если б его втоптали в грязь.

Сотрудники зааплодировали. Папанин едва заметно поморщился и сел.