Файл №117. Чудотворец

Дом шерифа

9 марта 1994

День

Шериф вышел из больницы, открывая двери пинками. Всю дорогу он гнал как никогда в жизни, швыряя машину из стороны в сторону резкими движениями руля. Но на подходе к дому и раздражение, и решимость его испарились. Дэниэлс присел на деревянный заборчик, комкая в руках шляпу. Ему страшно было идти домой. Ему страшно было смотреть в глаза жене. И он понял, что у него недостанет сил рассказать ей о том, что произошло. И нет сил сопротивляться неизбежному.

Кому рассказывать - нашлось и без шерифа. Все газеты штата пестрели фотографиями юного пророка и броскими заголовками:

"Воскресший чудотворец",

"Правда вопиет из могилы",

"Мне отмщение, и Аз воздам",

"Убитый целитель восстает из мертвых".

– Это неправда, Морис!
– от возмущения Лилиан хотела швырнуть газету на пол, но беглый взгляд на сгорбившегося мужа сказал ей слишком много.
– Или все-таки правда? Значит, мальчик и в самом деле был святым, как он и говорил? Ведь так, Морис? Морис, это правда или нет?

Дэниэлс молча посмотрел на жену. И отвел взгляд.

Она поднесла к лицу искалеченную артритом руку и тихо заплакала.

В дверь постучали. Не позвонили, а постучали, и шериф знал почему. Тот, кто стучал, уже несколько минут топтался под дверью, не решаясь поднять руку. Чередующиеся красные и синие сполохи "мигалки", проникая сквозь оконное стекло, плясали на лучах надраенной шерифской звезды.

Дэниэлс вразвалочку подошел к двери, распахнул ее.

Тайсон вытянулся в струнку:

– Сэр! Мне придется попросить вас пройти со мной. Детектив Тернер хочет задать вам несколько вопросов в связи со смертью Сэмюэла Хартли. Кенвуд, штат Теннесси

"Министерство чудес"

9 марта 1994

День

Большую часть шатра "Министерства чудес" уже разобрали, когда два федеральных агента заехали посмотреть на прощанье, что делается в епархии погибшего чудотворца. Они прошлись по площадке, остановились в центре, рассеянно наблюдая за деловитым бардаком, устроенным рабочими на месте сцены. Представление было окончено, декорации доживали последние минуты.

Призрак почему-то не мог отделаться от заблудившейся в голове совершенно посторонней мысли. С самого утра он размышлял о давнем юридическом казусе, до сих пор не имеющем единого решения - если, конечно, вы пытаетесь рассматривать проблему с разных точек зрения, а не с той единственной, которую предписывает исповедуемая вами религия. А именно: какова степень вины Иуды Искариота, если он, вне всякого сомнения, действовал с ведома вышестоящего существа и во исполнение его воли, а непосредственным результатом его действий - широко известных как предательство - было искупление грехов всего человечества. И еще - может ли быть виновным орудие преступления...

"Наверное, Библии обчитался", - подумал он.

Скалли, заметив, что глаза напарника наконец перестали смотреть внутрь черепной коробки, тронула его за локоть, увлекая к машине, и заговорила:

– В эти края пришли большие перемены.

– Я сильно сомневаюсь, что репутации отца Хартли это повредит хотя бы на волос.

– Даже в отсутствие сына?

– Сила - в вере, - меланхолично отозвался Малдер.
– Возможно, мальчик и в самом деле восстал из мертвых. Такое бывает - периодически. Ну, раз-другой на протяжении двух тысяч лет.

– Надеюсь, саранча налетает реже, - Скалли настроилась в тон напарнику. И очень надеюсь, что не святой отец организовал похищение трупа. Вот уж чудо так чудо. Ведь это не он, правда?

– Я так не думаю.

– А что ты думаешь?
– настойчиво спросила она.

– Мне кажется, люди с таким усердием ищут чуда, что готовы заставлять себя верить в то, что видели, а на самом деле не видели. Или видели то, что им хочется видеть.

Малдер взялся за ручку, собираясь сесть на водительское сиденье... И застыл.

Боковое стекло машины сработало как зеркальная поверхность. В нем отразились собственная физиономия Малдера, стена балагана, рабочие на стремянке...

И маленькая темноволосая девочка в красном платьице. Она все так же печально и выжидательно смотрела на непутевого старшего брата.

Фокс стремительно обернулся. Рабочие в комбинезонах и вправду возились с высокой красной стремянкой. И желтая стена полуразобранного балагана с трехстрочнойнадписью без знаков препинания - "СЭМЮЭЛ СПАСАЕТ ВЕРУ" присутствовала на площадке.

А больше никого и ничего не было. Только несколько цветных фотографий улыбающегося Сэмюэла, разбросанных по земле.