ФБР

Байгановый универсальный магазин — это целый «комплекс радости», включающий в себя не только продажу «масок счастья», но и комнаты отдыха, залы дегустации, разноплановые торговые площадки, а для любителей обострённых, смешанных ощущений имелись алкогольные бары.

Подружкам пришлось идти не меньше часа. Но, как известно, чем сложнее путь — тем больше награда…

На пересечении улицы Московской и проспекта Ленина, БУМ возвышался прекрасной архитектурной единицей над убогостью и запустением округи. Это была череда сросшихся воедино зданий, сотканных из углепластика, стекла и железобетона. Стрельчатые своды, лепные карнизы, выпуклые, неправильных форм окна, двери в форме улыбок… Всю эту строительную вакханалию увенчивал медленно вращающийся диск с цифровым табло. Экран в редких случаях показывал уличную температуру и уровень радиации, в остальных случаях — рекламу той или иной продукции «Фармацевтики Бережных Рук».

Света, Таня и Вэньг зашли в главные двери, традиционно выполненные в форме малиновых губ. В широком холле с пятиметровыми потолками было просторно, даже несмотря на большую очередь к информационным стеллажам. Всего стеллажей насчитывалось четыре, и возле каждого стоял чупакабра, одетый в рабочую форму, похожую на сельский комбинезон с эмблемой на переднем кармане в форме стилизованных под восточные иероглифы букв «ФБР» на фоне улыбки. Чупакабры с меланхоличным видом объясняли посетителям всё, что те хотели от них узнать.

— Простите, кто крайний? — поинтересовалась Соловьёва.

Странный мужчина в полосатом костюме тройке и в доисторическом котелке покосился на неё; лицо его покрывала дикая смесь волосяного покрова — козлиная бородка и усы.

— Я всегда крайний. Из одной крайности — в другую… — пробаритонил козлобородый.

Из-за котелка, бородки и усов лицо мужчины казалось комически приятным, располагающим к себе. Единственное, что могло насторожить наблюдательного человека, это блеск глаз. Так смотрят уверенные, одержимые какой-то сверхидеей люди. Свете показалось удивительным, что от этого мужчины пахло почти как от Говарда — табачным перегаром.

— Ну тогда мы за вами, — сказала Соловьёва.

— Эээ… Я уже здесь была, — заявила Паучкова. — Нам здесь нечего делать, разве что время тратить. Пошли лучше в дегустационный зал?

— Извините за беспокойство, — виновато улыбнулась козлобородому воспитанная Света.

Козлобородый усач ничего не ответил. Вэньг и Света пошли следом за Таней, которую аж распирало от собственной важности. Да! Она была здесь, а подружки ещё нет. Да, она покажет им, заблудшим овечкам, свет в конце мрачного лабиринта! Да, она будет их проводником в мир взрослых байгановых наслаждений!

ДА!!!

— Вы можете выбрать три любые разновидности байгана на пробу, — выбил из приятного водоворота мыслей флегматичный, слегка квакающий голос чупакабры.

Соловьёва к этому времени вовсю изучала меню новинок, а Ли вертела в руке пробник «Розовой страсти».

— Быстрые вы, девчонки, — подытожила Паучкова.

— О, пока мы не приступили, — вспомнила Света. — Хочу похвастаться: Говард меня на представление Боно Укротителя Мутантов пригласил!

— Ха, нашла чем хвастаться, — фыркнула Ли и положила «Розовую страсть» обратно в матрицу пробников, выудила взамен «Ледяной поцелуй Гималаев». — Кому тот Боно интересен?

— Ты просто завидуешь, — вступилась за подругу Паучкова.

— Завидую? Я? Да моему отцу вместо недостающей зарплаты дали два билета на это представление. Так они и лежат — толку от них никакого…

— Вот это уже интересно, — глаза Тани Паучковой загорелись. — Я ходила недавно в кассы, но все билеты были распроданы.

— Девушки, если пришли сюда поговорить, то не мешайте другим, — сделала замечание откуда ни возьмись материализовавшаяся пожилая женщина с розовым боа из фальшивого меха.

— Да, да, конечно же… — отмахнулась Таня и продолжила. — Ли, ты настоящая засранка. Я, видите ли, не могу билеты достать, а они у тебя просто валяются…

— Я с радостью тебе их продам, — сообщила Вэньг. — Хоть какой-то толк будет.

— Мне не нужно два билета, — сказала Паучкова. — Мне одного хватит. Мы ведь с Андреем уже давно не гуляем…

— Первые жертвы твоего разрыва с Андреем, — сардонически констатировала Ли, — непроданный билет…

— Хватит умничать, подруга, — осадила её Таня. — Я с ним не разрывала, ведь как можно разорвать, если и не встречалась? Мы просто несколько раз прошлись погулять, то-то и всего.

— Не преуменьшай, — вклинилась Света. — Я видела, как вы с ним возле подъезда зажимались.

— Ну и что? — спросила Таня. — Это ни к чему не обязывает. — После недолгой паузы она добавила: — Я просто хотела попробовать, какой у него язык на вкус…

— И какой? — не удержалась Ли.

— Солёненький, — парировала Паучкова. — Ты лучше вот что мне скажи: зачем второму билету пропадать? Пошли со мной вместе?

— Не хочу, — отмахнулась Ли. — И вообще, мы сюда не болтать пришли, а байган взрослый пробовать, — она кивнула на женщину с дешёвым боа, самозабвенно вдыхающую пробник.

— Как знаешь, — выдохнула Паучкова.

Больше они не разговаривали. Ведь зачем разговаривать, когда впервые пробуешь взрослый байган, да ещё и высшего качества, широкого спектра действия? Девчонки употребили полагающиеся им бесплатные пробники, после чего оставили в БУМе все деньги, которые только были у них с собой. И очень жалели, что больше денег нет хотя бы ещё на одну порцию…

Улёт, который предлагали «Небесный огонь», «Розовая страсть», «Золотое вдохновение», «Полёт фантазии» и другие шедевры байганового искусства — был незабываем!

«Это было лучше, чем секс!» — как сказал бы один современный комик.

Из жизни доблестной милиции 7

— Чан, я просто не могу понять, почему так! — возмущался старший лейтенант Говард Закиров.

— Ты меньсе думай, больсе делай, — отмахнулся Малыш.

— Да ясно, конечно, но всё же… Чан, ну реально, который день дежурим — ни одного вшивенького сигнала, ни одной зацепочки… Как это понимать вообще? Перевелись все психокинеты? Мы наконец пришли к светлому будущему? Сомнительно что-то…

— Проверь луцьсе радар.

— Проверял я его полминуты назад. Глушь кладбищенская.

— Есё проверь.

— Проверил. Ничего. Как это ново…

— Не паясничай, Закиров, — на чистом русском заявил Чан. — Они затаились. Сердцем чую.

— И ежу это ясно, — кивнул Говард и медленно потянул на себя штурвал, поднимая тем самым патрульный флаер всё выше и выше в небо. — Ненавижу ждать. Уж лучше какая-нибудь заварушка, чем тупое ожидание, как по мне.

— Глупый ты есё, — вздохнул Чан Вэй Кун. — Здать, быть готовым к беде намного луцьсе, цем попасть в беду…