ФБР

— Лучше зажечь одну маленькую свечу, чем клясть темноту, — задумчиво произнёс Говард.

— Чего? — от удивления Малыш приподнял правую бровь, позабыв при этом о пижонском китайском акценте.

— Да у вас там мудрец какой-то был, это его слова.

— К чему ты привёл цитату Конфуция? Она здесь ни к селу, ни к городу.

— Просто, — ухмыльнулся Говард. — Скучно стало…

— В следующий раз думай, кого цитируешь, — отчеканил Чан.

— Окей, босс, как скажешь, — пожал плечами Говард.

— И не называй меня босс, — добил младшего напарника майор. — Раньше ж не называл. Тоже от скуки решил эксперимент поставить?

— Как я понимаю, эксперимент не удался…

— Правильно понимаешь.

— Вот и поговорили, — заключил Говард, проверяя радар. Без изменений. Словно в одночасье все психокинеты вымерли от какого-то загадочного вируса, способного поражать только врагов народа. А в принципе, почему и нет? Хотелось бы в это верить, очень хотелось, но понятно, что такие вещи могут существовать только в смелых милицейских фантазиях. В реальности всё гораздо прозаичней.

И жёстче…

Глава 8

Лиза сидела на кухне и курила, когда в квартиру вошёл Зиновий Сергеевич. Увидев мужа, она потушила сигариллу о надтреснутое фарфоровое блюдце с золотистым узором то ли виноградной грозди, то ли сирени.

— Я прожил с тобой не один десяток лет, Лиза, но не знал, что ты куришь, — с досадой произнёс Зиновий.

— Я начала лишь недавно, — холодно, словно мокнув слова в жидкий азот, ответила Лиза.

— Ну и как тебе? — не удержался Зиновий.

— Полная мерзость, — призналась Лиза.

— И зачем тогда?

— Просто захотелось…

— Где сигариллу взяла, старая кляча?

— Даже так? — лишь чуть-чуть приподняла бровь Лиза. — Давай ты не будешь опускаться до уровня трамвайного хама, Зиновий. Ты всё-таки некоторое подобие интеллигента…

— Некоторое подобие, говоришь? — Градов едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. — Некоторое подобие? Ха! Некоторое подобие…

— Хоть сотню раз повтори эту фразу, что изменится? — ухмыльнулась Лиза.

— Где ты пропадала всё это время?

— Мда… — причмокнула Лиза. — Можно подумать, тебе это интересно.

— Праздный интерес, не более того, — выдавил из себя Зиновий и ужаснулся от того, что сказал правду.

— С чего бы это? — продолжала играть роль циничной гарпии Лиза. — Сам нахамил, сам прогнал, а теперь праздные интересы проявляет…

— У тебя есть кто-то ещё? — пошёл в лобовое нападение Градов.

— Что? Нет. Нет! Что ты несёшь? — Лиза немного смешалась, но лишь настолько, насколько надо было, будто бы отрабатывала эту реакцию не один раз. — Ну ты и болван!

— Да, я болван, Лиза, — тяжело вздохнул Зиновий. — Я болван, потому что не мог догадаться об этом раньше. И ради светлой памяти молодости, прекрати мне врать хоть на этот раз, хорошо? Ответь на вопрос. Ответь без лжи. Я утром уезжаю в Ялту. И мы больше никогда не увидимся. Слышишь меня? Никогда. Хоть сейчас будь со мной откровенна. Как когда-то, в молодости…

— Погоди-ка, ты ведь не завтра уезжаешь, — спесь вмиг растаяла, оставив Лизе лишь голое переживание. И зависть. — У тебя ещё полмесяца или около того!

— Анатолий Альбертович позаботился о том, чтобы я вышел на пенсию немного раньше установленного срока, — не скрывая улыбки, сообщил Градов. — Такое бывает, хоть и редко.

— Вот как… И ты хочешь знать правду, да?

— Хочу, Лиза. Я догадываюсь, что она будет тяжёлой. Но мне нужно знать.

— Ну так знай, Зина, петух ошпаренный, рогоносец, я тебе изменяла с тех пор, как ты попал в сибирскую колонию. Я даже не стала для приличия ждать какое-то время — на следующий же день после твоей «вынужденной отлучки» я отсосала у первого мужика, который подвернулся под мои губы. Им оказался Серж. Да, именно тот Серж, из-за которого ты рассыпал шахматы и убил несчастного Зарецкого. Ах да, Зарецкий, царство ему небесное. Молоденький, неопытный мальчик… Я лишила его тогда девственности!

Градов молчаливо слушал, сжимая кулаки до хруста в старческих суставах. Желваки нервно подрагивали на его скулах.

— О да, Зиновий, пока ты там брёвна тягал, меня полдвора перетягало. Я давала им во все места. Особенно мне нравилось это делать в зад. Какой я дурой была, что вертела перед тобой носом и не разрешала туда войти. Твои знакомые были более настойчивы… А когда ты вернулся, Градов, через год, ты мне показался таким дряхлым и надоевшим, таким слабым и бесполезным… Ты мне стал отвратителен в мужском плане, ведь я догадывалась, что там с тобой делали в колонии ледяными сибирскими ночами. Эти все паханы, шестёрки, авторитеты… Они петушили тебя, трахали в жопу. Как после этого я могла позволить тебе войти в меня? Вдруг они были заразными? Я не хотела разделить их болячки. Да и вообще, как я могла хотеть тебя после того, как ты разбил нашу «таврию», к тому же умудрился при этом убить ту несчастную женщину. Я хотела с тобой развестись, и сделала бы это, если бы не забыла… Да, попросту забыла. А ты вернулся — и я всё взвесила. Проще ничего не менять. И будь что будет.

Лиза говорила размеренно, голос её лишь иногда подрагивал. Ни единой слезинки, ни намёка на раскаяние. Словно школьница рассказывала учителю сочинение на тему «как я провела год без тебя, ублюдок ты хренов».

— Ты жертва туалетного чтива «про зону», Лиза, — проскрипел зубами Градов, но потом взял себя в руки и более-менее ровным тоном продолжил: — Почему ты не захотела поговорить со мной на эту тему? В Сибири не было ни «петухов», ни «паханов». Там были люди. Такие же, как я. Осуждённые. И мы держались вместе, ведь иначе нас ждала ужасная смерть. Хотя не отвечай, я понимаю, почему не хотела говорить — тебе так было выгодно. Зачем развинчивать свои заблуждения, ведь они так хорошо оправдывали твоё блядское поведение?! Я догадывался. Догадывался, мать твою так! Но, как тупой идиот, до последнего пытался оправдать тебя, не замечать очевидных вещей…

— И дальше что, дружок-голубок? — перебила его Лиза. — Прочитаешь мне мораль? Задушишь меня, как тот долбанный Отелло?

— С кем ты была эти дни? — потребовал Градов.

— Как с кем? С Сержем. Я…

— Дверь вот здесь, — Зиновий ткнул пальцем на выход. — И сделай так, чтобы я твою проститутскую морду больше никогда не видел. Я еду в пансионат. Отдыхать от тебя, твоей лжи и этого дрянного двора, полного тварей типа Сержика и Толика.

— Как скажешь, — спокойно ответила Лиза и размеренным шагом направилась к двери.

Когда она вышла, Зиновий рухнул на постель и не удержал слёз. Горькими и тяжёлыми они были. Вкуса разочарования и разбитого сердца. Цвета потерянной молодости…

Немного позже, Градов сидел в кресле и медленно втирал в виски бальзам «звёздочка». Пары бальзама щипали заплаканные глаза. Но это было приятное пощипывание. Зиновий поймал себя на мысли, что так и не выяснил, откуда Лиза взяла сигариллу. Ведь, насколько ему было известно, недавно табачные изделия окончательно запретили.

Старик поглядел на датчик настроения. Как это ни странно — лишь жёлтый сектор.