Феденька

Оля вытянула ноги и откинулась на локти. Спина заняла от неудобного сидения на полу, живот снова стал твёрдым. Через полчаса обсуждений, Вероника решила привлечь к «операции» коллег, чтоб располагать оборудованием для наблюдения и съёмки, но Паша был резко против участия посторонних.

–Если Барон настолько серьёзный человек, как ты говоришь, то не стоит вмешивать в это дело других людей, подставляя их под гнев.

–Но без этого наши шансы на успех близки к нулю! – вскричала Вероника, взвившись фурией над сидящими на полу. – Мы должны просить помощи у всех, в ком можем быть уверенными! С полицией всё неоднозначно, ведь мы не можем сказать, кто связан с Бароном, а кто нет. Мои коллеги с ним не связаны!

–Ты не можешь этого точно знать! – Павел поднялся и, разминаясь, сделал пару наклонов в стороны, – У любого человека есть цена, нужно только её угадать.

Вероника была сердитая и почти обижена. Напротив неё стоял высокий мужчина, открыто выражавший недоверие к её словам. Да как он мог! Сомневаться в её решениях и выводах?!

В глазах Павла – в незримых их уголках – гуляли черти. Он противоречил любому её слову, доказывая свою силу и разум. Пусть они схлестнулись с психопатом, -пусть! – но эта великолепная женщина должна стать лишь его!

Роман смотрел на карту. Четыре крестика и два кружка на ней показывали, что их ждёт увлекательное и не совсем приятное путешествие. Оленька выглядела уставшей и печальной, хотя и более оживленно, чем раньше. Но оживление это было скорее нервное, и не придавало очарования бедному личику Русалки.

–Ты проверял утром пакет? – Оля тронула холодными пальцами руку Ромы.

–Нет, это лишнее и может привлечь ненужное нам внимание. Старшая по дому у нас – Шерлок в юбке! Она способна подглядывать и подслушивать на расстоянии сотни метров.

–О! Такой человек нам бы точно пригодился! – рассмеялась Оленька и ткнула пальцами Рому в плечо.

Паша сложил карту и кинул в сумку, где уже лежали несколько бутылок с водой и остатки еды. Команда готовилась к выезду по первому адресу, где мог ждать помощи Егор.

3.3.

Был почти полдень, город стоял в одной громадной пробке, охватившей в тугое кольцо все дороги. Снег сыпал который день, дорожные службы и не пытались сохранить лицо или создать видимость работы: на весь город лениво пыхтел один тракторок, сметая сугробы от бордюров к центру дороги, где они превращались сначала в серое месиво, а потом растворялись под кузовом очередного прикованного к месту автомобиля.

Пуховик трещал по швам: молния так и норовила разойтись на животе. Оля, разгоряченная и взбудораженная, припала лбом к холодному стеклу. Ехать решили на машине Паши. Рома сел на переднее сиденье, девушки разместились на заднем. Вероника лениво двигала пальцем по экрану телефона, поглядывая в зеркало заднего вида на мужа. Временами Паша ловил её взгляд, и тогда девушка отводила глаза, а он довольно улыбался. Сердце Оленьки билось сильнее с каждым столиком километра, высившимся на обочине, и когда машина миновала цифры «128», оно затрепыхало в горле.

Машина остановилась перед шлагбаумом. По обе стороны от него убегал в даль сетчатый, местами провисший забор. Дачные домики покоились под снежными шапками. Тишину прерывало лишь сиплое карканье вороны.

–Уже четыре часа. Скоро начнёт темнеть. – он подошёл к шлагбауму и попытался поднять его, но преграда даже не двинулись с места. – Дальше, видимо, придётся идти пешком.

Вероника хмыкнула и бросила надменный взгляд в сторону Оли. Оля застегнула ворот куртки и накинул на голову капюшон. Видок у неё, конечно, был тот еще: волосы в разные стороны торчали около лица, глаза не здорово блестели, а на ресницах от горячего дыхания появлялся иней. Живот торчал вперёд, как боевое знамя. Рома коснулся рукава пуховика своей Русалки и спросил:

–Останешься в машине?

–Вот ещё! – Оля яростно заправила волосы под шапку и натянул пуховые варежки на руки, – Я готова идти хоть десять километров!

–Ну-ну… – цокнула Вероника и взяла мужа под руку, прижалась к нему.

Паша пнул шлагбаум, с бело-красного неподвижного охранника упала полоса снега, образовав горку на сугробе. Мужчина поднял воротник куртки и пошел вперед. Автомобиль за спинами пикнул, мигнул фарами и закрыл центральный замок.

Большинство участков были заброшены: из-под снега виднелись сухие кусты, окна, заколоченные ставнями с ржавыми навесными замками, скрывали промерзшие внутренности домов. Ветер гулял в ветках деревьев, сбивая сморщенные грязно-коричневые плоды. В зимнем умиротворении и тишине, повисшей вокруг, скрип снега под ногами идущих казался оглушительным.

Не оборачиваясь, Паша спросил:

–Какая аллея и дом?

Вероника уже потирала зябнущие пальцы: «Тринадцатая аллея, дом тринадцать»

–Символично! – вставил Рома и хлопнул перчаткой по кусту рябины. Снежные хлопья разлетелись облаком и осели под забором. Оленька оглядывалась по сторонам. В стороне она приметила тонкую струю дыма.

–Смотрите! – вскрикнула девушка и указала варежкой на дым, – Там есть люди!

–В этих местах могут зимовать бомжи. – Сказала Вероника, оценивающе глядя на почерневшую трубу, откуда струился дым. – Не так далеко поселок. Живут здесь, а туда за продуктами ходят. Они могут быть неадекватными, нам лучше присмотреться издалека.

Оля ускорила шаг. Проходя мимо Вероники, она грубо задела журналистку плечом.

–Если там мой Егор, то я сама их в порошок сотру – пусть только сунутся!

Паша схватил беременную родственницу за руку:

–Погоди ты! Куда несешься? Хочешь, чтобы Барону понесли? Не высовывайся, Вероника права. – Оля нахохлилась, а Паша обратился к Роману, – Мы пойдем на разведку, а вы, девочки, оставайтесь здесь. И – ради бога! – без эмоций.

Вероника выгнула бровь, как бы говоря: «Я здесь причем?» и села на лавочку у ближайшей дачи. Оля фыркнула, спрятав руки в карманы. С крыши косила черный глаз ворона. Мужчины стали удаляться и вскоре скрылись за поворотом. Оля прислушивалась к скрипу снега под их шагами, но как только звук не стало слышно, Оля направилась вслед за ними.

–Эй! Паша сказал ждать здесь! – нагнала ее Вероника. Оля спешила, от чего походка ее стала еще более похожей на поступь пингвина. Переваливаясь то в одну, то в другую сторону, она придерживала руками живот.

–Если хочешь, то жди, а меня там, возможно, ждет Егор! – Оля быстро дошла до перекрестка, увидела, что свежие следы ведут влево, и резко повернула направо. – Аллея тринадцать должна быть там, раз мы зашли по девятой.

–Оля, прекрати упираться! Надо подождать парней. Ты не знаешь, к каким людям мы можем попасть, а я столько всего видела, пока делала «Криминальный час»! И Барон не тот человек, которого можно взять нахрапом.

Оля скинула варежку и провела ладонью по лицу, убирая выбившиеся из-под шапки волосы: «Если ты боишься, то оставайся и жди, а я пойду.»

Вероника почти бежала, каждую минуту норовя завалиться в сугроб благодаря подворачивающимся каблукам. Шубка с едва прикрывающими локти рукавами не согревала, длинные перчатки промерзли, и девушка почти перестала ощущать пальцы. «Нужно было надевать лыжный костюм, черт! Но он не для работы в кадре, а если материал будет шикарный? Выглядеть чучелом во время собственного триумфа?! Ну нет, только не Вероника Ранняя!» – и сгребая себя в охапку локтями, журналистка ковыляла за беременной предводительницей.