Федьмак, или НеБредсказуемый Диагноз

– Шолохов? – вежливо поправила библиотекарша.

– Ну да, у меня этот, типо дизлексус или как там его. Пуквы бутаю иногда. Короче, Варькин репетитор объяснял, что мне нужно читать больше, иначе на Пандору не возьмут с такой шизой, – услышав про лексус какие-то девушки тут же подбежали и стали фоткать обалдевшего парня на сотики.

– Какой же вы всё-таки решительный, – восхитилась библиотекарша. – А ещё говорят, молодёжь у нас неактивная. Я вот тоже мечтала в вашем возрасте в космос полететь, но меня не взяли.

– Вот же козлы вонючие! А почему?

– Надо было колхоз поднимать, потом на заводе в две смены… да чего уж там – вот всё здоровье и отдала. Но у вас всё получится, только обещайте мне одно, хорошо?

– Хорошо, – кивнул Петров, критически рассматривая стопку книг про птиц, которую ему соорудила эта бабуся. Он решил, что говорить надо поменьше, иначе она его завалит книгами по самые помидоры – он в школе за три года столько не читал, даже когда на второй год оставался.

– Никогда не отступайте перед своей мечтой, что бы вам ни говорили – просто цепляйтесь за любую возможность, и мечта сама прилетит к вам! Вы замечательный парень, это сразу видно!

– Ну чё есть, того не отнять – когда какую-то фигню надо грузить, меня всегда первым замечают. Только меня в психушку упекут, если рассказать, что я мечтаю покататься на живом грифоне и улететь на Пандору!

– А в наше время модными были «Волги», – кивнула библиотекарша. – И полететь в космос. Вот видите, почти ничего не изменилось!

– Ага, в натуре, ни фига не изменилось. Ну чё, мне этого… Шмелелохова тоже брать или у меня от него совсем процессор зависнет?

***

– Как завис, так и развиснет сейчас! Дрянь капиталистическая! Я Советский инженер и знаю, что делаю! – заявил Барахолкин, когда после подробного объяснения Петрова по установке «Зе витхера сри» многострадальный ноут написал на экране, что для установки потребуется две с половиной недели. Сергей Иваныч не зря считал себя специалистом во всех областях, поэтому ударил по клавиатуре кулаком, моментально сбив ожидание до полутора дней.

– Может ему налить? – предложила жена, наблюдая за страданиями мужа и дочери.

– Рано, Светочка, он ещё не заслужил. Вот как поможет мне утереть нос этому Петрову, я ему не только налью, но и сам выпью за компанию! Сделал дело – налей смело!

– Опя-а-ать два дня-а-а! – заныла Варенька. – Пап, мочкани его ещё! Эта рухлядь совсем шурупами не шуршит уже!

– Ты будешь устанавливать «Зе витхера сри», паразит? Будешь или нет? – экран монитора мигнул после удара, что-то щёлкнуло, а вредный ноут «сделал скидку» на целый день, напоминая жадную бабку на базаре. – Вот так! ты у меня попляшешь, коробок буржуйский! Узнаешь силу рабочего кулака! Получил, ведроид? Нравится?

– Втащи ему как следует! – одобрила Светлана. – Он только силу понимает, – в азарте битвы с инопланетной техникой Барахолкины не обратили внимания, как из-за шкафа секретными агентами выглянули сияющие лианы, с любопытством наблюдая за увлекательным сражением.

– Ты у меня сейчас лезгинку станцуешь, понял? – Иваныч опустил на ноут кулак с таким хрустом, что экран мигнул и почему-то сверкнул голубым светом, явно выбрасывая белый флаг перед таким напором.

– А это чё значит – рекламная пауза? – удивилась Варенька. По информатике ей натягивали «пятёрку», потому что она вымотала нервы всем учителям. У директора существовало негласное правило – у кого по основным предметам отлично, по остальным ставили «зерр гут» с закрытыми глазами. В итоге, учителя уже сами забыли, кто на что заработал и молились, чтобы легендарный «Восьмой Бе» поскорее закончил школу.

– Это значит, всё, доча, социализм победил – установка завершена! Видела, как папка его уделал?

– Ага-а-а… – монитор ноутбука с хрустом отвалился и упал к ногам Иваныча, почему-то напоминая башню подбитого вражеского танка. – Капец, как мне теперь домашку делать?

– Ничего, папка у тебя кто – старший инженер! Папка починит, ещё лучше станет! – когда Барахолкин пошёл в соседнюю комнату за изолентой, лианы юркнули в шкаф.

Тем временем таймер на замаскированном пауке космодесантников мигнул: осталось двадцать три часа.

***

Алексей любил проверять домашнее задания ночью: мысли проветривались от дневной суеты, а душа требовала небольшого морального подвига, поэтому он обычно не так переживал из-за ошибок учеников.

Но Барахолкины сегодня превзошли себя.

– Лёша, ты только не ругайся, но я задание сегодня делала без инета! Короче, папка расфигачил мой ноут, а сотик я разбила опять – мама обещала отдать на ремонт, но как всегда забыла! – раздался знакомый голос ученицы, записанный на диктофон. Алексей часто задавал школьникам записывать собственный голос, чтобы они научились контролировать произношение – некоторым это помогало. – Ты же не сердишься? Ладно, я начина-а-а-ю! Приём-приём! Я очень любить писать письма моему сумасшедшему другу по переписке! Привет, Джон! Очень рада, что ты ещё жив: недавно в новостях показывали, как вас припечатало ураганом, поэтому я до конца надеялась, что ты не ответишь, а мне не придётся больше записывать эту занудную лабуду. Кхм, но я рада как слониха на соревнованиях по лёгкой атлетике. Ты спрашивал, как мы проводить праздники? На самом деле, понятие праздника у каждого своё: например, мой папа считает праздничным днём любой, когда на него не орёт мамуля.

– Кстати, Барахолкин, ты репетитору долг выплатил? – раздался такой резкий бас, что Алексей едва не упал со стула. Обычно он занимался с Варей, когда родители были на работе, но порой ему приходилось мирить Сергея Иваныча со Светланой. – Или опять начнёшь мне заливать, как ты рожал олимпиады и запускал космонавтов на Марс? Чего молчишь, олень безрогий? Опять на Марс улетел к своим инопланетянам?

– На Луну, солнышко моё лесное, – промычал Барахолкин. – Я рассказывал тебе про случай, когда к нам на завод приехал Гагарин и лично советовался со мной, как лучше проектировать космические корабли? Так вот, дело было так…

– Мне плевать, что у тебя было! Ты за прошлые две недели занятий вернул долг или тебе башку оторвать сразу?!

– У нас очень культурная страна, потому что все любят говорить, какие они культурные и образованные, особенно мой папа, – наспех проговорила Варя, пользуясь тем, что мамуля взяла драматическую паузу, позволив дочери продолжить «звуковое письмо». – А ещё больше у нас любят традиции: после работы мама обычно гремит посудой, соседи начинают сверлить, потом папа орёт, что раньше трава была зеленее, и он бы стал академиком, если бы его ценили по заслугам. Когда папулю никто не перебивает, он может говорить часами – это настоящий праздник для него!

– Солнышко, вот чего ты опять начинаешь? У нас с Алексеем полное взаимопонимание: он уважает мои глубокие педагогические принципы, поэтому согласился подождать оплату ещё неделю.

– Ты что из себя клоуна строишь? Давно сковородкой по лбу не получал? Он же учитель! И приезжает к нам зарабатывать! А не слушать твою похвальбу с баснями!

– Ну какой Лёха учитель, зайка моя? Так, репетитор почти без стажа. Будь у него стаж хотя бы лет сорок – да, я бы мог относиться к нему с уважением. Как к настоящему учителю. А так сопляк он, конечно. Я в его годы уже из колхоза мешки воровал, в задницу от сторожа из ружья получал, а он репетиторствует! Это что, профессия? Тьфу!