Федор Михайлович Достоевский

Достоевский сознает, что изображение «положительно прекрасного человека» — задача гигантская. Искусство может только приблизиться к этой задаче, но не разрешить ее, так как прекрасный человек — святой, а святой был лишь один Христос. Вот почему в черновиках главный герой романа «Идиот» князь Лев Николаевич Мышкин назван «князь-Христос». Но разве возможен роман о Христе?

Достоевский пытается найти предшественников князя Мышкина в мировой литературе: вспоминает Жана Валь-жана Виктора Гюго, Пикквика Ч. Диккенса и особенно Дон Кихота Сервантеса. Пушкинские строки «жил на свете рыцарь бедный» пройдут через весь роман «Идиот», и рыцарь без страха и упрека князь Лев Николаевич Мышкин станет русским Дон Кихотом.

Второй большой роман Достоевского «Идиот» — органически вырастал из первого — «Преступление и наказание» Раскольников потерял веру и хотел «переступить» нравственный закон. Но если в «Преступлении и наказании» лишь один герой потерял веру (Свидригайлов и Лужин — это двойники Раскольникова, неизбежное следствие его преступной теории), то в «Идиоте» страшное, тлетворное влияние наступающего капитализма охватило всех действующих лиц. Лишь один «положительно прекрасный человек» князь Мышкин противостоит «темным силам» и гибнет в борьбе с ними.

Не случайно Достоевский за границей ежедневно прочитывал все русские газеты (и по возможности иностранные), с большим волнением и тревогой следил за всем, что происходит в России. Он был потрясен количеством участившихся преступлений, грабежей и убийств, всеобщим падением нравственности. Так, например, в ноябре 1867 года Достоевский прочел в газетах судебное дело об убийстве купцом Мазуриным ювелира Калмыкова. Богатый московский купец Мазурин дал первый толчок образу Рогожина в «Идиоте», а некоторые детали преступления Мазурина почти дословно перешли в роман. Характерно, что об убийстве Мазурина прочла в газетах героиня «Идиота» Настасья Филипповна в тот самый день, когда в ее жизнь вошел купец Рогожин. Писатель указывает даже точную дату: среда, 27 ноября 1867 года. Но за жуткой уголовной хроникой Достоевский сумел увидеть тот процесс разрушения, который неизбежно приведет к концу старого мира.

В этот чудовищный мир денег, где все покупается и продается, вдруг приходит странный человек — князь Лев Николаевич Мышкин, жаждущий отдать свою душу за ближнего, бескорыстный, смиренный, сострадательный и чистый сердцем. Все, что он говорит и делает, совсем не похоже на то, что говорят и делают все остальные действующие лица. Все помешаны на деньгах, а князь появляется в Петербурге без гроша в кармане, с одним лишь маленьким узелком. Вот он неожиданно получает наследство, но сразу же раздает деньги. Все лгут в этом мире, а Мышкин никогда не лжет Аглая говорит ему: «Хоть вы и в самом деле больны умом (вы, конечно, на это не рассердитесь, я с высшей точки говорю), но зато главный ум у вас лучше, чем у них всех, такой даже, какой им и не снился, потому что есть два ума: главный и не главный».

Лев Николаевич Мышкин — правда, попавшая в мир лжи; столкновение и трагическая борьба их неизбежны и предрешены. Это столкновение и эту борьбу Достоевский считал прежде всего и главным образом религиозным столкновением и религиозной борьбой. В словах генеральши Епанчиной «В бога не веруют, в Христа не веруют!» выражена заветная идея писателя: нравственный кризис, переживаемый современным ему человечеством, — религиозный кризис.

Вот почему князь Мышкин все различные мотивы преступления Рогожина сводит к одной, религиозной причине. Анна Григорьевна Достоевская вспоминает, что в августе 1867 года они специально остановились на сутки в Базеле, чтобы писатель смог посмотреть в местном музее картину немецкого художника Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос»: «Эта картина изображает Иисуса Христа, вынесшего нечеловеческие истязания, уже снятого с креста и предавшегося тлению. Вспухшее лицо его покрыто кровавыми ранами, и вид его ужасен. Картина произвела на Федора Михайловича подавляющее впечатление, и он остановился перед нею как бы пораженный. Я же не в силах была смотреть на картину: слишком уж тяжело было впечатление… и я ушла в другие залы. Когда минут через пятнадцать— двадцать я вернулась, то нашла, что Федор Михайлович продолжает стоять перед картиной как прикованный».

Анна Григорьевна указывает, что впечатления от картины «Мертвый Христос» отразились в романе «Идиот» и что Достоевский сказал ей: «От такой картины вера может пропасть».

Эти слова почти дословно произносит в романе князь Мышкин. У Рогожина в доме висит копия картины Гольбейна «Мертвый Христос», и он говорит князю, что любит на нее смотреть. «На эту картину! — вскричал вдруг князь, под впечатлением внезапной мысли, — на эту картину, да от этой картины у иного еще вера может пропасть!» «Пропадает и то», — подтверждает неожиданно Рогожин, произнеся пророческие слова. Рогожин потерял веру, и безверие ведет его к убийству.

Но писатель выразил в романе «Идиот» не только свои впечатления от картины Гольбейна «Мертвый Христос». Лев Николаевич — это отчасти художественный автопортрет самого Достоевского, в какой-то мере духовная и даже физическая биография писателя. Физическая — Достоевский награждает своего любимого героя собственной болезнью— эпилепсией. Духовная биография — совпадение некоторых важных жизненных точек отсчета Мышкина и его создателя: мечтательная юность, четыре года вне жизни (каторга и санаторий в Швейцарии), «перерождение убеждений», встреча с Христом, возвращение обоих в Петербург, черты Аполлинарии Сусловой в образе Настасьи Филипповны и Анны Григорьевны Достоевской в образе Аглаи, потрясающий рассказ князя о главном событии в жизни писателя— смертной казни на эшафоте.

И как Анна Григорьевна одна сумела понять Достоевского, так и Аглая одна отгадывает тайну Льва Николаевича. Она сравнивает князя с пушкинским «рыцарем бедным», то есть с Дон Кихотом, который поверил в свой идеал и слепо отдал ему свою жизнь. Мышкин смотрит на мир, лежащий во зле, а видит лишь «образ чистой красоты». Он не понимает, что мир во зле лежит, потому что сам к этому злу не причастен. Он хочет спасти мир верой в красоту, не понимая, что сама красота нуждается в спасении.

Образ «положительно-прекрасного человека» в романе «Идиот» остался недовоплощенным, и, может быть, поэтому Достоевский остался не удовлетворен своим произведением. В октябре 1868 года, во время работы над «Идиотом», писатель делает поразительное признание в письме к своей племяннице С. А. Ивановой: «Через два месяца кончается год, а из четырех частей мною писанного романа окончено всего три, а четвертая, самая большая, еще и не начата. Наконец (и главное) для меня в том, что эта четвертая часть и окончание ее — самое главное в моем романе, т. е. для развязки романа почти и писался и задуман был весь роман».

Но развязка «Идиота», финал романа — это смерть Настасьи Филипповны. Тогда в чем же смысл финала и почему развязка — «самое главное в романе». Ответ на эти вопросы связан с трагическим событием в жизни самого Достоевского и его личным горем.

Изматывающая игра на рулетке содействовала процессу «срастания» Достоевского и Анны Григорьевны, и в письмах последующих лет писатель будет повторять, что чувствует себя «приклеенным» к семье и не может переносить даже короткой разлуки. Однако окончательное «срастание» произошло после страшного горя: в мае 1868 года в Женеве, после простуды, скончался в трехмесячном возрасте первый ребенок Достоевских — дочь Соня.

Появление на свет первого ребенка открыло писателю сферу чувств и мыслей, до тех пор ему неведомых. Он испытывал самую большую радость в жизни. Его мечта исполнилась— он стал отцом. С первого дня всем своим сердцем, всей своей душой Достоевский полюбил ребенка. Он не боялся быть смешным в своей трогательной привязанности: целыми днями занимался своей дочерью, сам пеленал ее, уверял, что она уже его узнает, что у нее есть свой собственный характер. Но счастье Достоевских длилось недолго…

Смерть дочери привела в отчаяние отца. «Соня моя умерла, три дня тому назад похоронили, — изливает свое горе Достоевский в письме к А. Н. Майкову. — …А Соня где? Где эта маленькая личность, за которую я, смело говорю, крестную муку приму, только чтобы она была жива!»

Достоевский безутешен. Человеческая душа дороже всей вселенной, никакая «мировая гармония» не может вознаградить за потерю одной, пусть даже самой маленькой личности, никакой «земной рай» не успокоит сердце отца, у которого умер младенец. Достоевский ведет процесс с богом о страданиях человека, о его назначении и судьбе, ничего не желая уступать богу в этой судьбе, ни одной слезинки ребенка, и, кажется, не было в истории такого пламенного адвоката человека, каким был Достоевский. Из личного горя писателя вырастает бунт Ивана Карамазова («мировая гармония» не стоит даже одной «слезинки ребенка»), Достоевский увидел лицо своей трехмесячной дочери — единственное, неповторимое и вечное. И ее смерть поставила перед Достоевским-отцом с потрясающей силой вопрос о воскресении дочери, а перед Достоевским-писателем с такой же силой — о воскресении души Настасьи Филипповны. Грандиозный финал романа «Идиот» писался уже после смерти Сони, и гибель Настасьи Филипповны — это смерть лишь ее тела: чем разительнее распад ее праха, тем сильнее победа ее бессмертного духа (по аналогии с картиной Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос», висящей в доме Рогожина