Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич
Шрифт:
— Да. Трофеями стало шесть знамён, 113 крепостных и полевых орудий, две мортиры, почти десять тысяч винтовок.
— Оружие новое или старое?
— Среди пушек немного немецких, крупповских. Большая часть винтовок системы Пибоди-Мартини. Есть много ружей Снайдера. У кавалеристов карабины Винчестера.
— Винчестер магазинный?
— Да, ваше величество.
— Что с никопольскими запасами?
— Склады турки уничтожить не решились. Или просто не успели. Никопольский паша в плен сдался, растерянный яростью штурма.
— Это хорошо. Всё пойдёт на довольствие наших войск.
— Нам, ваше величество,
— Потери наши под Никополем большие?
— Криденер, ваше величество, в депеше указал, что корпус уменьшился на 41 офицера и 1119 нижних чинов. Потери почти сплошь пехотные.
— Потери турок определены?
— Подсчитаны, ваше величество, с помощью их штаба. Около тысячи убитых и 7 тысяч пленных, среди которых два паши Гассан и Ахмед и 105 офицеров. Какая-то часть турок из местных, мобилизованных на войну, разбежалась. Их раненым оказана посильная помощь.
— Значит, с запада Передовой отряд Гурко теперь в безопасности, если не считать Видинского гарнизона.
— Выходит так, ваше величество. Но Видинская крепость не чета Никополю по числу полевых войск.
— Думаю, что нам Видин брать не придётся. У меня в эти дни с визитом был князь Карл: румыны просят оставить Видин им.
— Пусть берут, ваше величество. Нам от этого в Балканах будет только легче...
Спустя несколько дней после этого разговор императора Александра II с главнокомандующим о Видине повторился. Только теперь звучали ноты тревоги и озабоченности:
— Донесения от Криденера в штаб армии о движении неприятеля с видинской стороны вчера или сегодня поступали?
— Нет, ваше величество.
— Непонятно. Помнишь, ты мне сказал, что нам будет легче, если мы Осман-пашу с его крепостью отдадим Карлу Румынскому?
— Да, это мои слова, ваше величество.
— Легче, Николай, у нас не получилось. Ко мне только что доставили донесение от казачьих партий, что ходили к Плевне.
— Что-то случилось там, ваше величество?
— Осман-паша нас переиграл. Он со своими главными силами вышел из Видина и занял Плевну раньше нас. Генерал Криденер просмотрел такой ход неприятеля. Где сейчас находится его корпус?
— Он своим авангардом уже должен подойти к самой Плевне.
— Кто командует корпусным авангардом?
— Генерал Шильдер-Шульднер, ваше величество...
Поскольку едва ли не все Русско-турецкие войны являлись войнами за обладание крепостей на Дунае, в Северном Причерноморье и на Кавказе, главнокомандующий сделал тактический разбор борьбы за Никополь. Русским войскам предстояло брать ещё немало вражеских крепостей, таких, как, скажем, Силистрия, Плевна, Рущук. И поэтому никопольский опыт виделся поучительным.
Великий князь, собрав армейский штаб и прикомандированных к нему офицеров, заключил свой разбор следующими выводами по никопольской виктории: численного превосходства на нашей стороне не было, особенно если вспомнить, что активное участие в атаке приняло только четыре полка пехоты; дух наших войск в ходе штурма был высший; атака была выбрана удачно, расположение войск ей соответствовало; атака велась энергично и быстро; удачное размещение полевой артиллерии атакующих сил и то, что Никополь в течение трёх недель периодически бомбардировался
с румынского берега; и наконец, превосходство нашего вооружения.Последнее «резюме» главнокомандующего сразу же вызвало среди штабистов заинтересованный вопрос:
— Ваше высочество, а как же с магазинными винтовками Пибоди? Ведь это последнее слово оружейников!
— Винтовки системы Пибоди не могут дать туркам большого перевеса в огневом бою, поскольку их у них ещё мало.
— Но ведь в любом случае их скорострельность выше наших берданок и ружей Крынка?
— К магазинным винтовкам я отношусь скептически.
— Почему, ваше высочество?
— Потому что трудно предположить, что стрелок не переводя дыхания сделает сразу двенадцать-пятнадцать выстрелов. А если и сделает, то выстрелы будут шальные, которые никому причинить вреда не могут.
— Но ведь это автоматика. О ней спорят оружейники.
— Пусть спорят. Устройство винтовки Пибоди уступает всякому другому ружью и скорее приближается к револьверу.
— Но в этом же и есть главное достоинство системы Пибоди.
— Согласен только наполовину. Она действительно приносит громадную пользу. Но револьвером может быть вооружён офицер, да разве ещё кавалерист. А оружие пехотного солдата — ружьё со штыком.
Корпусной генерал Криденер в течение тех двух суток, которые он, образно говоря, «подарил» видинскому начальнику Осман-паше, бездействовал. Впоследствии он объяснит это желанием дать отдых войскам, сбором трофеев и пленных, налаживанием порядка в городе. Однако слов оправдания относительно того, почему лёгкая конница, то есть казаки, не была отправлена дозорами на дороги, ведущие из Видина к Плевне, не было. То есть победитель после победы блеснул своей откровенной тактической бездарностью.
В капитулировавшем Никополе действительно нашлось немало дел для наведения внутреннего спокойствия. Немалую часть горожан составляли турки, настроенные на удивление воинственно. Один из участников «никопольского дела» вспоминал в мемуарах:
«...Население выказывало явную враждебность, так что в первый день после сдачи в дома входить было опасно: старухи бросались с кинжалами, и было несколько случаев стрельбы из окон».
...Никопольский разгром, ставший большим успехом русского оружия, вызвал подлинное смятение умов в Стамбуле. Разгневанный султан Абдул-Гамид, как обычно, пошёл в таком случае на «суровые меры», в одночасье найдя виновных. Главнокомандующий в Болгарии Абдул-Керим-паша, его начальник штаба и комендант Рущука были сняты со своих постов и преданы суду. Был уволен военный министр. Перетряске подвергся и высший командный состав войск, который уже скрестил оружие с русскими.
Абдул-Гамид новым главнокомандующим своих войск на Дунайском театре назначил Мехмета Али-пашу, который отличился в войне против Черногории, командуя там одним из трёх корпусов. Он был не османом, то есть турком, а немцем. Имя султанского полководца было Карл Детруа.
Султан возлагал на профессионального наёмника из германской военной элиты большие надежды. Абдул-Гамид лично объявил Мехмет Али-паше о высоком назначении. И сразу пояснил, какие надежды возлагает на него Блистательная Порта: