Феллах
Шрифт:
Феллахи потоптались на месте и разошлись по домам, решив не связываться с Тауфиком. Еще, чего доброго, и их упрячет в тюрьму. Ведь сладил же он с Хилялем, хотя и тот представлял власть в деревне.
Тауфик стал еще более важным, его так и распирало от удовольствия, что он может держать в страхе и повиновении всю деревню. Провожая его косыми взглядами, феллахи перешептывались:
— Видали, как он теперь ходит? Ну что твой приезжий бей. Даже покрикивать стал, как он…
Дальнейшее мое пребывание в деревне становилось бессмысленным. Я понял, что здесь ничего не смогу сделать, ничем не могу помочь моим землякам. И поэтому решил отправиться в уездный центр
Я спросил его:
— Что-то давно я не вижу приезжего бея. Ну, того самого, который называет себя представителем правительства. Куда это он делся?
Тауфик ответил не сразу. Потом, словно в раздумье, медленно произнес:
— Он уехал в Каир… У него там важные дела…
— Он что, в самом деле представитель правительства? А от какого министерства? — поинтересовался я.
Этот мой вопрос Тауфик оставил без ответа, промычав что-то неопределенное.
— Говорят, он непосредственно связан с правительством. И ты якобы имеешь прямую связь с Каиром. Это правда? С кем же ты связан?
На лбу Тауфика выступили капельки пота. Своим вопросом я явно поставил его в затруднительное положение. После длительной паузы он наконец пробормотал:
— Мало ли что болтают в деревне… Бей, конечно, связан с Каиром. А я… я только подчиняюсь бею.
— Ну, а бей с кем все-таки связан в Каире? С каким министерством? — повторил я еще более настойчиво свой вопрос.
Тауфик побледнел, закусил нижнюю губу. Капли пота на его лбу стали словно бы крупнее. Он отвел взгляд в сторону и снова ничего не ответил.
Я не унимался.
— Это что, допрос? — наконец взорвался он. — Я не обязан тебе отвечать. Если тебя это так интересует, спроси об этом у него самого. А мне известно только то, что он связан с Каиром. С кем именно, он не говорит. Может, это государственная тайна. Поинтересуйся сам, когда он вернется.
И Тауфик, обретя прежнюю уверенность, неторопливо зашагал к деревне с видом победителя, вступающего в поверженную им крепость.
Добравшись до развилки, я поставил чемоданчик на землю и нетерпеливо стал вглядываться вдаль, за поворот, откуда должен был появиться автобус. Хотя солнце давно взошло, воздух оставался еще влажным и прохладным. Легкий ветерок шевелил зеленые волны пшеницы. Но мне было не до любования природой. Я смотрел только на дорогу. И вдруг вместо шума мотора ожидаемого автобуса до моего слуха донеслись непонятные, как будто даже радостные женские голоса. Эти голоса становились все громче, приближались и словно бы разрывали ту гнетущую, тяжелую атмосферу, в которой жила все эти последние дни наша деревня. Может, поэтому они отозвались болью у меня в душе, вселив в нее новую смутную тревогу.
«Что бы еще могло случиться? Уж не сошел ли кто с ума?» — промелькнула у меня мысль.
Тем временем голоса становились все более явственными. Скоро я уже смог разобрать отдельные слова:
— Победа!.. Ура! Радуйся, Умм Салем!
Наконец из-за поворота показалась бегущая девушка, размахивая руками, она радостно кричала:
— Наша взяла! Радуйся, тетя Инсаф! Ура! Ура! Правда победила! Слава тете Инсаф! Есть на свете справедливость!
Присмотревшись, я узнал Тафиду. За ней с криками бежало еще несколько женщин.
— Правда победила! Правда победила! Есть на свете справедливость!
«Чему они радуются? —
подумал я. — Может быть, выпустили наших? Тогда мне и ехать не надо…»Когда Тафида поравнялась со мной, я спросил ее:
— Объясни мне, что у вас там случилось?
Но она даже не остановилась.
— Ура! Победа! Ура! Победа!
Уже от других женщин и феллахов, бежавших за ней, я узнал причину их радости. Работавшие поблизости в поле феллахи выбрались на дорогу и, взявшись за руки и пританцовывая, выкрикивали:
— Победа, победа! Начальника прогнали! Начальника прогнали!
Оказывается, сняли уполномоченного по делам реформы. Эту радостную весть принесла Тафида, которая каждое утро ходила в соседнюю деревню убирать в бывшем дворце эмира — теперь его занимал уполномоченный по делам реформы.
Я последовал за феллахами в деревню. У крайнего дома Тафида замедлила шаг и вместе с остальными женщинами, хлопая в ладоши, принялась громко скандировать:
— Начальника прогнали — начальника мы сняли! Начальника мы сняли!
На углу главной улицы женщины столкнулись с Тауфиком. Услышав их радостные крики, он недоуменно заморгал. Лицо его перекосилось от испуга. Он преградил путь Тафиде. Девушка, пританцовывая, попыталась его обойти.
— Вот и не стало одного начальника! Аллах знает, кого карать! Аллах знает, кому помогать!.. Теперь вернутся и наши!
— Да заткнись ты! — Тауфик грубо схватил ее за руку. — Чего разоралась?
Он явно намеревался дать ей пощечину, но она опередила его, сильно ударив по руке, и, оглядев с нескрываемой ненавистью и отвращением, произнесла:
— А ну, укороти свои руки! Попробуй только прикоснуться, останешься без руки. Топором отрублю — вот увидишь!
Она сказала это с такой решительностью, что Тауфик даже вобрал голову в плечи, будто над ним в самом деле уже навис топор. Он еще не успел опомниться, как очутился в центре хоровода пританцовывающих феллахов; потрясая в воздухе мотыгами, они громко выкрикивали лозунги, прославляющие справедливость и революцию.
— Да объясните вы наконец толком, ребята, что произошло? — заискивающим тоном спрашивал Тауфик.
Тафида, расталкивая всех, попыталась выйти вперед. Ей хотелось самой ошарашить этого холуя новостью, которая наверняка ему не придется по душе. Но ее слова потонули в шуме голосов, феллахи, перебивая друг друга, старались сразу выложить все, что знали. При этом каждый пытался доказать, что именно он первый узнал эту новость и был чуть ли не свидетелем событий, разыгравшихся в бывшем дворце эмира. На шум сбегались жители деревни. Вокруг Тауфика уже собралась большая толпа. Опоздавшие перебивали свидетелей, требуя, чтобы они повторили свой рассказ сначала.
— Да вы не спешите! Расскажите все по порядку, как было.
— Слушайте! Я все видела. — Тафида снова пробилась вперед. — Слушай и ты, Тауфик! Тебе особенно полезно знать, кого аллах карает, а кого награждает. Так вот, дня два назад приехали из Каира трое и явились рано утром прямо к уполномоченному…
— И вовсе не утром, — перебил ее кто-то, — а ночью. Ночью они приехали…
— Может, и ночью, но во дворец они пришли рано утром. Я сама видела. Подходят ко мне и спрашивают, где уполномоченный. Я показала комнату. Они прямо к нему. А через некоторое время выходят вместе с ним и направляются в его кабинет. Закрылись там и сидят час, другой — все бумаги какие-то листают. Ну, мы думаем: полистают да и отправятся на охоту, как делали все важные гости, приезжавшие к нашему начальнику из Кайра. А они сидят там и не выходят. Так весь день и просидели в кабинете…