Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

– Гораздо больше, чем только разум, - пробормотала я, вспомнив тот день, который мы с Сэмом провели в парке «Золотые ворота».

– Ну, одна из проблем, возникающая в разговоре о подобных исследованиях, - сказал Шура, - это терминология. Для многих явлений в этой области просто невозможно подобрать адекватные определения - такие, с которыми все были бы согласны. К примеру, слово «разум» может означать лишь мыслительную функцию человека, но, с другой стороны, может употребляться для обозначения всего, что не является чисто телесным, то есть психики в целом. За некоторое время, пока пытаешься найти общий язык с кем-нибудь, кто занимается похожими исследованиями, привыкаешь к очень точному употреблению терминов.

Я продолжала неотрывно смотреть на Шуру, стараясь не выдать своего счастья. Редко мне удавалось чувствовать себя такой счастливой. Конечно, замечательная, восхитительная, молодая, умная Урсула никуда не делась (уж лучше было наделить ее всеми этими чудесными качествами), но сейчас Шура держал за руку именно меня, а не кого-то еще.

Из коридора до нас донеслись аплодисменты, раздавшиеся в гостиной. Я подумала, что вот-вот сюда зайдет кто-нибудь, посланный найти нас, и я должна воспользоваться остатками времени, чтобы подготовить продолжение нашего общения.

– Шура, пока они нас не отыскали, не мог бы ты записать одну дату там, где обычно записываешь назначенные встречи, если эта записная книжка у тебя с собой?

Он выпустил мою руку и полез в карман за бумажником. Оттуда он вынул маленький блокнот, а из кармана куртки достал ручку. Сел, приготовившись записывать.

– В феврале я устраиваю у себя дома вечер по случаю Дня св. Валентина, и хочу, чтобы ты пришел, - я назвала ему дату и время, свой адрес и сказала, как проехать к моему дому; я не могла вспомнить, давала ли я Шуре какие-нибудь свои координаты, кроме номера телефона, во время нашей первой встречи.

– Буду счастлив прийти к тебе, - сказал Шура, делая запись в своей книжечке.
– У меня ничего не назначено на этот день, что могло бы мне помешать.

– На вечере будут, в основном, люди из «Менсы» (почему-то я не почувствовала необходимости объяснить, что «Менса» - это международное общество, объединяющее людей с уровнем интеллекта выше 132, или специально извиняться за то, что вхожу в это общество). Придут еще кое-какие мои друзья, а также будут мои дети - по крайней мере, трое из них, с ними вместе я живу. И, пожалуйста, постарайся прийти. Я хочу продолжить нашу беседу. У меня к тебе ужасно много вопросов, - подытожила я.

Господи! У меня к нему ВОПРОСЫ!

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы появиться у тебя на вечере, - сказал Шура, поднимаясь с кресла и протягивая мне руку, чтобы помочь встать. Мы как раз выходили из кабинета, когда Хильда включила в коридоре свет и прокричала: «О, вот вы где!»

Когда мы вернулись обратно в гостиную, нас тотчас же разделили и увели с собой разные знакомые. Я решила уйти с вечера, не попрощавшись с Шурой. В этом не было необходимости. Если он хотел увидеться со мной снова, то это произойдет меньше, чем через две недели. У него был мой адрес, телефонный номер, он знал, когда у меня будет вечер, и согласился прийти. Осталось посмотреть, сдержит ли он обещание. Не было никакого смысла вешаться ему на шею и вести себя, как помешанная идиотка. Я поцеловала Хильду и поблагодарила ее: «Спасибо, все было просто замечательно». Я сказала абсолютную правду. Потом взяла свое пальто и ушла, не привлекая всеобщего внимания.

Глава 19. Обольщение

На праздничный вечер я надела черные колготки, черный топ для танцев с глубоким вырезом и длинными рукавами и длинную запахивающуюся юбку расцветки пейсли [51] в темно-красных тонах, а на пояс повесила маленькие красные шарики, которые носила в ушах.

Внимательно осмотрев собственное отражение, я ощутила подлинное удовольствие. Когда в тебе всего лишь пять футов и четыре дюйма роста, мгновенно становится виден каждый лишний фунт веса. Но у тела, отражавшегося в большом зеркале в ванной комнате, были неискаженные линии. Ничего лишнего, за что нужно было бы извиняться, не висело и не выступало. Небольшие груди. Густые русые волосы, волнами спадающие на спину чуть ниже плеч, отливающие красноватым серебром на свету. Мое лицо больше не напоминало мне молодую Ингрид Бергман, но ведь и сама великая актриса не смогла бы этим похвастаться. По крайней мере, морщины у меня, в основном, были мимические, как говорят в народе, от смеха, то есть в обычных местах - вокруг рта и глаз. За последний год или около того дети часто заставляли меня улыбаться, и этого оказалось достаточно, чтобы мое лицо не обрело кислого выражения, что запросто случается, когда тебе уже за сорок и ты развелась после долгих лет мучений совместной жизни.

51

Пестрый цветочный рисунок.

Напоследок я полюбовалась своими зубами, обнажив их в улыбке, и выключила в ванной свет. В темноте мне снова пригрезился высокий мужчина с внимательным взглядом, и в который раз за этот день я напомнила себе, что надо постараться не очень ждать Шуру. Он мог и не прийти. Мне хотелось верить, что он позвонит, если что, однако мы недостаточно были с ним знакомы, чтобы я могла знать это наверняка. Возможно, он согласился встретиться со слишком многими людьми, и теперь эти встречи наслоились друг на друга. Или вдруг он просто забыл посмотреть в свою записную книжку. Может, ему позвонила Урсула и сказала, что приезжает к нему навсегда, и он напрочь позабыл о моем существовании.

Первым пришедшим на вечер гостем оказался мой знакомый из «Менсы». Ему было не по себе в роли ранней пташки, и в его случае это было неизбежно. Стэнли был одним из двух людей в местном отделении «Менсы», которых можно было причислить к умственно отсталым. Он был неуклюжим, социально не адаптированным человеком. Стэнли было двадцать шесть лет, а общий уровень развития у него был не выше, чем у двенадцатилетнего ребенка. За одним исключением: у Стэнли были выдающиеся способности к математике, ко всем ее разделам. Он решал любые математические задачи со скоростью и точностью компьютера. Один из двух тестов на проверку интеллекта, которые даются потенциальным членам «Менсы», построен на математике - или так мне показалось. Я очень плохо с ним справилась, и меня зачислили в «Менсу» лишь по результатам второго теста, где математики почти не было. У Стэнли получилось точно так же, только с другим тестом.

Я взяла своего робкого гостя за руку и отвела на кухню вместе с принесенной им бутылкой вина. На кухне я выдала Стэнли пластиковый стаканчик и сказала: «Наливай себе, сколько захочешь, и, поскольку ты первый, занимай хорошее местечко у камина». Он улыбнулся и налил себе вина в стаканчик, после чего позволил мне отвести себя к длинному дивану, который я заранее придвинула поближе к большому камину.

Мой дом был построен в форме буквы «А» и снаружи производил впечатление. В доме было три этажа, даже четыре, если считать маленькую комнату под самой крышей - это была комнатка Брайана. Я сдавала небольшую квартиру на первом этаже молодой паре, мы с детьми занимали всю остальную часть дома.

Самым главным помещением в доме была гостиная на третьем этаже с впечатляющим камином, сделанным из отполированного темного камня и горной породы вулканического происхождения. Из огромных окон гостиной открывался вид на деревья и речку, которая протекала неподалеку от нашего дома. Это было отличное место для проведения вечеров; для обычной жизни такая гостиная подходила меньше. Здесь нигде не проложили изоляционный материал - окна и двери пропускали холодный воздух, и каждую зиму из прохудившейся крыши начинала капать вода. Иногда, если нам везло, новая дыра в крыше заделывалась сама, из-за того, что дерево от влаги разбухало. Но всегда оставалась парочка старых прорех, которые заставляли нас ставить на пол кастрюли и сковородки.

Слава Богу, подумала я, что сегодня нет дождя. Я поставила пластинку, надеясь, что музыка убедит Стэна в том, что вечер все-таки состоится.

Начали прибывать новые гости, и за час их набралось около сорока человек. Они ходили по дому, разговаривая и смеясь, с напитками в руках. Некоторые обсуждали, что будем слушать, читали названия пластинок и спорили, какую ставить следующей. Я заверила их, что музыка будет играть весь вечер, и выложила перед ними подборку джазовых вещей, Саймон и Гарфункеля, а также «Битлз», прибавив кое-что для поздних и сладких вечерних часов - свою коллекцию классики, Коупленда [52] , де Фалью [53] и несколько других пластинок с музыкой, которой был присущ ритм, чувственность и легкость.

52

Аарон Коупленц (1910-1990) - выдающийся американский композитор.

53

Мануэль де Фалья (1876-1946) - великий испанский композитор и пианист.