Феникс обретает крылья

— Тварь! — буквально зарычал блондин, окутываясь красно-фиолетовым туманом. — Я тебя уничтожу, мразь. Чтобы такие, как ты, поняли, что не имеют права трогать благородных дев…

— Каких еще благородных дев? — удивился Тэдэр. — Ту страшную бабу, что стояла с вами под пальмой? Так я ее разве что допившись до невменяемости трону, но я так больше не делаю.

— Ты… — не нашелся, что бы такое еще сказать блондин и попытался по-простому сломать Тэдэру руку.

— Идиот, — сказал ему по секрету парень.

— Что?! — искренне удивился блондин и в следующее мгновенье уже лежал лицом в луже, а ненавистный музыкант прижимал его коленом между лопаток к земле, выкручивая руку и не давая даже дернуться, не говоря уже о том, чтобы встать.

— Знаешь, — сказал Тэдэр тихо. — Мне очень не нравится твоя сестра, она мало того, что не красавица, так еще и выражением лица отпугивает и делает себя вообще уродиной. И я понимаю, зачем мне надо было подсыпать или подливать наркоту, иначе бы я от нее бежал, как о той самой космической чумы, даже не зная, что она благородная. Единственное, чего я никак не мог понять, почему вы решили мстить мне, и так пострадавшему от вашей гулящей страхолюдины. Если желаете сохранить своих дев в чистоте и невинности, топите их за то, что тащат в постель мужиков, не считаясь с их мнением. Иначе они так и продолжат пачкать собственную честь о всяких простолюдинов и инопланетников. Или вам на эту так называемую честь начхать, а цель изначально — развлечься, избив ни черта не соображающего подростка? А что, и дева, распугавшая всех знакомых лицом, наконец-то хоть как-то мужика получила. И вам, садистам, радость.

— Убью, — простонал блондин.

— Я живучий, — легкомысленно сказал Тэдэр. — И на этот раз успел познакомиться с некоторыми своими родственниками, которые тоже привыкли за своих мстить. Сюда они, конечно, не явятся. Но вот покидать пределы планеты никому из вашей семейки я не посоветовал бы в случае моего убийства. Обратно не вернетесь. Ты еще ничего, здоровенный и не сильно страшный, наверняка найдут, куда тебя такого пристроить и кому продать. А вот эту страшную деву наверняка сразу же выбросят в вакуум, чтобы кошмары не снились. У нее такое выражение лица, детей пугать можно. Интересно, это врожденное? Может мимические мышцы полечить надо?

— Тварь!

— Да-да, так и есть, — не стал спорить Тэдэр и вырубил придурка.

Потом спокойно встал, полюбовался на лежащее в луже тело и пошел к кузнечику.

— Теперь он точно явится тебя убивать, — сказал Даниил, стоявший у входа.

— Так за этим и прилетели, — заметил Тэдэр.

— Броню не снимай. И подвески активируй, — велел десантник и отошел в сторону, пропуская Тэдэра.

Защитник сестринской чести все так же валялся в луже.

Снежка, обнаружившаяся в двух шагах от Даниила, была бледная и задумчивая, и ей пришлось сказать, что все хорошо, что так и надо было действовать, и что чем быстрее, тем лучше. Что именно быстрее, Тэдэр разумно уточнять не стал.

— Лишь бы они гостиницу не обстреляли с орбиты, — проворчал Дженке. — Остальное точно переживем.

— Тэдэр, зачем ты это делаешь? — спросила Снежанна, остановившись напротив парня, сидевшего на стойке ресепшен и с непонятным интересом рассматривавшего говорящую куклу.

— Что именно? — спросил он.

— Злишь этих… блондина того. Ты его унизил.

— А он меня почти убил в свое время, — довольно жизнерадостно заметил Тэдэр. — Считай, что я мщу.

Снежка громко фыркнула.

Тэдэр улыбнулся, соскользнул со стойки и, подхватив девушку под руку, куда-то ее повел. Вел довольно долго, петляя по коридорам и лестницам. И оказались они в итоге в мрачном помещении, провонявшемся рыбой и водорослями.

— Здесь не подслушают, — сказал Тэдэр, зачем-то оглянувшись.

— А? — удивилась Снежка.

— Лис еще вчера сказал, что нас наверняка подслушивают. Возможно, с целью выяснить точно, я это или не я. Впрочем, думаю, уже выяснили. Иначе тот блондин со сложным именем бы не появился. Он у них, наверное, самый нетерпеливый.

— Ага, — сказала девушка. — Но…

— Снежанна, мне здесь очень не нравится. И я хочу побыстрее отсюда убраться. И сделаю для этого все. Если нужно дразнить и злить этих придурков, я так и буду действовать.

— Это плохо закончится, — предрекла Снежка.

— Я знаю, — не стал с ней спорить Тэдэр.

И был он серьезным-серьезным. Совсем не похожим на того парня, который пел на сцене. Тот Тэдэр был излишне весел и привлекал девушек внутренним огнем, как светильник бабочек. А этот был надежным, уверенным и действительно знал, что делал. Осознанно рисковал. Осознанно старался унизить и разозлить. Так что говорить ему об опасности бесполезно.

И пытаться спасать бесполезно, скорее помешаешь.

— Ладно, — сказала Снежка. — Но если тебя убьют, я приду и плюну на твою могилу.

— Тогда я попрошу меня кремировать и развеять пепел, — оптимистично сказал Тэдэр.

— Болван, — невольно восхитилась Снежка.

Полежавший в луже блондин да и его родственники почему-то больше не появлялись и страшно мстить Тэдэру не спешили. Зато несколько раз мелькали люди, подозрительно похожие на замаскированных бородами вилаж, и кто-то попытался вломиться в «Цыпленка», но не смог справиться даже с отталкивающим полем, не говоря уже об открывании корабля.

Потом появились местные стражи порядка и стали требовать досмотра, но были отогнаны Паолой и предоставленными ею документами.

Обстреливать гостиницу тоже не рискнули, хотя последние живые работники из нее сбежали всего за три дня, предоставив гостям самим разбираться со своим питанием и куклами-горничными, тоже похожими на Лорел. Тэдэр даже этих красавиц заснял и отправил родственнице, чтобы впечатлилась и больше не поддавалась бабкиному влиянию.

Зато концерты проходили великолепно. Видимо, на планете хватало людей, которым местная аристократия давно успела надоесть, и они были рады приветствовать любого, кто умудрился щелкнуть ее по носу. На пятый день даже не хватило билетов для всех желающих послушать возрожденную легенду, и люди висели на ограждениях и окрестных деревьях, с которых было видно большой экран. А утром выяснилось, что в планетной сети появился еще более популярный ролик, на котором папаша требовал от великовозрастного сыночка, вывалянного Тэдэром в луже блондина, не трогать мерзкого музыкантишку, потому что его появление подозрительно. А блондин задирал нос и твердил, как попугай, о том, что его честь требует мести.

Ролик попытались запретить, удалить, но это только подстегнуло его популярность, и Тэдэр осознал, насколько сложны отношения между местным благородным сословием и неблагородным. Удивляло только, что никто пока не устроил революцию. То ли традиции мешали, то ли неблагородных не пускали в орбитальную оборону во избежание.

— Нехорошо, — задумчиво пробормотал Даниил, увидев ролик. — Папашу они могут послушаться. Даже несмотря на то, что об этом чудном разговорчике теперь не знает только ленивый.

Компания дружной толпой сидела в гримерке. Гримерка явно была маловата для всех, но зато здесь была гарантия, что никто не подслушает.

— Ничего, у меня есть идея, — отозвался Тэдэр, наигрывавший что-то минорное на акустической гитаре.

У него в голове толпились рифмованные строчки, но, к сожалению, все какие-то разрозненные и несвязанные друг с другом. Двустишья и четверостишья без начал и концов. И настроение этим обрывкам соответствовало. И очень хотелось что-то сделать, подтолкнуть, чтобы все сдвинулось с мертвой точки. И тогда либо эти обрывки рассеются туманом и оставят недопоэта в покое, либо наконец обретут начала, концы и смысл.