Феникс Побеждающий
Шрифт:
Сравнивать ценности аварийная личность была неспособна, поэтому она выгрузила Фаэтона и отпустила в нормальный ход времени.
Тут же всеми помыслами овладело желание защитить Дафну.
— Ах ты рептилия. Ублюдок расчётливый. Бесчестная сучья мразь, — шипел Фаэтон сквозь зубы.
Тварь ответила:
— Такая форма ответа недопустима. Снова приказываем подчиниться, иначе объект привязанности умрёт в муках.
— Да я не вам, — процедил Фаэтон.
Дафна позади лютовала:
— Не дай им победить. Хотят броню — уничтожь. Используют меня — убей меня первый.
Фаэтон глубоко вдохнул. Все самодельные оружия и царапины не оставили. Очевидно, Ничто своим сверхинтеллектом предсказал все опасности от брони Фаэтона и подготовил шпионов должной защитой. Что Фаэтон мог сделать из того, что предусмотрено врагом не было?
Есть возможность. Приятного мало, но ради Дафны нужно хотя бы испытать удачу.
— Вы существо безумное, и подчиниться я не могу, поскольку не знаю, как вы обойдётесь с данным мне словом. Я — Манориал. Меня воспитали машины, по настоящему я доверяю только им. Свяжите меня с Софотеком Ничто. Если он пообещает отпустить Дафну невредимой, я поверю в ваши намерения и сдамся.
Создание промолчало, но лицевые щупальца задёргались — о чём же думал этот безголовый скелет? Однако, такая просьба от Фаэтона не показалась странной — все знали, что манориалы доверялись только Софотекам.
Дафна зашипела за спиной:
— Дорогой, ты рехнулся? Через забрало кислород вообще поступает, или мозг уже мёртв? Думаешь, легко мне тебя подбадривать у него на мушке? Может, сделаешь по-моему?
— Уж прости меня, дорогая, но тебе стоило читать поменьше романтических книжонок. Ты привыкла, что там побеждают добрые и правые, а не те, кто действует правильно. Задачи нужно решать имеющимися средствами — это я как инженер говорю. Иногда необходимы уступки. Иногда необходимы сделки. Порой решение лежит далеко от лучшего и желаемого. Но нужно выбирать то, что работает.
Фаэтон обратился к существу:
— Если желаете сохранить тайну, можете отредактировать ей память, но я настаиваю, чтобы вы её отпустили.
Оно ответило:
— Ты служишь нашим нуждам, поскольку кроме нужд мы не владеем ничем. У нас ничего нет. У тебя нет права торговаться и требовать. Влюблённость, понятия о добре и зле делают тебя восприимчивым. Ты слаб, ты обязан подчиниться.
— Я? Слаб? И этот про то же… Слушай меня внимательно, блевотина самоненавидящая, пока я не решу сдаться и отдать броню добровольно, ты мне ничего не сделаешь! Ничего! Это ты не можешь требовать, ты не способен на переговоры. Тебе поручили забрать меня и броню в целости? Так тебя ждёт провал, сокрушительный провал, если я не захочу обратного. Так. Ты знаешь мои условия. Позови главного. Я требую личного подтверждения от Софотека Ничто.
Воздух под куполом заполнялся дымом. Существо высилось в темноте, его подсвечивали только языки пламени, горевшие после залпа у дальнего борта, и фонарик из кольца Дафны.
Оно ответило:
— Да будет так. Отправляю сигнал…
Мимо уха Фаэтона что-то просвистело. Что бы это ни было, летело оно быстрее звука — мигом раньше тварь исчезла в вспышке света. Бело-голубые кости задымились, рассыпались,
разлетелись, словно пытаясь скрыться, но их облепляли ослепительные всполохи света. Показалось тонкое-тонкое шипение. От костей врага не осталось и следа.Напоследок каждое место, к которому прикасалась плоть, кость и кровь твари, на долю секунды засияло.
Тьма. Неподвижность.
Только потом Фаэтон заметил лучик света, тонкий, как нить. Что-то проплавило закопчённый алмазный купол, оставив дырочку меньше булавочного укола чуть повыше борта. Если бы не свет снаружи, проникавший в полную тьму, дырку было бы невозможно углядеть.
Фаэтон скорчил злую рожу:
— Давай, вылезай, вылезай.
Дафна закашлялась, вскарабкалась на ноги и рассеянно огляделась:
— Что случилось? Ты же понарошку сдался, дорогой? Значит, ты всё-таки герой…
— Я не герой, а приманка. А это… — Фаэтон кивнул на пустоту, которую раньше занимал враг.
— Оно же мертво, а? Я раньше окончательных мертвецов не видела, но думаю, должен остаться труп. В детективах всегда оставался труп.
— Он использовал энергии, мне незнакомые. Выстрел не то что палубу не оплавил, но даже противоположную стену не задел.
— Он использовал…? Кто …? — Дафну прервал новый приступ кашля.
Фаэтон подошёл к тем алмазным панелям шатров, которые раньше тихо обнюхивал конь Дафны. Вот оно. Иконки закоптились, мыслеинтерфейсы забила сажа, но среди гари он нашёл провода, ведущие к значку-замку. Такой приём — с технологиями Ойкумены — мог повторить каждый.
Он выдернул проводку, разорвав сеть, запирающую замок. Из бриллиантового купола пропала муть, он отпустил борта палубы и стянулся к прежнему размеру, впуская ночное небо.
Чад и вонь высвободились из-под свода, полетели струями наверх, разделяясь о бриллиантовые навесы и балконы и растворяясь в воздухе. Дафна подошла к борту и вдохнула полной грудью.
По ту сторону залива высился обрыв. Из склона около пожарища вылез человек в обтекаемой серо-бурой броне, держа вытянутое, тонкое устройство. Когда он взобрался на вершину уступа и оказался на фоне неба, броня переняла ночную черноту.
Фаэтон сощурился и указал в его сторону.
— Ответ — там стоит. Он всё знал. О вторжении. О всём. Он лгал тебе, понимаешь. Он единственный, кому в Ойкумене ещё позволено лгать. Разумеется, его терпеть не могут.
Дафна взглянула на человека в чёрной броне. Тот заметил их, вынул из ножен долгий, серебристый меч и отсалютовал.
Аткинс, конечно же.
Фаэтон сказал:
— Барьер закрывал выход в ментальность, но он способен, вдобавок, определять направление идущих вовне сигналов. По плану я — и ты — умирали, а он потом бы проследил, куда увозят мою голову. Непонятно только, почему Аткинс не следил с самого начала. Он должен был знать, где я прячусь.
Дафна вздохнула.
— Да как же я сразу его происки не разглядела! Всё как в романах! Он знал, что они последуют за мной, знал, что в Закате сидит чудище. Он просто хотел дождаться, чем всё закончится, — она разочарованно помотала головой. — В будущем буду читать больше детективов!