Феникс в полете
Шрифт:
Руонн вскипел от бессильной ярости, когда капитан начал набирать код выключения. Если он не даст логосам время адаптироваться, они никогда не смогут действовать со стопроцентной эффективностью, а он никогда не воссоединится со своим архетипом, никогда не будет награжден соитием с Матроной. Он попытался пошевелиться в информационном пространстве, чтобы заблокировать команду на выключение, но движения его оказались странно замедленны, словно его поместили в густое желе.
«Я не желаю возвращаться! Не хочу! Прекратите! Я — бог — приказываю вам!» — кричал он, но логосы не отвечали.
Корабль
15
Это произошло между двумя вздохами; она паслась где-то на третьем уровне подветренных пастбищ, и тут ей, Той-Что-Танцует-На-Крылъях-Ветра, было видение. Только что она купалась в волнах теплого ветра, трепеща прозрачными рулевыми крылышками, а манна, что сыпалась с Третьего Неба, легонько стучала по её рудиментарному панцирю, и вдруг дневной свет сменился холодной, жесткой тьмой, грохотом и давлением,
Она закричала, но не услышала себя; она попыталась взлететь, но летательные сифоны не повиновались ей. Странные огни мерцали в перекошенном отражении Второго Неба, где жил её народ — неправильны были краски, все сделалось каким-то плоским и пришло в движение, словно от Последнего Ветра, предсказанного Старейшими.
Видение пропало так же быстро, как появилось. Сначала, не поняв еще, что свободна, она решила, что слабый свет вокруг ей мерещится, но очень скоро она поняла, что смотрит против ветра, в сторону Города, плывущего в исходившем от Нижнего Жара сумеречном свечении. Где-то далеко-далеко зародилась и начала стремительно расти ослепительно яркая точка, и бело-голубое сияние высветило стены облаков, ограничивавших её мир. Она даже зажмурилась — свет был силен до боли в глазу — и тут по голове её дважды ударило, а вслед ударам донеслись раскаты грома.
Ветер, который последовал за этим, оказался горячим и горьким, и стены облаков пошатнулись и осветились, а далекий горизонт перекосился и придвинулся ближе к Городу.
И она, и её Город пережили последовавшую бурю, самую свирепую на памяти её народа, но много Ветров после этого манна отличалась по вкусу, дети, родившиеся в следующий сезон, отличались от обычных: пастбища Второго Неба больше не нравились им, и они хотели чего-то, чего не могли высказать словами. Как знать, возможно, Та-Что-Танцует-На-Крыльях-Ветра могла бы объяснить их мечты, но она никогда и никому не рассказывала о том, что привиделось ей тогда.
Взгляд Осри медленно, болезненно сфокусировался на экране — на нем неслись им навстречу с бешеной скоростью стены облаков, поверх которых горели буквы:
«НАГРУЗКА НА ГРАВИТОРЫ 110% ОТ НОРМЫ,
ИНТЕНСИВНОСТЬ ПОЛЕЙ ТЕСЛЫ 130% ОТ НОРМЫ».
Корабль отчаянно трясло и швыряло из стороны в сторону, и Осри ощущал, как реагирует на это активный дайпласт
скафандра — ощущение было болезненным, и он не сомневался, что — в случае, если они, конечно, выберутся из этой переделки живыми — все тело его будет в синяках.Потом облака поредели и остались позади. Нагрузки уменьшились, и оглушительный грохот немного стих. Еще через несколько минут на экране появились звезды, а Колдун был уже внизу, а не вокруг них.
Сидевший рядом Брендон вернул спинку кресла в вертикальное положение и откинул забрало шлема, потом начал осторожно набирать что-то на пульте. Экран продолжал пестреть новыми и новыми сообщениями:
«ОТКАЗ СКАЧКОВЫХ СИСТЕМ...
ГРАВИТАЦИОННАЯ ТЯГА 78 % ОТ НОРМЫ».
Прямо на глазах у него цифра мигнула и сменилась другой: «76%». Гравитационная тяга неумолимо падала — на ней сказывались чудовищные перегрузки при пролете через верхние слои атмосферы Колдуна.
Некоторое время Осри смотрел на удалявшуюся от них тушу газового гиганта; прямо по курсу вырастали два полумесяца его естественных спутников. Который из них им нужен, сказать было пока трудно. Голова отказывалась думать от раскалывавшей её боли. Поведение Крисарха все еще бесило его, но он не мог не отдать ему должного — только благодаря его мастерству они спаслись от преследования рифтеров.
В конце концов он сдался и тоже откинул забрало.
— Я читал где-то о подобном маневре, — сказал он ворчливо, — но испытывать самому до сих пор не приходилось. Кто научил вас этому? На тренажерах такого не узнаешь.
Брендон не отворачивался от экрана.
— Верно, он научил меня всему, чему возможно на тренажерах, и многому другому тоже. Ты очень скоро сам познакомишься с ним.
И тут в голове у него словно что-то щелкнуло.
— Маркхем! Маркхем лит-Л'Ранджа! Вы ведь были не разлей вода!
— Похоже на то, — мягко усмехнулся Брендон, и голос его сразу же посуровел. — Да, Маркхем лит-Л'Ранджа, хотя боюсь, он не упоминает больше свой дворянский титул.
Брезгливость боролась в Осри с любопытством. События десятилетней давности снова всплыли в его памяти, но то, что сказал сейчас Брендон... Чтобы отпрыск семьи Тех, Кто Служит... чтобы он сделался рифтером? Нет, это просто немыслимо.
— Сын Архона Лусорского?
— Бывшего Архона Лусорского, — еще более сурово поправил его Брендон.
— Ну да, Лусор... Позор и самоубийство. — Осри почувствовал себя увереннее: эту печальную историю он знал хорошо. — Я не знаю ни одного другого из Тех, Кто Служит, пошедшего на самоубийство.
— В Тысяче Солнц много еще такого, чего ты не знаешь. — Голос Брендона прозвучал, как удар хлыста. — Ты имеешь в виду, что этим своим поступком он лишил Панарха своей верноподданной службы?
— Этим своим поступком он изменил своему долгу и понятиям чести. В конце концов в его отношении издали вовсе не самый строгий декрет — все его поместья оставались в полной его собственности... — Лицо Брендона сделалось совсем уже каменным, и Осри ощутил настоятельную необходимость пояснить свои слова. — Ну, случаются же время от времени скандалы, и далеко не каждая семья может потребовать от обидчика официального удовлетворения согласно Дуэльному Кодексу. Вот на этот случай и существует система декретов.