Феникс. Полет

У чародейки загорелись глаза.

— Я видела склады. Идем, поговорим с ним.

Она быстрым шагом направилась от храма к переплетению улочек, идущих вниз по склону холма. Я едва поспевала за чародейкой, которую, кажется, даже подпрыгивала от нетерпения.

— Ты в курсе, что любые артефакты Ветра подлежат уничтожению?

Слишком опасная магия. Слишком дикая. Никто не знает до конца, что могут подобные вещи, и как их, в случае чего, разрушать так, чтобы ничего не повредить вокруг. Любые эксперименты с магией Дикого Ветра запрещены всеми известными мне законами. Такое не принято даже у южан, практикующих кто некромантию, а кто, — такие живут недолго, — открытие прорех на Ту Сторону. Артефакты Ветра, предметы, соприкоснувшиеся с дикой магией и измененные ей, могут быть очень могущественными. Очень. Но они нестабильны, и могут случайным образом выпустить Ветер, уничтожая или изменяя все вокруг. Даже суртополонники предпочитают не связываться с этим, хотя некоторые из них и утверждают, что Черное Пламя и напевы, узнанные у их Владыки, могут обезопасить от влияния Ветра. Лгут, кстати.

Но ведь находятся те, кто готов рисковать и собой, и окружающими в погоне за богатством, и торговать и переправлять найденные другими рисковыми людьми на Дорогах Ветров предметы. И тот, кто нам нужен, занимается именно этим.

И, судя по всему, чародейка явно считает, что ей удастся заполучить у контрабандиста какой-нибудь артефакт.

— Да брось ты, — Дианель оглянулась на меня, — всем же известны ограничители. Ветров не было в старом мире, вот их и обозвали неподконтрольной частицей хаоса и теперь сторонятся. Но там же столько всего интересного!

— Ты слишком много общаешься с магами, — усмехнулась я. — Это их племя видит все опасное интересным.

И устраивает масштабные катастрофы вроде взрыва Врат.

Дианель скосила на меня глаза.

— Слушай, тебе ведь лет немало, так? Милт не то чтобы разговорчивый, но он все же упоминал, что вы, Фениксы, не стареете и живете дольше своего вида, а в тебе еще и кровь эльфов есть.

— И к чему это?

Мы шли по каким-то закоулкам, медленно, но верно приближаясь к реке. Это чувствовалось и в тонком запахе рыбы, и в ветре, изменившим свое направление и порой доносившем холодные брызги.

— И ты за всю свою жизнь ни разу не хотела выйти за рамки всех этих идиотских законов и ограничений?

Сказано это было с такой наивностью, что я не удержалась и засмеялась в голос.

— Что?

Даже Арджан, видя искреннее непонимание на лице чародейки, зубами клацнул.

Я, отсмеявшись, заметила негромко:

— Как ты думаешь: тот, кто служил Сурту, убивал, совращал и проклинал, чувствуя в руках чистую тьму и чистую власть — насколько далеко такой человек зашел за грань идиотских законов и ограничений?

В район складов мы вышли в молчании. Ветер гнал по реке косые волны, и холодные брызги то и дело попадали на лицо и руки. Пахло… Нет, несло рыбой. Местные работяги кидали заинтересованные взгляды на Арджана, который оставался, как и всегда, совершенно невозмутимым и довольным собой. Временами я ему искренне завидовала.

Нужный нам склад в конце ряда таких же небольших складов был заперт. На стук в изобилующие щелями деревянные двери никто не откликнулся.

— Эй, наемники, вы Драйга ищите? — окликнул нас от соседнего склада какой-то паренек в фартуке и с ножом на поясе, оторвавшийся от потрошения рыбы.

Интересно, друг того исчезнувшего парня из Хусата всегда занимался контрабандой артефактов, или уже здесь себе выгодную профессию приобрел? Небось ничего на деле и не знает стоящего, ведет свои незаконные дела и все.

Не успела я и слова сказать, как чародейка шагнула к парню, ослепительно улыбаясь. Если учесть, что наряд ее был сегодня на грани приличия, а лицо, несмотря на наши странствия и приключения, оставалось нечеловечески привлекательным, то неудивительно, что бедный юноша стремительно порозовел и сглотнул, неловко переступив с ноги на ногу.

— Да, именно его, — чародейка улыбнулась, — ты, вероятно, хочешь помочь нам?

— Д…да, — справившись с собой пролепетал парень, — у… него там внутри ход есть к пристани. У дальней стены. До своей пристани, и он часто там сидит и не слышит никого. Вот.

— А еще что скажешь?

— Не видел его. Пару дней как. Вот. Но он живет там, так что может просто занят чем-то.

— Спасибо. Ты нам очень помог, — Дианель послала воздушный поцелуй совершенно ошеломленному юноше и вернулась к нам.

Рыбак так и пялился на чародейку, теперь уже с другого ракурса. Уверенна, Дианель специально шла к нам как можно медленнее, наслаждая произведенным эффектом. С Витором поссорилась, что ли?

— Арджи, сломаешь? — чародейка указала на замок. — Может на внутри мы что-нибудь и найдем.

Дверь склада запиралась простенькой щеколдой, которую Арджан вырывал с тихим рыком.

— А между прочим, он наверняка намеревался продать нам информацию, — заметила я, бросив взгляд на все еще стоявшего столбом парня, — а теперь может продать нас.

Дианель мотнула головой, словно ей такая идея казалась глупостью.

— Вида красивой девушки в оплату вполне достаточно. Где там проход — у дальней стены?

В свете магического огня, созданного чародейкой, разглядеть помещение не составило труда. Почти пустое помещение, одна которого была жилой — крошечное, отгороженное стеллажами и занавесками пространство с сундуком-кроватью в углу. И около этой кровати, за грубо сколоченным столом был не слишком хорошо замаскированный узкий проход, занавешенный какими-то тряпками и шкурами, слабо колыхавшимися на ветру.

Ни крови, ни следов борьбы. Это, как и то, что склад был закрыт, немного радовало. Если Черные и правда приходят за каждым, кто под них копает, как все боятся, то до Драйка они пока не добрались. Ну или схватили его не здесь.

— Идем, — Арджан первым протиснулся сквозь проход, позвякивая броней.

В этом был смысл. Если уж ящер не застрянет, то мы точно пройдем. А если застрянет… Подумаем после того, как это случится.

Узкий ход вел не к реке, оставшейся за нашими спинами, а куда-то под город. Кажется, изначально это был природный лаз, кое-где расширенный для удобства. Для удобства человека — Арджан пока нигде не застревал, но шел ящер боком и постоянно шипел ругательства, протискиваясь вперед.

А еще чем дальше мы шли, чем сильнее пахло мерзкой рыбой. Протухшей и сгнившей, и у меня не было уверенности в том, что это настоящий, реальный запах.

Последние сомнения в неестественной природе аромата развеялись после того как савр, шедший первым и закрывавший своим телом обзор, испуганно и удивленно зашипел, выйдя в небольшую пещеру около подземного русла реки, явно служившего местом слива отходов городской канализации. Пахло вовсе не тем, чем должно было — запах стухшей рыбы все забивал. И исходил он от груды здоровых бочек в углу пещеры, одна из которых лишилась крышки и теперь могла похвастаться огромными торчащими во все стороны щупальцами, похожими на осьминожьи. При нашем появлении эти щупальца, толщиной с бедро взрослого человека и длинной с двух Арджанов, начали судорожно подергиваться.