Феникс. Путь Легенды
Шрифт:
— Хм… — Алэ задумчиво почесал подбородок. — Знаешь, братишка, тут ты прав. Любое обучение это, в первую очередь, прокачка мозга на соображалку — въехал, выучил, не понял — грызешь гранит науки дальше в попытках хотя бы зазубрить, чтобы понять когда-нибудь потом.
— Вот! — Рэн радостно улыбнулся. — Овладение знаниями тяжелый труд, потому что ты заставляешь сам себя думать! И, соответственно, чем лучше ты освоил мощности своих извилин, тем проще тебе будет дальше, и не только в обучении. Местные же напрочь из жизни вычеркнули процесс обучения, тяготы которого дают возможность развиваться личности. Я не утверждаю, что все в этой Вселенной тупицы, нет, пока еще, но все к тому и идет. Они скованы своими правилами и догмами по самое «нимогу» — невозможно без какой-то там базы знаний, к примеру, включить дроида и послать его мусор вынести. Простейшее — просто вынести мусор! Как так? И они не видят в такой ситуации ничего страшного, вспомни курьера, который нам доставил
— То есть ты боишься, что все мы в таком окружении дегенератов сами станем понемногу превращаться в тупиц? — Алэ вопросительно приподнял бровь, а потом, явно не выдержав предельной серьезности, исходившей от Рэна, громко заржал. — Во тебя бомбит, братец! Забей на все, нам эта дичь не грозит! Как я понял, Хэт недаром столь активно шевелится — ему тоже новая вселенная не пришлась по вкусу. Как, в принципе, и наш с тобой родной мир, но это ты и сам знаешь.
— Да знаю я. — Рэн хмуро материализовал крохотную псионическую молнию на ладони. Разряды заносились по всей руке недовольного разговором эльфа, насыщая небольшое пространство каюты тихим, но звучным треском статики. — Хэт, как вот эта молния, — не может спокойно существовать и вечно в движении, — такова его суть. Но спрашивал ли он нас, желаем ли мы быть вечно на острие событий? Мы впахиваем как рабы на грибных фермах, будучи постоянно в напряжении от ожидания очередного удара судьбы — ради чего? — Рэн сжал ладонь, уничтожая молнию.
— Ради себя, ради знаний и опыта, ради новых впечатлений, ради нашего брата — Хэта, в конце концов, ради всех нас, братьев! — Алэ настолько сильно сжал кулаки, что послышался хруст костей. — Что тебе не нравится, я не пойму?! Постоянный напряг от жизни? Так вся наша жизнь одна сплошная борьба — то с самим собой, то с врагами! Вселенная не та, мелочная и тупая? Ну так действуй как настоящий высший — сними все сливки и уйди в тень, абстрагируясь от окружения, недостойного даже твоего мизинчика. Хэт — злой начальник и самодур?! Пойди и скажи ему в лицо, а не плюйся ядом в одиночестве — он твой брат в первую очередь, а уж потом начальник и командир! Вспомни, как он возился с нами, когда мы были глупее любого дикого троглодита. Вспомни, как он учил тебя, меня, Кэла и Ао думать и соображать своей маленькой ушастой бестолковкой, как он дрессировал нас на командную работу. Вспомни, гребанный соплежуй, из-за чего нас пятерых наставники называли наедине лучшей «звездой» в этом и прошлом поколении?
— Из-за удивительной синхронности… — начал было отвечать Рэн, как ему в табло прилетело с правой от Алэ. Повалившись на койку, еще более обиженный замкомандира шибанул оппонента целым потоком фиолетовых молний, бессильно стекших с «Алмазного Доспеха».
— Нет, придурок! Не из-за синхронности, а потому что мы понимали друг друга с полувзгляда!!! Наша сила в нашей сплоченности! Мы, впятером, можем при желании перевернуть весь мир с ног на уши и вывернуть наизнанку любого, кто будет против! — Алэ по окончании своего спича сплюнул на пол и отвернулся от «поверженного» брата. — И если ты это перестал понимать, то дело не в окружающих, а в тебе. Рэн, что случилось?
— Не знаю. — эльф зло встал на ноги, магией убирая последствия «молниеметательства». «Проплешины» обожженного металла постепенно принимали свой первоначальный вид. — Может, я устал от бега по кругу и хочу обычного, самого обыденного счастья — дом, любимая жена и куча детишек, носящихся по двору… А может, меня достало отсутствие выбора. Куда все, туда и я? Я понимаю Хэта — он копит знания и силу, чтобы стать еще более сильным и, придя домой, раздать всем такой пизды, которой его мирок еще не видывал. Только его дом это не наш дом, Алэ. Кто сказал, что там будет так, как хочу я, а не он? Ты лично знаешь, будет ли мне тот мирок хоть менее противен, чем этот?
— Не у того ты вопросы спрашиваешь, дружище. — я материализовался прямо посреди каюты моего зама. Интересный разговорчик я застал, однако. Прогулялся по астралу, поизучал возможность путешествия по нему во время гиперпрыжка. Интуиция — очень многогранный дар. — Не парься, брат, я слышал весь разговор, с начала и до этого момента. — я подошел к разволновавшемуся ушастику вплотную. — И мне есть что сказать на все твои обиды. Для меня дом это когда вся семья в сборе — ты, этот ушастый балагур и молчаливо-мрачные Кэл с Ао. Не важно, где. Не важно, когда. И где мой дом, там и твой, как и наоборот. Сколько мы вместе, братец? С самого рождения! Пятерка странников по жизни, ищущих свой настоящий дом и свое предназначение. Ты потерялся, пытаясь понять, какие цели преследуют наши мельтешения, — бывает, случается. Ответ прост — мы ищем что-то новое для себя. Тебе же поначалу понравилась нейросеть, разве не так? Очень удобная штука, позволяющая быстро узнать практически о чем угодно в полной мере. Это даже если опустить такие мелочи, как встроенный будильник, блокнот, который постоянно будет при тебе, часы, коммуникатор… Или же, если очень захочется, сможешь заиметь «личную шизофрению» —
поставь имплант и наслаждайся общением с умным собеседником, который знает в точности то же, что и ты, вот только смотрит собеседник на разные ситуации под другим углом. Да и знания, полученные с помощью нейросети, тоже имеют ценность, как ни крути. А то что окружение тебе не нравится — ну, так оно даже местных бесит, по-иному и быть не может. У тебя же есть мы, твоя семья, которые поймут тебя и примут таким, как ты есть. Разве это плохо? Ну, я считаю, что нет. Только благодаря вам я все еще не скатился в кровавый угар и тотальный геноцид всего живого — поверь, руки периодически чешутся. Вы верите, что я не монстр и не чудовище, а я верю вам и стараюсь соответствовать. Если у тебя подгорает, что какие-то хуманы превзошли нашу расу хоть в чем-то, то ничего страшного — зависть, как и любопытство, способствует развитию. Конечно, как чувство — такое себе, но хрен с ним, у каждого бывает. И не зазорно через изобретения «низших» познавать мир. Наоборот, хреново, если ты не можешь управиться с оружием врагов, даже чисто гипотетических. — я приобнял несопротивляющегося брата. — Если я тебя чем-то конкретно обидел — извини. Знай, я не со зла. Ты правильно заметил про мою натуру, про мою импульсивность и ветреность, но я такой, какой есть, и другим уже вряд ли буду. — Рэн, напряженно слушая меня, наконец-то расслабился и ответил на дружеские обнимашки.— И скажи мне, боец, какого хера, ты, имеющий в базовой комплекции такую нужную вещь, как язык, им не воспользовался?! — я немного отошел от Рэна, чтобы видеть его лицо. — Не расклеивайся, брат, и не уходи в себя, внутренние демоны до хорошего редко когда доводят. Для этого и существуем мы, твоя семья. Именно мы те, кому ты можешь излить любой бред, высказать любые обиды и претензии, — мы поймем и поддержим. И даже объясним, в чем твоя ошибка и просчет, сдерживаясь в выражениях и не переходя на личности… Ведь так, братец Алэ? — ушастый балагур стыдливо спрятал руки за спину и грустно кивнул, подтверждая, что осознал свой косяк. — Ну раз понятно, шуруй клозет чистить. Как ты помнишь, обязанности по твоему прошлому косяку с тебя еще никто не снимал.
— Блин, че вечно мне все шишки прилетают… — тихо буркнул балагур, корча недовольную морду лица. — Рэн, может, присоединишься? Вместе и батьку бить сподручнее…
— Э, не-е, братишка. — я улыбнулся во всю клыкастую «пасть». — Давай, шуруй отсель и без всяких подлых психологических приемчиков, а мы с моим замом устроим брифинг на двоих в компании цистерны «планетарки». Поговорим за жизнь, так сказать.
Последнее, что я услышал уже во время телепортации своей тушки вместе с «туловищем» Рэна, было «Так нечестно!» и гневный мат нашего отрядного балагура.
Примечания:
Прода, "с пылу, с жару") Все с наступившим! Берегите друг друга))
Бета была, ошибки выловила!
Глава Двадцатая. "Танцуют все!" Начало.
Глава Двадцатая. "Танцуют все!" Начало.
Мутный, холодный дождь окутывал меня пеленой безразличия, отстраненности… Смазанные образы, как и голоса из прошлого, пытались достучаться до меня сквозь пелену, но мне было все равно. Мысли текли очень медленно, вальяжно, но мне никак не получалось ухватить хоть какую-то из них за хвост. Серо, противно, еще и голоса какие-то… «Я сплю?» — стучалась одна и та же мысль, но мне было абсолютно насрать на нее. Я хотел и дальше созерцать мир из-под мутной пелены маленьких капелек, видеть нечеткие силуэты за ней и слышать искаженные голоса. Хотел и делал… Воспоминания смазывались, скрадывались, и вот уже вновь голова пуста, до звона, и время как пластилин, лишь одно постоянно — пелена дождя.
Силуэты приближались… Голоса… Монотонный гул тысяч глоток усиливался. Я же рассматривал крупные прохладные капли на своей ладони. Они, почему-то, стекали не вниз, а строго вверх, чтобы спустя некоторое время вновь упасть на ладонь. Я пытался словить взмывающие вверх капли второй ладонью, но они как-то просачивались сквозь нее, возвращаясь в мутную пелену. «Я сплю?» — оформилась уже более-менее осознанная мысль. По пелене из дождя прошла легкая зыбь. Я смотрел на свои руки, на пальцы, постоянно меняющие свое количество, на ногти-когти, произвольно вытягивающиеся то в длину, то в ширину… На капли, стекающие с моих рук мне же под ноги. Я, стоя уже по колено в теплой, ласковой воде, все отчетливее слышал многоголосый хор…
Внезапно меня кто-то сильно схватил за горло. Сфокусировав взгляд на руке, душащей меня, я осмотрелся в поисках противника. Но его не было — чужая рука торчала из слегка рассеявшейся пелены. Я сплю? Это сон? Хм, а что такое сон, сновидение? Сбивая меня с мыслей, рука потянула меня в почти пропавшую пелену, состоящую теперь из легкого, невесомого тумана.
— Ты…а…уж…я. — донесся тихий, изломанный и искаженный шепот.
Что? Я начал вслушиваться в шепот, но кроме почти бессвязного набора букв ничего разобрать не удавалось. Душащая же меня рука как будто почувствовала слабину и резко рванула на себя. Я полностью скрылся в призрачном тумане…