Феникс

– Далеко собралась?
– нарисовался папа в прихожей.

– На Кудыкину гору, - огрызнулась я. Нет, он издевается. Думает, я сейчас возьму и расскажу. Как же.

– Когда вернешься?

– Вернусь, когда вернусь.

 -Ирсен! – он повысил голос.

– Что?

Я задрала нос и посмотрела на него с вызовом.

– Не глупи, девочка.

 -Пап, я учусь, работаю, не принимаю наркотики, плачу часть за квартиру, не делала абортов, не попадала в полицию. Чего ты вдруг включил это нелепое беспокойство?

– У тебя кто-то завелся, а ты мне не говоришь, - процедил он обиженно. Как ребенок, честное слово.

Неужели он ревнует?

– Не говорю, потому что сама не знаю.

– Он нормальный? Ровесник? С института? Или в клубе своем познакомилась?

– Как-нибудь расскажу, пап.
– Я примирительно чмокнула его в щеку, накинула куртку и вышла из дома.

Машина Гоши уже стояла чуть поодаль. Слава богу, он не додумался выйти или еще лучше позвонить в дверь. Уверена, отец и так шпионил у окна. Обернувшись, я поняла, как крупно ошиблась. Папа даже вышел за ворота и теперь стоял, провожая меня взглядом.

– Прости, что к дому не подъехал, там яма здоровая, боялся колесо оставить, - оправдался Гоша тут же.

Впервые в жизни я порадовалась нашей жуткой дороге и инстанциям, которые уже несколько лет игнорировали просьбы заасфальтировать.

 - Не страшно, - улыбнулась я, понимая, что до ужаса рада видеть Гошу. Положив руку на щетинистую щеку, погладила, прошептала в губы. – Привет.

– Привет, - откликнулся он так же тихо.

Он мягко поцеловал, потерся о мою ладонь.

– Я не отпущу тебя до завтрашнего утра, - пригрозил мне Гоша.

– Ну... я взяла с собой трусики.

Он рассмеялся.

– Они тебе не понадобятся, красавица.

– Ты засранец, - засмеялась я, шлепнув его по коленке.

– Знаю, - лучезарно улыбнулся Гоша, заводя мотор.

На языке вертелось спросить его о вчерашнем, но Фенов выглядел таким счастливым и расслабленным, что я не решилась напоминать о неприятном инциденте. Мысль о том, что мы сегодня будем вдвоем всю ночь волновала меня сильнее какой-то стервозной тетки. Пусть даже она бабушка его дочери. Сегодня – только мы.

Уже в лифте Гоша по-хозяйски положил руку мне на талию, привлек к себе, поцеловал.

– Мы вчера поспешили, - проговорил он.

Если честно, я не разделяла его мнения и уж точно не жалела о том, что случилось в салоне. Это было не просто хорошо, но как-то правильно и естественно. Мы оба хотели – какой смысл сдерживаться.

Но я все же подыграла ему.

– Ты думаешь?

– Да.

– И что же теперь с этим делать?

– Исправлять.

– Каким образом?

Гоша открыл дверь, пропуская меня вперед. Едва я вошла, он поднял меня на руки и понес к лестнице.

– Разве это не свадебная традиция? – хохотала я.

– А ты выйдешь за меня? – подначивал Фенов, шагая по ступеням.

– Где мое кольцо с бриллиантом?

– Какие кольца, Ирсен? От меня ты дождешься разве что штангу в сосок с брюликом.

– Какой ты романтичный.

– О, да.

Фенов толкнул дверь плечом и поставил меня на пол.

– Прибрал носки ради меня? Как мило, - не сдержалась я.

 -Чего? Я не раскидываю носки, - возмутился Гоша с виноватым видом.

– Врешь.

– Вру, - кивнул он.

Я засмеялась, обнимая его за шею, целуя в губы.

– Ирсен, - прошептал он, запуская руки мне под куртку, чтобы снять. А потом и под майку. – Я хотел… сказать кое-что.

– Это срочно?

– Уже нет.

Так приятно было забыться от поцелуев и горячих объятий. Я хотела его безумно и больше не разрешала себя сомневаться. Дернув за ткань Гошину рубашку, я разом расстегнула половину кнопок. Хорошо, что не пуговицы, а то бы отодрала, наверно. Фенов рыкнул мне в шею, подбадривая, и я вторым рывков расправилась с остальными. В очередной раз я ощутила, как мне с ним хорошо, как просто и естественно. Словно я создана для этого сильного, красивого мужчины. Только в его объятиях могу гореть и забываться.

Стащив рубашку с Гоши, я отстранилась, чтобы полюбоваться. Ему при этом пришлось прекратить целовать меня. Он нахмурился сначала, но быстро все понял, оценив мой взгляд. Я положила ладони ему на грудь, стала гладить, повторяя пальцами чернильный узор феникса.

Гоша рвано выпустил воздух через рот.

Я тут же одернула руку, но он поймал и вернул обратно.

– Я… Мне… Это ничего, что я смотрю и …трогаю?
– промямлила смущенно, но смело глядя ему в глаза.

– Это очень даже приятно, - улыбнулся Гоша. На его лице действительно разлилось какое-то блаженство. Он тяжело дышал, пока я водила пальцами по рисункам.

Я не выдержала и прильнула ртом к плечу, едва сдерживаясь, чтобы не укусить. Языком провела по крылу феникса, сомкнула губы на плоском соске. Не сдержалась и прикусила, заставляя Гошу глухо охнуть.

– Тебе нравится? Спросил он, запуская руку мне в волосы.

– Д-да, - запнулась я.

Все-таки вести такие разговоры при свете дня, без алкогольной храбрости и с моими комплексами – это почти подвиг. Запал смелости кончался. Проявлять инициативу оказалось не так просто даже с явным одобрением Гоши.

Он, разумеется, тут же все понял. У этого мужчины как будто вшит радар, который нацелен на мою неуверенность и смущение. Он развернул меня к себе спиной, чуть подтолкнул, направляя к зеркальному шкафу, что стоял у стены.

– Посмотри, Ирсен, - велел Фенов, склоняясь губами к моей шее. – Не надо стесняться.

Он прекратил поцелуи на мгновение, чтобы стащить с меня майку. Я доверчиво подняла руки, но с трудом сдержалась, чтобы не прикрыться.

– Смотри, - приказал Гоша.

Он положил ладонь мне на шею, не позволяя опустить голову. Оставалось только зажмуриться, но…

– Даже не думай закрывать глаза. Смотри, - повторил он тоном, от которого у меня мурашки помчались и волосы встали дыбом, - Нравится то, что видишь?

– Да, - пискнула я, чувствуя себя одновременно могущественной и беззащитной с ним. – Ты красивый.

– Мы красивые, - поправил Гоща, куснув за мочку уха. – Никому не позволяй думать, что ты не красивая или обычная. Ты – это ты, Ирсен. Естественная, особенная, прекрасная. Это в наше время роскошь.

Глаза закатывались от удовольствия, которое дарили его руки на моей коже. Гоша гладил и целовал, дул и прикусывал. А я смотрела в зеркало, чувствуя, как меня распаяет изнутри желание, как распускается, словно цветок, возбуждение.