Феномен хищника

Можно было кататься долго, но у девочки устали руки, пришлось поблагодарить дельфинов и пуститься в самостоятельное плавание. Новые друзья предлагали довезти нас до самого берега – мы сказали, что хотим ещё поплавать под водой, поглядеть на дно. На прощание дельфина спросила:

– «Вы будете здесь завтра утром? Мы придём узнать, стало ли безопасным хотя бы наше море…»

Едва ощущался лёгкий западный бриз. Мне всё ещё непривычно видеть прибрежные воды пустыми – ни единого судёнышка…

Роб явно пора прятаться от солнца, и мы ушли под воду. Сперва оказалось непросто с погружением – лёгкое тело девочки вода не пускала на глубину, пришлось буквально за руку тянуть её вниз. На небольшой глубине мир светло-зелёного цвета, как бутылочное стекло, дно совсем близко, тут нет и десятка метров.

Подводная растительность выглядела роскошно: изумрудные цвета перемежались сиреневым, алым, жёлтым и голубым, пышные кусты покачивали раскинутыми веером листьями. Среди зарослей сахарно-белых кораллов тут и там лежали морские ежи, словно мармеладные звёзды на гигантском свадебном торте. Опасливо огибая смертельные щупальца актиний, шустро сновали у дна стайки мелких серебристых, золотистых и полосатых, как зебры, рыбок.

– «Не трогай ни в коем случае!» – я успела схватить Робин за талию: она потянулась было к кораллу цвета яркого пламени. –«Он обжигающе ядовит! Да тут почти всё ядовито. Можно только смотреть». Покачав головой, Роб улыбнулась:

– «Думала, под водой живут по-другому. Но нет, так же, как наверху – на каждом шагу ловушки».

Передав эмоцию сочувственного согласия, я показала девочке прячущегося среди камней маленького голубовато-серого осьминожка.

– «Тоже ядовит, хоть и красавец. Или вот эта…» – парой метров выше проплывала разноцветная медуза-пузырь с красным гребешком.

Ита и вправду вернулась очень скоро. Сперва послышались зовущие мысли, потом и её приближение. Сверху, на ярком фоне поверхности моря, мелькнула тёмная тень. Торнианка опустилась рядом.

– «Дело сделано! Хотя бы здесь убийцы больше уже не появятся», – сообщила она.

Мы с Робин залюбовались грацией Иты, она двигалась под водой совершенно естественно, плавно и элегантно. Как например, этот скат, парящий над каменистым дном, лениво шевеля кончиками «крыльев».

Преломление солнечных лучей в движущейся, живой толще моря постоянно меняло освещение подводного сада. Втроём мы ещё поплавали над его неповторимыми и смертельно опасными красотами. Роби почувствовала лёгкий озноб – её организм не имел достаточных запасов энергии, чтобы осуществлять терморегуляцию, вода забирала тепло. Да и мне уже пора воздухом подышать.

Оставив торнианку в любимой стихии, поплыли в сторону берега, постепенно уходя с глубины, пока не оказались на поверхности. Сами собой с моих глаз поднялись, ушли под веки дополнительные плёнки из прозрачного биологического материала – кроме дополнительной защиты, они позволяли видеть под водой не хуже, чем наверху.

Небольшой пляж обступали заросли высоченных, широколистных деревьев, соединяемых в непроходимую чащу вьюнами и лианами, многие растения и мне незнакомы. В стабильно тёплом и влажном климате для флоры настоящее раздолье.

Я прислушалась к мыслям подруг, всё это время остававшихся на суше. Там царили уже покой и умиротворение, можно смело идти на берег. Роб пошла греться, а я, соскучившись по морю, не хотела пока выбираться из воды, осталась лежать на мелководье. Едва ощутимая волна покачивала ноги, остававшиеся на плаву, но плечи прочно держались за мокрый песок.

Подумалось – «Не знаю, сколько лет минуло с моей прошлой жизни, но люди, как и прежде, «жутко свинячат». Продолжая ход мысли, я спросила Робин:

– «Помнишь, в лесу ты сказала, каким хотела бы видеть наш мир?»

Девочка кивнула, отжимая воду с волос. Стоя по колено в море, она бросала короткие. осторожные взгляды на берег.

– «Мы тоже хотим видеть его более справедливым, потому и вместе. Но главный вопрос, на который не удаётся найти ответа – как сделать мир лучше. История человечества Земли знает множество подобных попыток, количество зла испокон веков беспокоило людей. Но все попытки неизменно заканчивались неудачей: зло самовоспроизводилось вновь и вновь…»

– «Наверное, какое-то количество зла должно существовать», – неожиданно выдала Джессика, задумчиво играя с побелевшими от песка волосами Волчицы.

Переведя взгляд на девушек, Роби густо покраснела, смутившись ещё и потому, что знала: все сейчас слышат её мысли. Тактично «не заметив» этого, Джес закончила фразу:

– «Ведь если б зла не было, мы бы не поняли, что такое добро». Я усмехнулась, запуская пальцы в песок. От него пахло йодом и солью.

– «Закон единства и борьбы противоположностей? Ты права. Но почему по мере развития материальной сферы общества, научно-технического и технологического роста, растет и количество зла, причём за счёт сокращения добра?»

Роб легла на горячий песок между мной и девушками, раскинула руки в стороны, словно пыталась стать соединяющим звеном, кусочком мозаики, которого не хватало. Да, спиной к солнцу ей лучше уже не поворачиваться, а грудь ещё может позагорать. Волчица раздумывала про себя.

«Почему люди совершенствуют свои возможности в плане улучшения материальной стороны жизни, но при этом не совершенствуются духовно…»

– «Оставаясь, образно говоря, теми же прямоходящими обезьянами, что и миллион лет до новой эры, только с ядерной дубиной», – подхватила я. Нам ответила Джессика.

– «Наверное, потому, что отсутствует стимул. На самосовершенствование нужно затрачивать труд и время, при этом общество никак не вознаграждает растущих духовно».

Глядя на жарящихся под солнцем подруг, я тоже решила, наконец, выбраться на сушу. Вставать было лень, решила двигаться ползком, благо до сухого песка всего пара метров.

– «Общество не вознаграждает», – с горечью повторила кусок её мыслефразы. –«А ему не до духовности, обществу-то, оно всё время как бы героически борется за физическое выживание каждого своего члена. В русском языке бытовало выражение: «Не до жиру, быть бы живу». Вот человечество все тысячелетия своей истории под этим лозунгом и просуществовало. Вожди со скорбно-суровыми лицами твердили: «Мы защищаем Родину от врагов, мы воюем с эпидемиями, мы спасаем голодающих, мы ведём битву с катастрофическими природными явлениями. Помилуйте, какая тут духовность, мы бы и рады, но просто руки не доходят!» Теперь вот правители таунов, не щадя живота своего, борются с последствиями планетарной катастрофы».

Раз двадцать отжавшись от песка, я плюхнулась на живот. Всем хорошо новое тело, да вот кожа на костяшках кулаков опять стала чересчур нежной. Снова приходится набивать.

– «Только от всей этой опереточной борьбы правительств человеческих смертей никогда не становилось меньше. Правящие лопались от денег, не видя разницы между казной и собственным карманом. Простые люди мешали им: «С чего бы нам кормить всю эту чернь? Как не мори их войнами, наркотой и СПИДом – всё равно, мерзавцы, плодятся!» Думаю, богачи очень обрадовались «падению кометы» – больше не нужно играть роль радетелей за всё человечество». Джес подвела итог моей тирады: