Феномен игры

В Москве моей первой работой, которую мы сделаем совместно с моим ангелом-хранителем, танцовщицей и хореографом Ольгой Пшеницыной, будет «Снегурочка» А.Н. Островского. В нашей творческой лаборатории мы назовем её «Козья морда». И опять в центре некая многоликая сущность, что, разбрызгиваясь множеством ролей, призвана разворачивать влажный и более чем чувственный сюжет о взаимосвязи всего со всем. В набросках углем я покажу эту работу Генриетте Яновской и Каме Гинкасу, руководителям московского ТЮЗа, но наши планы не совпадут, и после показа этой работы ещё нескольким руководителям московских театров, я, как и в случае с «Franky-show», забив сердечную боль нереализованности бромазепаном, взбивая в пену сопли проклятий и извинений перед моим Фавном, заколочу его, воющего благим матом, в уже известный вам «черный чемодан».

Примерно в 2002-м безжалостный драматургический магнетизм подбросит мне в руки одну очень важную для меня книжку. Автор Дэниел Киз, называется «Множественные умы Билли Миллигана». И это один из текстов (наравне с книгами Тимоти Лири, Роберта Антона Уилсона, Станислава Грофа, Стивена Волински и мн. др.), что превратится в один из самых настольных, вдоль и поперек исчерканных. Коротко, в центре сюжета этой, основанной на реальных событиях книги, лежит детективная и более чем путаная история, что по ходу расследования выходит далеко за пределы детектива как жанра. Психотерапевтическая элита США приходит к выводу, что некий Уильям Стенли Милиган, совершивший несколько тяжелых преступлений, не может быть осужден и отправлен в тюрьму в следствии того, что его населяют 24 не подвластных его контролю субличности. И далее сюжет распутывается так, что срывает голову любому, кто дерзнет в него погрузиться, потому что совершенно не умещается в парадигму мировосприятия стандартного жителя мира конца второго тысячелетия.

Сказать, что наткнуться на этот сюжет было большим воодушевлением для меня, это ничего не сказать. И будет слишком уж высокомерно заявить, что я узнал в Билли себя. Но с этого момента феномен Multiple personality (множественной личности, или языком психотерапии «диссоциативное расстройство идентичности») навсегда поселится в моих кровотоках, одаривая воодушевлением и переживанием глубинного узнавания. И одно дело, когда ты только подозреваешь, что с тобой что-то не так, и совсем другое, когда находишь этому подтверждение. С этого момента я буду с восторженным трепетом рассказывать всем и каждому об этом фантастическом феномене, особенно акцентируя внимание на том, что в 1986-м диагноз этот был внесен в реестр психических заболеваний, но сегодня, за счет экспоненциальных скоростей развития, спутанности информационных потоков, усилений мозга с помощью его электронных расширений, а также грядущей, столь пугающей всех, диктатуры искусственного интеллекта, молодое поколение (в большинстве своём) уже демонстрирует этот диагноз, как настойчиво воплощаемый в реальности феномен.

Важно сказать, что даже многоликость буддийского пантеона (что всегда производил на меня более чем магическое впечатление) открылась передо мной именно через феномен Multiple personality. Никогда не забуду встречу с одним буддийским ламой (ламой Талу), чья многоликость взорвала мне мозг, опечатав (в стиле «прямой передачи») ясным пониманием того, что всё это шокирующее обилие кровожадных комиксов просто уникальная картография внутренней свободы быть разным, разворот т. н. театральных костюмов для развития внутренней многовариативности. Отвечая на мои вопросы, лама этот просто рассыпался на огромное количество лиц, демонстрируя одновременный ответ с множества точек зрения. В ночь после этой беседы я ясно понял, что Махакала, Манджушри, Ямантака, Ченрези, Дордже Семпа, Тара или Чакрасамвара (формы из пантеона буддийских божеств) – все это способы сгущать мир под разные задачи и контексты. Но принцип лежащий в основе – один, и он ТОТАЛЬНО ТЕАТРАЛЕН! И заключается в том, чтобы набросить на себя кого-то, кто превосходит мои возможности во много раз, и играть с миром под маской более высокого уровня взгляда. И драматургия жизни при таком раскладе тут же меняет свой ракурс, свою глубину, свой объем.

И вот, продолжая биться со своей «трансляцией из сумасшедшего дома» о двери московских радиостанций, я продолжаю играть в Московском ТЮЗе. С Камой Гинкасом мы выпускаем даже чудесную работу «Сны изгнания» по картинам Шагала, где я придумываю роль (опять же) «Спятившего реббе», так же прострочившего весь спектакль забавными монологами о природе реальности. И вот, воспаленный глубинной вспышкой озарения, персонаж этот снова вылетает на сцену: «Я узрел его в доме своём, среди всех этих обыденных вещей. Он возник неожиданно и стал неописуемо единым, и слился со мной, и врос в меня так, что не было ничего между нами. Так огонь врастает в железо и свет в стекло. И он сделал меня подобным огню и подобным свету. Мне неведомо, как изъяснить вам это чудо – я человек по природе, и ангел – милостью господней!»… и книга в его руках, под пристальным взглядом господа, уже воспламеняется реальным огнём.

Я не раскрою вам секрета, как технологически был устроен этот трюк, но эффект был, конечно же, ошеломительным. Указывая на этого персонажа, Гинкас скажет после одного из спектаклей: «Ты сыграл в нём меня». Но он ошибся. Его сыграл не я, но кто-то другой.

И вот, окончательно потеряв надежду, я уже решаюсь (конечно, из фатальной безысходности) на дикую, как кажется, выходку – подарить свою «Трансляцию из сумасшедшего дома» кому-нибудь более удачливому. Я иду к Роме Трахтенбергу, с которым знаком ещё по Питеру, он ведет на «Европа plus» шальное (и действительно очень талантливое) шоу с отгадыванием финалов анекдотов. Говорю, так мол и так. Он же, взглянув на меня бездонно мудрыми еврейскими глазами, со словами: «Я знаю кому это понравится», уже набирает номер и говорит в трубку: «Дима, если ты не выслушаешь этого парня, ты будешь полным идиотом. Он создал гениальный продукт». Через пару дней мой телефон взрывается истошным криком, и выдержанный женский голос приглашает меня на встречу. Так начнется одна из главных мистификаций моей жизни под названием «Franky-show» на радио Серебряный дождь.

О руководителях Серебряного дождя, Дмитрии Савицком и Наталье Синдеевой, также хочу сказать несколько слов. И вероятно, я действительно сделал что-то очень хорошее в прошлых жизнях, раз в этой имею счастье встречи со столь щедрыми людьми. И разглядеть талантливый проект – это, конечно же, только 10 % работы грамотного руководителя, остальные 90 % – это терпение и доверие тому, что новый проект обязательно раскроется и прорвется. По прошествии года, как программа эта уже шла в эфире Дождя, против «Franky-show» был настроен весь коммерческий отдел. И только Дмитрий Владимирович говорил – он будет, он крутой. Когда (спустя 5 лет) выйдет книжка с текстами «Franky-show», он напишет в предисловии: «Это самое ужасное шоу на Дожде. Ни одна из программ не требует к себе такого внимания и соблюдения такого количества технических нюансов. Боже упаси иметь дело с талантливым человеком».

В 2007 у офиса радио меня подкарауливает человек по имени Павел Мунтян. И хотя я старательно шифруюсь (настоящего имени артиста, играющего роль Фрэнки, по договору с радиостанцией, никто не должен знать), он всё же раскалывает меня и просит выслушать. Он восхищается текстами Фрэнки, простотой подачи довольно сложных идей, и предлагает создать что-то подобное в интернет-формате, что-то злобно-экспрессивное, сверхэмоциональное, лаконичное, скандальное, бронебойное. Идеи как выглядит персонаж пока нет, только интуитивные предвосхищения, в общем, всё как я люблю. В следующий раз мы встречаемся уже втроем, к нам присоединяется гениальный (без умаления нюансов) художник и режиссер Владимир Пономарев. И вот я уже набалтываю что-то из «Franky show» (а точнее – текст Фрэнки в роли Йозефа Геббельса), Павел включает на телефоне какой-то пафосный трек, Володя быстрой штриховкой набрасывает что-то на листах бумаги и показывает Павлу. Тот говорит короткое «нет» и просит меня продолжать. Этот брейнсторминг длится какое-то время и в пиковой точке замирает. Павел хватает карандаш и, со словами «убери это и вот это», отчеркивает несколько деталей на рисунке. Володя с быстротой молнии реагирует и показывает рисунок нам. С листа на нас смотрит черно-белый персонаж (точка-тока-запятая), которому суждено будет стать цифровым мессией, и кто ворвется на интернет-территорию со скандальным воплем: «Вы что, совсем тупые?» и стошнит в лица аудитории главный манифест эпохи нулевых: «Жрать, Срать, Ржать!»

Сегодня мы имеем целое поколение, инфицированное идеей mr. Freeman(а) – Свободного человека, и меня до сих пор останавливают на улицах Российских городов (от Москвы до Владивостока) со словами: «Спасибо вам за глоток свободы». И это совсем даже неплохой результат. Не согласны?

Проматывая целую серию важных и поистине чудесных встреч и проектов, что произойдут в дальнейшем (и «Величайшее шоу на земле» с Алексеем Горовадским и компанией «Goldmedium», и интернет-проект «Трансляция оттуда» с Алексеем Кедринским и компанией «Silver Age», а так же грандиозную эпопею по защите концепции Самоосвобождающейся игры в Международном Институте Фундаментального Образования (МУФО), и мн. др.), я готов перейти, наконец, к сути. И этой «перемотки», я уверен, действительно было достаточно, чтобы получить вкус нескольких тем, указывающих на основные морщины на моем портрете для дальнейшего углубления и оживления цветом. А самое главное, что проглядывает в этом наброске, как мне кажется, это взбитое из алхимических ингредиентов тельце маленького Гомункула, рецепт которого сам же Гомункул (но ещё в непроявленном состоянии) и описал.

Его Катехизис, Библия или Трипитака называется «Самоосвобождающаяся игра», и текст этот целиком собран из дневниковых записей, что велись почти 20 лет. В Катехизисе этом с избыточным старанием (и, тем не менее, с достаточной долей ясности) излагается предвосхищение некоего «Феномена игры», что описывается как единство: того, кто смотрит; того, кто играет; и того, в кого играют (Зрителя, Актера и Роли), и ниже мы обязательно пройдемся по главным смысловым очагам этого текста, чтобы вспомнить и воодушевиться красотой и игривостью этой, более чем опасной (при неосторожном обращении), схемы.

К слову сказать, пролежав более 10 лет в том самом «черном чемоданчике» в склепе подкроватья и увидев свет только в 2004 году, книга «Самоосвобождающаяся игра» так и не станет бестселлером, как я мечтал. Ну, во-первых, название невыговариваемое, вы согласны? Во-вторых, нужно обладать слишком садомазохичным умом, чтобы отследить всё то обилие сносок, которыми забито почти 50 % объема книги. Одним словом, продаваться она будет с большим трудом, и оставшуюся часть (по себестоимости) издательство предложит выкупить мне самому, что я и сделаю. Владимир Майков (в то время глава издательства «Тексты трансперсональной психологии»), что возьмется выпустить эту книгу, пророчески вырежет на скрижалях вечности фразу: «Текст хороший. И я обязательно издам его. Но популярной эта книга станет лет через десять». Так и произойдет.