Феномен Локотской республики. Альтернатива советской власти?

После занятия Западной Белоруссии все части РОНА двинулись через леса, занятые партизанами, в Польшу. Каминскому немцы предложили возглавить борьбу с партизанами на Прикарпатской Руси. Но когда части РОНА проходили вблизи Варшавы, вспыхнуло Варшавское восстание.

Я провел в Варшаве несколько дней накануне восстания и уехал за два или три дня до его начала.

Руководство НТС в Польше вело переговоры с польским подпольным штабом. Цель переговоров, как мне известно, в основном заключалась в том, чтобы убедить поляков не выступать против немцев, а сохранить вооруженные силы к моменту занятия Варшавы большевиками.

В частных разговорах с поляками я тоже доказывал им, что они не должны подставлять под удар с таким трудом созданную военную организацию, что армия должна выйти из подполья только тогда, когда большевики займут Варшаву. Мы доказывали, что если поляки будут иметь сто тысяч войск в Варшаве, то большевикам не удастся захватить Польшу, что они, конечно, постараются сделать. Но наши слова не были приняты во внимание.

Я уехал из расположения РОНА примерно дней за десять до восстания в Варшаве (в армии Каминского я не состоял) и больше не вернулся, но из многих бесед с заместителем Каминского полковником Белаем мне известно следующее.

Немцы предложили Каминскому бросить всю его армию на подавление восстания. Каминский и большинство командиров полков отказались это сделать. [133] Согласился командир только одного полка, кажется 5-го. Может быть, в подавлении восстания участвовали и еще какие-то мелкие воинские части, этого я не знаю.

Вполне возможно, что Каминский не согласился на предложение немцев потому, что он был поляк по происхождению, хотя и сильно обрусевший, но все же поляк. В Дятлово, например, ходили слухи, что он более покровительствует ксендзам, чем священникам. Насколько это отвечало действительности, я не знаю.

133

Эта информация действительности не соответствует. — Примеч.

Мне известно только, что и до начала отступления, и во время отступления Каминский и офицеры и солдаты РОНА очень недружелюбно относились к немцам и неоднократно дело доходило до острых скандалов.

Вскоре после отказа Каминского от помощи немцам в Варшаве ему было предложено выехать на автомобиле из Польши в Прикарпатскую Русь — для осмотра местности, которую должна была защищать РОНА.

Затем появился слух, что Каминский вместе с ехавшими с ним убит партизанами по дороге.

Кто убил Каминского, точно не известно. Могли его убить польские партизаны, могли убить и немцы. Зная, насколько были обострены взаимоотношения между Каминским и немцами, я лично склоняюсь к мысли, что Каминского убили немцы, желая освободиться ото строптивого человека.

Это была месть и за отказ подавлять Варшавское восстание, и за другие случаи неподчинения приказам СС, и, конечно, за создание без разрешения Национал-социалистической партии России, официальным вождем которой он был.

Немцы, конечно, в конце концов разобрались, что так называемая НСТПР — простая ширма, ловкий трюк со стороны русских националистов. После убийства Каминского немцы посулили Белаю чин генерала и сделали предложение вести бригаду в Варшаву.

Но распропагандированный нами еще в Дятлово Белай и другие командиры заявили, что они не хотят, чтобы РОНА была переформирована в дивизию СС, а хотят идти к Власову.

После этого бригада Каминского была расформирована, все офицеры и солдаты, а также все оружие и несколько танков и броневиков было передано Власову. Белай, отказавшись от генеральского чина, занял скромный пост начальника офицерского резерва в штабе РОА. Это был убежденный сторонник генерала Власова. Первая дивизия РОА была вооружена оружием, полученным от РОНА.

Такова истинная история бригады Каминского, о которой рассказывают всякие небылицы люди, ничего не знающие о действительных фактах и событиях.

По моим личным впечатлениям, несмотря на известный анархизм и совершенно неизбежные во время гражданской войны бесчинства, РОНА, созданная Воскобойником и Каминским из рабочих и колхозников Брянского и других районов, была подлинной народной армией. Антибольшевизм этой народной армии, возникшей стихийно, для меня несомненен. Поэтому историю бригады нужно отделять от личности самого Каминского. А к личности самого Каминского нужно тоже подходить более справедливо, понимая всю сложность и трагичность положения этого несомненного антибольшевика и одаренного полководца. Каминский в начале и Каминский в конце — это совершенно разные люди.

Я не ставлю себе целью обеление личности Каминского, но простая справедливость заставляет меня сказать, что он был жертвой безвременья. Будь политическая обстановка менее сложной и найдись люди, которые поддержали бы Каминского на первом этапе его деятельности, после смерти Воскобойника, он мог бы стать выдающимся деятелем в антибольшевистской борьбе.

Вольтер сказал, что мертвым не надо льстить, но на них не надо и клеветать, о них нужно говорить только правду. Мне кажется, пора сказать истину и о РОНА и о ее бойцах — крестьянах и рабочих, погибших в борьбе с большевиками.

В. Д. Самарин [134] Каминский

…Обстановка в занятых немцами областях никак не способствовала становлению политических организаций, разработке программ. Немецкие власти препятствовали всяким попыткам политического общения и объединения антибольшевиков, хотя и не преследовали открыто такие попытки.

В Орле, например, весной 1943 года появился некий Н. — бывший политический заключенный советских концлагерей, который пытался создать какую-то антибольшевистскую партию, написал проект программы этой партии, довольно путаный, но не лишенный интереса, как документ того времени, как документ, написанный рукою советского человека, только что вырвавшегося из-под идеологического большевистского гнета.

134

Самарин Владимир Дмитриевич (наст. — Соколов; 1913–1995). Родился в 1913 г. в Орле. В 1936 г. окончил Орловский педагогический институт и затем преподавал русский язык и литературу в средней школе и техникуме в Воронеже. После начала войны вернулся в Орел, стал сотрудником оккупационной газеты «Речь». С 1943 г. выступал с лекциями в частях РОА. В 1944 г. был эвакуирован в Германию. После окончания войны находился в британской зоне оккупации Германии. В 1949–1951 гг. стал заместителем главного редактора журнала «Посев» в американской зоне оккупации. Был активным деятелем Народнотрудового союза (НТС). В 1951 г. переехал с семьей в США. С 1959 г. работал преподавателем русской и советской литературы в Йельском университете. В 1970-х гг. привлечен к судебной ответственности за то, что при получении гражданства ввел в заблуждение американские власти (он утверждал, что никогда «не написал ни одной фашистской или профашистской строки». В 1988 г. лишен гражданства США и приговорен к высылке. Последние годы жизни провел в Канаде. Воспоминания публикуются по: Samarin V.D. Civilian life under the German Occupation. 1942–1944. N.Y., 1954. P. 82–86.

Интересны тезисы к программе партии, которая возглавлялась потом Б. В. Каминским, написанные его предшественником, основателем этой партии и первым начальником Локотского округа, инженером Воскобойником, бывшим политзаключенным.

Те, кто знал Воскобойника, вспоминают о нем как о человеке большого ума и чистой души. Рассказывают, что он зажигал людей своей верой в светлое будущее послеболыпевистской России. Погиб Воскобойник в одной из операций против партизан.

Тезисы Воскобойника, как и другие проекты «программы», появились в занятых немцами областях — и на них не мог не сказаться дух того времени, однако с фашистскими программноидеологическими «установками» они имели общее только в одном: в отрицании капитализма.

Мне рассказывали в Брянске, что Воскобойник свои тезисы написал на основании подпольной брошюрки, которую он видел в концлагере, брошюры, изданной эмигрантской антибольшевистской организации. Подтверждения этому рассказу я больше не находил.

Место погибшего Воскобойника занял Бронислав Владиславович Каминский, поляк по происхождению, но, по всем свидетельствам, убежденный русский патриот, антибольшевик. Каминский — тоже политзаключенный, просидевший много лет в советских концлагерях. Война застала его в Орловской области, на одном из сахарных заводов, где он работал инженером.