Фэнтези-2017. Танец Света и Тени Часть 1

Дорога проходила через рынок, который пах, как гора свежих, только вынутых из печи караваев и большая чаша сочных разрезанных на дольки яблок. Долгое время довольствующиеся одной солониной и засушенной рыбой путники проехали мимо этого места, глотая слюни.

Вскоре они увидели ворота, о которых говорил стражник. Внутри города плотной стеной огораживался "богатый" квартал. Чтобы кто попало не входил туда, у входа был пост - двое стражников по эту сторону ворот, и ещё двое по ту.

– Оставьте лошадей в конюшнях!
– приказал один из стражников по эту сторону.
– Или вы хотите во дворец верхом въехать?

Пришлось вернуться чуть назад и заплатить конюху за стойку лошадей. Может быть, для послов были отдельные, бесплатные конюшни, но парни понятия не имели, где их искать.

"Богатый" район сильно отличался от остальных. Дома здесь были не меньше трёх этажей в высоту, прохожие были редкие, но все разодетые так, что их было легко спутать с графами или королями. Каждого сопровождали один или два, а иногда даже три вооружённых здоровяка. Встречались и обычные люди, вроде самих Лена, Луриса, Руперта и Свейнера, но были они очень большой редкостью.

Наконец, впереди показались ворота дворца. Перед входом была небольшая площадь украшенная фонтаном. Людей тут находилось не так уж и много, но по сравнению с остальными улицами квартала, это была целая толпа. У дверей во дворец стояли только двое - в красных, выглядящих весьма солидно, доспехах. Пару раз путники встречали таких же в этом квартале, охраняющих некоторые здания.

– Помните, что сказал Феремус?
– шепнул Лен.

– У?
– скривился Лурис. Вчера и сегодня утром трактирщик говорил столько, что легко было что-либо забыть.

– В самом городе бумагу не проверяют, - напомнил Тайлинген.
– Главное, не выходить за стены. Получим бумагу позже, когда немного здесь разживёмся. Во дворец я пойду один.

– Я тоже хочу на короля посмотреть!
– возмутился Свейнер.

– Будет выглядеть слишком подозрительно то, что магистр Дардарон послал сразу четверых людей с одним письмом. Вдруг, подумают, что мы украли это письмо, чтобы попасть в город. Лучше я отдам сам. Вы всё же не отходите далеко. Если что мне не долго будет вас позвать.

Оставив недовольных друзей на придворцовой площади, Тайлинген направился ко входу. Под ногами он ощущал деревянный настил, но под ним было пусто. Оставалось лишь догадываться, зачем это было сделано.

Стражники остались невозмутимыми, когда Лен подошёл к ним.

– Сегодня король не принимает нуждающихся. Он готовится к совету.

Увидев чёрный конверт, солдат сменил тон.

– Всё ясно. Думаю, вам можно войти. Только я проверю у вас оружие. Увидите Его Величество сразу, как войдёте.

И вправду. Едва только переступив порог, Лен увидел невдалеке сидящего на троне короля. Руки у парня затряслись, а чуть ближе к цели он стал слышать своё сердце.

Рядом с королём были двое - один низкий, слегка полноватый. Другой, наоборот, высокий, подтянутый с выразительным, словно выбитым из камня лицом.

– Кто ещё? Я же отдал приказ никого не впускать!
– возмутился высокий, но заметив в руках Лена чёрный конверт, успокоился.

Не зная что сказать, Тайлинген остановился в трёх шагах от трона и пролепетал с протянутой рукой:

– Я от магистра Дар-дардарона.

– Я понял, - королю пришлось привстать, чтобы дотянуться до письма, так как Лен стоял слишком далеко.

Медленным, ленивым движением сорвав печать, Его Величество вынуло письмо, написанное на такой же чёрной бумаге. Лен не видел, какими чернилами. Глаза быстро пробежались по строкам, затем король перевёл их на Тайлингена и задал только один вопрос:

– А где трое других?

* * *

Неожиданно на середину площади выбежал человек в рясе, взъерошенный и потный после пробежки.

– Люди! Люди! Что же твориться? Статую Калантира* осквернили! Вандалы! Оторвали статуе голову!

Прокричав это так, чтобы слышали все, человек побежал разносить новость дальше. Люди же вокруг все, как один, ринулись в ближайший поворот, посмотреть на случившееся.

– В этом городе кто-то поклоняется Калантиру?
– удивился Свейн.

Руперт и Лурис лишь пожали плечами. Продержавшись минуту, троица сдалась перед натиском любопытства и присоединилась к толпе.

Благо, место, о котором говорил сумасшедший, находилось поблизости, буквально за углом. В центре выложенного белыми камнями круга, величаво подняв руку с мечом вверх, стояла та самая обезглавленная статуя. Рядом с ней уже успело скопиться немало народу со всех ближайших улиц.

В ногах безголового Калантира сидел на коленях ещё один в рясе, прикрыв ладонями лицо и рыдая во весь голос.

– Что случилось? Кто это сделал? Как так вышло?
– гудела толпа.

– Наверное, у Калантира не было бумаги для входа в город!
– пошутил во весь голос Свейнер.

Где-то рядом оценили его шутку. Слава Богам, и в том числе самому Калантиру, почитатели этого бога шутника не услышали.

– А ну-ка тихо всем!
– словно нож масло, толпу разрезал отряд стражников. Их вёл один, разодетый в более крепкие и красивые доспехи - с наплечниками и плащом. Видимо, офицер.

– Быстро, кто-то один пусть разъяснит ситуацию!
– громким, колоритным голосом сказал он.

– Что тут объяснять, - тот, что в рясе, оторвал руки от заплаканного лица и посмотрел на офицера полными печали глазами.
– Вандалы осквернили Калантира! Я только отошёл на пять минут за водой.

– И кто же это сделал?
– задал главный стражник очевидный вопрос.

– Это всё грёбанные ширтанарцы!
– это крикнул один из небольшой кучки скопившихся ближе всех к статуе. Видимо, почитатель своего бога. Его слова вызвали бурю эмоций, толпа рассвирепела, кто-то уже был готов ввести в дело кулаки. Офицер тоже сморщился, но остался сдержанным.

– Обвинения подкреплены чем-либо, кроме пустых догадок?
– спросил он.

– Какие нужны "подкрепления", кроме той правды, что нас, почитателей могущественного и справедливого Калантира, всю жизнь презирали лишь за то, что мы выбрали иной путь?
– это уже встрепенулся, стирая с лица блестящие струйки слёз, человек в рясе.
– В какую бы таверну я ни зашёл, мне везде плюнут в кружку, прежде чем налить выпить. И всё потому что я поклоняюсь другому богу. Нашего Бога не любят и не уважают.