Фермер
Шрифт:
Чоха лишь скалился довольно в ответ, буравя столь же сумасшедшими глазами торговца:
– Будет тебе доля, брат, будет! Как договорились!.. Давай, дергай за веревочки, пусть арабы от радости прыгают! А за мной не заржавеет, мы весь Периметр кровью зальем и на уши поставим! Будем королями, брат!
Фермер поправил компаньона:
– Нет, не будет двух королей! Будет один, и этот король - ты! А я у тебя буду министром финансов, или еще кем... Потому как не умею я людьми править, жалостлив слишком. А ты - самое то, справишься... Главное, раньше срока не ударить. Главное - дождаться... Недолго уже осталось. Чуть-чуть...
* * *
Хлопнула
– Я ведь говорила тебе, он - гой! Нельзя...
– Еле донес, - прохрипел Исаак, сбрасывая с плеча широкую лямку тяжело громыхнувшего о доски брезентового мешка.
– Серьезный человек, как я и обещал. Все отдал. Антибиотики, шприцы, бинты, полная аптечка. И ящик тушенки. Целый ящик, хотя договорились на пять банок... Одно лишь сказал: 'Мойшу я бы учил жизни, тебя не буду, ты и так умный. Постарайся выжить и семью спасти. Дерьма здесь и без того без меры, а хороших людей мало'... Хороших людей...
– Какой же ты умный, сынок, если нас сюда сослали, - тихо заплакала сгорбленная женщина. Но Исаак уже не слушал, развязывая трясущимися руками горловину мешка. Добыв белую коробку с блеклым розовым крестом на крышке, он суетливо передал ее матери и забормотал:
– Воду согрейте, побольше. А я за доктором, быстро-быстро! Надо успеть, пока Сарочке можно помочь, надо успеть...
* * *
Бонд приподнял край брезента, полюбовался на кургузый железный нос, покрытый окалиной, и покосился на хлебавшего баланду Фермера в углу сарайчика.
– Совсем больной, да? Ты какого хера творишь, Рембо ебанутый? Что, развлечений мало?
– За что тебя люблю, так это за сдержанный оптимизм и любовь к ближнему... У нас месяц остался, родной. Ну, полтора в лучшем случае. Ты пока за стенами окопался, жопой не ощущаешь. А я по улицам мотаюсь, вижу, слышу... Ме-е-е-еся-я-яц, бля, не больше... И что мне теперь, Чоху и других куполообразных в пупок целовать?.. Нам за оставшийся миг надо еще два подарка найти и к рукам прибрать. И придумать, как все добро к ебанатам с клешнями сбагрить. А ты мне мораль читаешь...
– Так специальные операции не проводят, - не согласился с торговцем бывший мастер по диверсионной деятельности. Но Фермера было не пробить, он лишь отколупнул еще кусок хлеба, больше похожего на глину, изобразив попутно 'фак' средним пальцем левой руки.
– Я знаю, как вы операции проводите. Через жопу вы их проводите, специалисты хуевы. Любители ковчег строят, а патентованные уроды 'Титаником' айсберги таранят. Был бы ты у нас мудрым, как Каа-переросток, сидел бы в Лэнгли, учил уебков секреты пиздить. А ты у нас где? Правильно, ты у нас здесь, обосравшись по самое не хочу... Поэтому я буду тебе выдавать результат без этих заебов с планированием и прочей херней. Идет?
– Шлепнут тебя... И куда как раньше, чем мы ворота штурмовать пойдем.
Отправив в рот остатки крошек, хозяин теплицы лишь вздохнул:
– Месяц, Бонд. Злоебучий месяц. Или даже меньше... Все, пожрал, можно и поспать... До завтра... Ты бы показал своим кореяночкам Тамагочи, а? Я так понял, нехило его пидорасили в рабстве, ребра переломали и морду отрихтовали, будто бульдозером катались. А он - голова. Может кнопки на компьютерах топтать, в электронике петрит. Змей инопланетную дрянь ковырять мастак, а японец - местные
микросхемы. Глядишь, как с заборчиком разберемся, так и заводик свой забодяжим. Будем продавать резиновых женщин на электрическом ходу, озолотимся. Как тебе вариант?– Дол-бо-йеп-п-п, - только и нашелся, что ответить владелец рынка.
– И я тебя тоже люблю... Все, спать. Завтра мудак-кутак, поедем к черножопым в гости. Пока наш Роджер не забыл, где он там переводил буковки со второй боеголовки. Пока ее не пропили ниггеры ебанутые, с них станется... А на сегодня - я в забое оттрубил полностью. Пиздец. Нет меня. Не-е-е-ет...
Глава 7
Ехать предстояло до Борисовских прудов, через Каширку. Именно там, в подвале крохотной ремонтной мастерской, лежала вторая боеголовка. Которую нужно было добыть до часа 'Х'. Потому как выращивать овощи на ядерном пепелище Фермер категорически отказывался. А как именно поведут себя атомные заряды после снятия стазис поля - было известно заранее. Большой бадабум - и никакой дядя Уиллис не спасет ваши грешные души.
– А почему напрямую не поехали?
– Роджер с интересом крутил головой, разглядывая просевшие дома по обе стороны Нахимовского проспекта. Казалось, стоит сидевшему рядом в кузове Змею чихнуть, и потрескавшиеся бетонные плиты драной карточной колодой с хрустом сметут и разбитую дорогу, и дымивший грязным выхлопом пикап.
– Я по карте смотрел, можно было по Варшавскому ехать, потом чуть повернуть - и на месте. До Варшавки нас бы пропустили.
– Ну, соседи бы пропустили, а чуть южнее прикопали бы враз. Слишком там отношения плохие между арабами и русскими. Арабов снизу черные подпирают, выдавливают на Третье кольцо. А там баррикады и рейды каждую ночь в ответ. Как раз - только с Третьего выезжаешь, и все, гоп-стоп.
– Чем вам черные мешают!
– возмутился профессор, подпрыгивая вместе с пустыми ящиками на очередной кочке.
– Где черные, ну где? Наши анклавы в Чертаново начинают, а до твоих баррикад сколько еще топать?
– И что, между твоей родней и уголовниками пустошь? С черта два, Роджер, там пол-Европы набито, кого только нет. И французы, и албанцы, и турки из Германии высланные. И ведь каждую неделю шлют и шлют, без перерыва. Уже даже под землей все углы заняли, а соседи лишь звереют и пытаются чужую территорию хапнуть, потому что у них та же жопа. Вот и едем из-за войн окольными тропами... Надо было меньше утром на кореянок смотреть, а больше Фермера слушать. Может, и не задавал бы глупые вопросы.
– Я все равно в этих улицах не разбираюсь. Это же не Нью-Йорк, где все квадратное и по номерам, - попытался оправдаться знаток русского языка.
– Так я тебе и поверил. Чертаново выучил, и другое освоишь. Куда как легче, чем суффиксы-шмуфиксы зубрить.
Роджер помолчал, косясь на группы редких прохожих по сторонам, потом выдал очередную сентенцию о смысле жизни, на которые был мастак:
– Когда мы встретились, ты говорил очень красиво, без словесного мусора. А теперь набираешься разного хлама от Федора. Наверное, я тоже скоро буду лишь ругаться.
Змей лишь мотнул хвостом, зевая во всю огромную пасть. Перед выездом пришлось перетряхнуть всю систему гидропоники, чтобы нанятые мальчишки могли ухаживать за теплицей без вмешательства в тонкую механику. И теперь скама больше интересовало, как бы вздремнуть по тряской дороге, чем разговоры за жизнь. Тем более что осталось лишь аккуратно просочиться по Симферопольскому до Чертаново, а там и рукой подать до первых негритянских блокпостов по Варшавке. Еще пару часов в запасе, потом лафа безделья закончится.