Ферн

Ферн не могла поверить в такое. Неужели она настолько слаба и беспомощна, что не в силах сесть на своего коня?

– Я же сказал, что тебе еще рано ездить верхом, – сказал Мэдисон, подхватывая ее на лету. – Отправляйся прямо сейчас в кровать и не смей вставать до завтра. Я приеду утром навестить тебя.

– Ничего подобного, – возразил Спраул. – Кто же будет работать?

Даже вся в тисках боли, чувствуя себя так, как будто ее схватил и держит гигантский спрут, Ферн заметила, как Мэдисон весь напрягся при этих словах отца. Он замер на месте, обдумывая что-то.

– Мне безразлично, кто будет работать, – сказал Мэдисон, поднося Ферн к коляске и осторожно опуская на сиденье, с которого она поднялась лишь несколько минут назад. – Мне плевать на то, что быки вытопчут поля и сожрут кукурузу Клакстона.

Он привязал ее коня к коляске, а потом повернулся к отцу Ферн.

– И я надеюсь, что эти быки покроют всех коров в радиусе ста миль от Абилина. Это твоя скотина, Спраул. Это твои проблемы.

Мэдисон вновь положил мешок с вещами Ферн в коляску.

– Что ты делаешь, черт возьми? – спросил Спраул.

– Я отвезу Ферн назад к Розе, где о ней позаботятся должным образом.

– Она моя дочь, – заорал Бакер, – и я говорю, что она останется здесь и будет работать.

– Говори, что хочешь, – сказал Мэдисон совершенно спокойно, – я везу ее назад.

– Она останется, – зарычал Спраул, угрожающе приближаясь к Мэдисону.

У Ферн сердце останавливалось от волнения. Мэдисон был высокий, но слишком изящный. Отец Ферн походил на медведя, а годы постоянного труда сделали его здоровым, как вол. Она не помнила, чтобы он когда-нибудь дрался. Даже Трои уклонялся от схватки с ним.

Когда Мэдисон садился в коляску, Спраул напал на него без предупреждения.

Ферн закрыла глаза, боясь увидеть, как Мэдисона будут сбивать с ног, но, услышав грохот падающего тела, посмотрела и увидела, что на земле лежит ее отец. Прежде чем Бакер успел встать, Мэдисон прыгнул в коляску, взмахнул кнутом и погнал лошадей прочь от фермы. Они уезжали под аккомпанемент лая Винка и проклятий отца Ферн.

– Не думай, что я удираю потому, что я трус, – говорил Мэдисон, сворачивая на дорогу, ведущую в город. – Просто не чувствую себя вправе бить твоего отца.

Ферн была слишком ошеломлена увиденным, чтобы отвечать. Менее чем за пятнадцать минут Мэдисон перевернул ее привычный мир вверх ногами. Скотина останется без присмотра, но Ферн было плевать на это.

Ее отец приедет в город рано или поздно, но ей и на это было наплевать. Еще несколько дней назад Трои, отец и скот было все, о чем она думала. Сегодня она о них почти не вспоминала. Все ее мысли были только о Мэдисоне. И об этих чертовых быках.

Она засмеялась. И стоило ей только засмеяться, она уже не могла остановиться, хотя ребра от этого ужасно разболелись.

– Чему смеешься? – спросил Мэдисон.

– Тому, что ты сказал про быков, – ответила она, едва сдерживая смех. – Я представила, как быки гоняются за коровами по всей округе, а папа преследует их с ружьем, и быки оглядываются на него, боясь, что он их подстрелит, подсчитывая одновременно, скольких коров они уже успели покрыть.

Она опять разразилась громким смехом.

– Уверена, что никакая дама о таком думать не станет или не признается, что думает о чем-то подобном.

– Ты считаешь, что отец будет преследовать их? – спросил Мэдисон.

– Если он не дурак, то не станет этого делать. Просто дождется, пока они все вернутся, слишком усталые после своих подвигов, чтобы убегать опять.

Ферн снова засмеялась, но боли были такими сильными, что она перестала смеяться.

– Ты не должна одна ухаживать за скотиной.

– После того, как папа прогнал Троя, мы так и не смогли найти себе нового работника. Я предупреждала отца, но он меня не слушал.

– Почему он прогнал его?

– Они ни в чем не соглашались друг с другом.

– Уверен, что Джордж мог бы найти вам работника.

– Почему ты так уверен, что твой брат может решить все проблемы?

– Потому, что он от рождения умел это делать.

– Тогда почему же он не адвокат Хэна?

– О, это совсем другое дело. – Мэдисон замолчал, а Ферн стала размышлять о противоречивой натуре Мэдисона.

То он злится на нее, а то дерется с ее отцом из-за того, что тот хочет заставить ее работать на ферме.

Мэдисон был так же непостижим для нее, как и те перемены, которые происходили в ней самой.

Ей следовало бы беспокоиться об отце, но она не беспокоилась. Ей нужно было возвращаться к своей прежней жизни, но вместо этого она возвращалась к миссис Эббот и страстно желала узнать Мэдисона получше.

Более всего она опасалась, что общение с Мэдисоном ослабит ее сопротивляемость, сделает ее уязвимой. Ведь все эти годы она весьма успешно подавляла в себе женское начало.

Это пугало ее до смерти, и она понятия не имела, что может произойти с ней завтра, но даже если перед ней открывается прямой путь в ад – она пойдет по этому пути. Она уже не вольна была в своих поступках.

– В Абилине часто устраивают вечеринки? – спросил Мэдисон. Вопрос был такой неожиданный, что Ферн не сразу ответила.

– Я не знаю. Я никогда не хожу на вечеринки.

– Почему же?

– Никогда не было такого желания.

– Я-то думал, что ты любишь приключения.

– Кто-то, может, и любит, но не я.

– Ни разу не была?

– Ни разу.

– А со мной пойдешь?

Ни один мужчина еще никогда не приглашал ее на вечеринку. Ни один не посмел.

– В этом городе ты не можешь пригласить меня на вечеринку.

Никто здесь не одобряет моего поведения.

– Я тоже не одобряю твоего поведения, но все же, как насчет вечеринки?

– Если ты не одобряешь того, что я делаю, как ты можешь приглашать меня?

– Я не сказал, что не одобряю твоего поведения в целом, просто мне не нравится кое-что из того, что ты делаешь.

– Это одно и то же.

– В таком случае ты не знаешь мужчин.

Она не знала мужчин, но не хотела признаться ему в этом.

– Ты не отвечаешь на мой вопрос, – сказала Ферн, – почему ты приглашаешь меня на вечеринку?