Фея и Тот Самый Один

Правда, первый рабочий день начался суматошно, никакого обстоятельного знакомства не получилось. Рейс задержали почти на сутки, в клинику Леонид явился прямо из аэропорта, с чемоданом в руках, и уже через несколько часов стоял у стола.

Пациент, мальчишка девяти лет, упал с высоты пятого этажа, выжил буквально чудом, спасли ветки деревьев, был доставлен напрямую в операционную к Одину, который, по утверждению Генки, сотворил чудо, а по убеждению Леонида просто сделал свою работу – единственное, что оставалось в его жизни всегда, при любых обстоятельствах нерушимым, ясным и понятным.

Предстояло заново привыкать к многомиллионному городу, новому коллективу, который поглядывал на «того самого Одина», как на божество, – в каждом поколении их семьи были обычные Одины и «Тот Самый», им повезло стать Леониду – и к новому месту жительства. После благоустроенной квартиры в приличном, вылизанном районе Франкфурта-на-Майне – к откровенно пугающему, вернее отталкивающему неустроенностю пейзажу вокруг.

Радовало одно – оборудование на новом месте работы одно из лучших, не на пустом месте львиная доля квот на высокотехнологичную медицинскую помощь приходилась на их исследовательский центр.

И, пожалуй, немного, добавила позитива странная дамочка, набросившаяся на него из-за парковочного места. «Дамочка», конечно, грубовато звучит. Скорее девушка – эдакая попрыгунья-стрекоза с незамутнённым представлением о мироустройстве, где ей все должны, потому что она – это она. Как и полагается таким особам: блондинка, с пухлым, где-то порочным ртом, ресницами-опахалами, которые выразительно моргали, когда крошка пыталась испепелить его взглядом и словами.

Девица была чудо как хороша, глаз не оторвать, если откровенно. Леонид попытался быть галантным, пропустить в лифт первой, самому подняться на следующем, подождать не проблема, на четыре этажа и восемь квартира было два лифта. Та любезность не оценила, Леонид лишь недоуменно пожал плечами.

Встреть он эту особу в другом месте, несомненно попытался бы включить мужское очарование, если бы вспомнил, как оно работает, но в собственном доме – увольте.

Девицы подобного вида либо в содержанках ходят, в глаза очередного папика преданно заглядывают, либо на самом деле являются великовозрастными дочками излишне заботливых папаш, которые вырастили принцесс, которым без исключения все обязаны.

Проблемы по соседству, что с первым вариантом, что со вторым, Леониду точно были не нужны, так что он предпочёл полюбоваться на красотулю и забыть о её существовании, даже о нескладывающемся в единую картинку образе не думать. Дешёвенький кроссовер как-то слишком выделялся на фоне той же сумки в руках девицы – весьма дорогостоящего бренда.

Может, девица занимается клинингом, а сумку подарила щедрая хозяйка? Точно, вместе с обувью и часами.

Глава 3. Фея

– Угадай кто?! – услышала я из-за двери радостный голос.

– Могла бы предупредить, – вместо «привет» ответила я Нике.

Ника, полное имя Вероника, оставалась моей единственной подругой. Остальные, из детства, колледжа, как-то рассосались, стали воспоминаниями, а за время семейной жизни приобрести не случилось.

В общем-то, я не была уверена, что Ника искренне дружит со мной. Вполне вероятно, семейка бывшего мужа использовала её как источник информации о моём житье-бытье, вдруг надумаю подать в суд на драгоценного Родиончика или совершу другую крамолу. Только другой подруги у меня не было всё равно, так что, общения с Никой я не чуралась.

Тем более, она всегда была полна энтузиазма, позитива, прямо-таки источала хорошее настроение и веру в прекрасное будущее для всего человечества, включая меня и себя, конечно, в первую очередь.

– Ты не одна? – Ника наигранно взмахнула руками, давая понять, что в эту версию она не поверит ни за что, а значит, никаких преград для дружеской компании из двух прелестных девушек и не менее прелестного шампанского нет.

– С Мишей я, – улыбнулась я.

– Кстати, по поводу Миши. Михаил? – крикнула она, грохнув бумажными пакетами с увесистым содержимым об пол.

Последнюю пару лет Ника поддерживала тренд заботы о природе, была озабочена разделением мусора и количеством пластика на нашей грешной планете.

– Привет, Ника!

В прихожую выкатился довольный Миша, я машинально потрепала его по светленькой макушке, не удержалась, чмокнула в щёку, на что сынишка недовольно поморщился. Такой маленький, а уже взрослый.

– Смотри, что тётя Ника тебе принесла, – она протянула две упаковки с играми для игровой приставки, которую она же и подарила – последней, самой навороченной модели.

– Он и так учиться не хочет, – вздохнула я, глядя, как счастливо Миша берёт подарки, разглядывает, как загорается азартом глазёнки.

Бог с ними, с плохими оценками! Плевать! Существует вещи поважнее, я точно это знала.

– Станет киберспортсменом, значит, – рассмеялась Ника, довольно улыбаясь.

Через десять минут, когда Миша, совершенно счастливый, отправился в свою комнату, мы с Никой устроились на просторной кухне. Я достала два фужера, вытащила скромные запасы фруктов и закусок, какие нашлись. Остальной банкет был накрыт стараниями Ники, как фокусник она доставала из экологически полезных пакетов деликатесы, о существовании которых я начинала забывать.

– Чем это пахнет? – уставилась на меня Ника. – Картошка? Жареная?

Я сразу же вспомнила достопочтенную бабку своего бывшего, поджатые в узкую линию губы и шипение, что слово «картошка» – разговорная форма. Нормальные люди, не обделённые умом, образованием и воспитанием, говорят «картофель».

Мы с Никой были обделены первым, вторым и третьим, на этой почве и подружились, поэтому и общались до сих пор. Мне необходимо было хотя бы какое-то общение, помимо отдела маркетинга, где меня, мягко говоря, терпеть не могли за привилегированное положение, врачей и учителей сына, а Нике – время от времени произносить «картошка» без угрозы быть поставленной к стенке и расстрелянной претензиями, смешанными с презрением.

Ника – жена Мирона, старшего брата Родиона и Антона. Первое несмываемое пятно позора на геральдической карте благочестивого семейства. Вторым, куда более отвратительным, стала я.

Мама Ники служила участковым терапевтом в заштатной поликлинике провинциального сибирского городка, папа работал учителем ОБЖ, что немного сглаживало ситуацию. Всё-таки «родители врач и педагог» звучало вполне по-божески. Уточнять, что терапевт не дослужилась до высшей категории, а преподаватель и вовсе герой мемов, не обязательно.