Фея-крестная Воробьёва
Шрифт:
Первые минуты знакомства прошли и Федор расслабленно развалился в кресле. Он уверенно оглядывал ясным взглядом своих ярких глаз гарем, готовый поклоняться новому божеству, подбирая слюни. Мне показалось, или правда к неофициальному гарему нового начальника помимо всех женщин внутренне присоединились пара мужчин?!
Совещание закончилось на хорошей ноте, и мы начали тихонько расходиться по своим рабочим местам. Уверена, что наш женский состав «стекляшки» по ходу движения к своим рабочим местам перебирал в голове все возможные способы соблазнения прекрасного мужчины. Все, судя по всему, кроме Ульянки.
Подружка
Федор Константинович сел на пустующее место и, пока запускался компьютер, начал рассматривать канцелярию на столе, расставляя ее по удобным для него местам. Вот он откинулся в кресле и призывно взглянул на меня. Я спрятала взгляд в монитор, изображая из себя человека-работника. Федор негромко покашлял, привлекая внимание. Я сдвинула брови на переносице, делая вид, что погружена в процесс сопоставления цифр в документе. Федор не выдержал и обратился ко мне по имени. Прервав выполнение такого важного, между прочим, задания.
— Алена, я очень извиняюсь, что мешаю вашей, уверен, очень важной работе, но у меня личный, так сказать, вопрос.
Взглянула в его заинтересованное лицо, обожглась о синеву глаз и снова вернулась невидящим взглядом в свой монитор.
— Да, да, чем смогу, помогу.
— В вашем управлении проводятся какие-то корпоративы, или общие мероприятия, так сказать, для коллектива?
— Проводятся. Вот скоро 23 февраля будет.
— Угу, 23 февраля, понятно.
Он взял кончик карандаша в рот и немного его пожевал. Пелевина в своем углу застонала, а Ульянка фыркнула.
Я пожалела человека жующего.
— Федор Константинович, у нас на первом этаже столовая работает, можете сходить туда, чай попить, — я вздохнула, ведь теперь перекусы мне не грозили. С моим-то состоянием! Вспомнив неудачное фото в телефоне, открывающее глаза на наличие лишних жировых отложений, тяжко вздохнула.
— Алена, спасибо вам за беспокойство. У меня просто привычка иногда ручки грызть, не волнуйтесь, деревом я не питаюсь, привычки такой, слава богу, не заимел.
— Нравится вам здесь? — после небольшой паузы вернулся к разговору Федор.
— Конечно, не очень, очень нравится, — неопределенно промычала я, оперативно закрывая вкладки на компьютере с открытыми сайтами магазинов.
Федор улыбнулся и пристально взглянул на меня.
— Хорошо, — ответил коротко и вернулся к своей работе.
«Воробьева! Ты с новеньким флиртуешь, чтоли?» — мигнуло сообщение от моей подруги в горе и радости, магазинах и клубах.
«Вообще-то, я работаю!».
«Конечно, работает она. Вижу, строишь глазки!».
Я поскорее стерла сообщения, чтобы по закону Мерфи не попасть в неудобную ситуацию.
«Может быть, по кофейку?» — подруга, похоже, решила проверить мою силу воли!
«Никакой еды! Только вода и божья роса!»
«От божьей росы, если она хорошо поджарена и с кремом, я бы не отказалась», — написала вредная подруга и вышла из опен-спейса, провожаемая моим голодным вглядом. Голодным и голодающим. Хотя, чем больше думаешь о еде, тем больше хочется. Мне надо собрать всю волю в кулак и думать о чем-то совершенно другом! Например, о…
«Алена, завтра выходной, какие у тебя планы?» —
пиликнул телефон, принимая сообщение от Видинеева.Я удивленно вздернула брови.
«План один — выспаться!»
«Тогда завтра пообедаем вместе, нужно поговорить».
Не люблю эту фразу — «нужно поговорить». За ней всегда следует что-то не очень приятное, ограничивающее свободу. Мою — точно.
Интересно, о чем хочет поговорить Видинеев? Уж точно не о том, что хочет прогуляться со мной по магазинам. После того, как я заставила его оставить всю зарплату в HENDERSON, накупив рубашек и рубашек-поло, примерно такой же расцветочки, что носит мой папа, который одевался на обычном вещевом рынке, туда он в ближайшие сто лет самостоятельно не потянется.
Может быть, он хочет сказать, поставить, как друга, в известность, что предлагает Грымзе переехать к нему? Конечно, это очень спорная мысль — еще слишком рано переходить к такому шагу…
О, нет, значит, он скажет, что и дружить со мной не намерен больше. Ну конечно. Скажет что-то вроде того, что работа превыше всего, и всякая подобная муть, которая безраздельно царит в его голове. Скажет: мне некогда, я строю карьеру, у нас тут на пути подписание договора с Японией какой-нибудь, честь фирмы и тэдэ. И вообще, общаться больше не будем никаким образом, или вообще — уходи из фирмы, не мешай личному счастью.
Ох, что же я буду тогда делать?
Глава шестнадцатая, в которой героиня прощается с героем
Всю ночь я ворочалась в кровати и не могла заставить себя заснуть, хотя точно знала, что ни к чему хорошему это не приведет. Ну сто процентов будут синяки под глазами, которые не замазать никаким корректором.
Долго и упорно призывая сон, считая баранов и овец, которые почему-то все пытались трансформироваться в кошек, под утро я провалилась в сон без сновидений.
Переволновавшись, я вскочила в семь утра. Вот надо же, февральским утром на работу еле отскребаешь себя с кровати, как барон Мюнхгаузен вытаскивая за волосы себя из плена теплой постели, а тут, в законный выходной, вскочила в семь утра! И сна, кстати, ни в одном глазу.
Душ совершенно не вернул голове ясности, и потому перед шкафом, набитым одеждой я зависла, как компьютер во время переустановки операционной системы.
Может быть, надеть вязаное красивое платье с хомутиком спереди? Покажу, что я в первую очередь красивая женщина, и значит, обижать меня категорически не рекомендуется. А может быть, черный строгий костюм? Он подумает, что мы с ним на одной волне — даже в субботу думаем о работе. Тем более, наверняка в кафе на обед он приедет не из дома, а из офиса. Или сексуальную белую рубашку, намекнув, так сказать, от чего он отказался?
Ох, следуя такой логике, мне нужно надеть фартук и прийти на свидание с половником, чтобы показать серьезность своих намерений.
До обеда время тянулось катастрофически медленно, и чтобы успокоиться, я запустила свой недосмотренный на прошлой неделе сериал на ноутбуке. И очнулась только от смс от Максима с вопросом о том, сколько меня можно ждать.
Ох, мамочки. Натянув джинсы и бежевый пуловер, едва накрасив ресницы, наврала в ответ, что застряла в лифте, но подмога в виде серьезных дядек-лифтеров близка, потому что жду их уже давно.