Фея-Крёстная желает замуж

Нет-нет. Только не это!

– Надо! – произносит Мерлин самое действенное магическое заклинание. Ему даже я сопротивляться не могу. Потому что раз надо, то надо.

– Хорошо. Сколько у меня времени?

– Ровно месяц!

– Да вы с ума сошли!

– Больше твой фантом у Анатоля не продержится.

– А как же принцы, которым крестница написала?

– Не волнуйся, – снова улыбается Маб, – мы найдём им применение. Давно уже один проект в голове зреет…

Бедные принцы!

– Когда мне выдвигаться?

– А прямо сейчас, – Мерлин подтягивает к себе кружку с элем, пьёт, оставляя пену на усах, и добреет, как Санта под Рождество, – чего тянуть.

Верно: раньше ляжешь, раньше встанешь.

Раскланиваюсь с мудрыми магами и лечу в Академию Тёмного колдовства.

…Волшебные силы мне свидетели, я пыталась их отговорить, объяснить, достучаться. Но Отдел никогда не слушает ничьих доводов.

Поэтому держись, Чариус Хмурус, я иду и намерена устроить тебе настоящее «долго-и-счастливо».

Глава 2, в которой я получила…

По пути залетаю к Анатолю. Хоть издали полюбоваться, хоть одним глазком.

О, блаженный поэт! Кружит фантом, не замечает подделки. Но времени в обрез, и в тот момент, когда они решат перейти на сладенькое, хотелось бы быть уже в теле.

Вздыхаю и лечу дальше. Лучше так, а то если начну думать об этом, рискую запороть задание. Но мысленный посыл всё-таки отправляю: «Ты дождись меня, Анатоль, дождись! И будет тебе женой фея-крёстная. А не дождёшься – поймешь, почему в народном фольклоре, именуемом мемами (не путать с мимими!) нас рисуют с топорами».

Эх, жестокая становлюсь и социофобию приобретаю. Но оно немудрено при моём-то роде деятельности.

Что всегда девицам надо? Правильно: принцев подавай. А где их наберёшься на всех? Сейчас весь прогрессивно мыслящийся волшебный народ в нашей Сказочной стране на слэш переходит: в какую сказку не залети – то принц томно смотрит на пажа, то принцесса влюблена в пастушку.

Тьфу ты, гадость какая!

Нетолерантная я, ага. Старею, наверное. Ещё сто лет одиночества, и всё – никакому Маркесу не нужна буду, не то, что Анатолю.

В общем, за такими вот размышлениями и долетаю до Злобнолеса. Ну а где ж ещё Академии Тёмного Колдовства быть? Только за Злобнолесом, чтобы балбесы да оболтусы, которые пошли учиться на магов, не разбежались далеко.

Бью крыльями по воздуху, гляжу с тоской на кривые стволы, когтистые ветки и вздыхаю. Злобнолес – во все стороны. Не облететь. Хотя, может, и есть какие-то облётные пути, вот только я их не знаю.

То ли дело у русских штуковины всякие, сама на одной магоконференции видела. Наливное яблочко с серебряным блюдечком и клубок-моток. Последний, если на землю бросить, катится и указывает дорогу. Вот это я понимаю изобретения! А что у нас, в продвинутой Волшебной Магвропе? Палочки волшебные одни…

Эх!

Уж не знаю, куда бы меня унёс мой поток сознания, но тут прямо над ухом раздаётся:

– Мур вам, мявдам!

Это мурлыкающий голосок сытого котяры может принадлежать лишь одному существу на свете. Тому, кто способен шептать на ухо фее, зависшей на расстоянии пяти метров над землёй.

Мяв-куну.

Кувыркается в воздухе, и вот он уже напротив глаз. Морда предовольная.

Мяв-куны – особенные создания. В Незапамятные времена, когда сказки столько складывались, в одной из лабораторий экспериментальной маггенной инженерии вздумали скрестить Чешира с… Да с кем угодно ещё! У мяв-кунов кошачьи морда и туловище, но на лбу топорщатся смешные рожки. Есть крылья, как у летучей мыши, хотя им, потомкам Чеширов, крылья вроде бы не нужны, но маггенетики решили одарить. На всякий случай. А вместо хвоста – змея. Шипит, скалится. Поэтому если уж мяв-кун начинает за хвостом бегать, значит тот конкретно нарвался и достал. Размножались мяв-куны копированием. Особь начинает сильно трясти, и вот она уже мельтешит с такой скоростью, что и не поймёшь – один зверь перед тобой или несколько. А потом – раз! – затих, смотришь, и впрямь несколько. Копий обычно получалось нечётное число: 3, 5, а то и 17! Вернее, копирование было изначально. Потому что когда маггенетики это увидели: поняли – ещё немного, и мяв-куны захватят планету. Ну и вернули им обычное размножение: мяв-кун+мявкунша=мяв-кунята. Заодно начали бедных котиков истреблять. Но вот только тех ни яды, ни зелья, ни заклинания не брали – сами же таких, неубиваемых, создали.

Мяв-куны сбежали из лабораторий, ушли за Кудыкины горы, образовали там колонию. Со временем у них даже свои науки и искусства появились. Альтернативные, ага. Но большинство мяв-кунов предпочитает бродяжничать и искать приключения для своего змеехвоста и пушистого предхвостья.

Мой старый знакомец, который, кстати, и рассказал мне всю эту галиматью про появление мяв-кунов, как раз таки так относится к категории беспечных странников.

Сейчас он вертикально висит передо мной, сложив передние лапы на груди, и улыбается. Это у них тоже маггенетическое, от Чеширов.

– Что занесло в наши края, мяв?

– Нелёгкая, – честно признаюсь я и хмуро оглядываю бескрайний Злобнолес. Тот щерится, тянет корявые ветки, шумит и явно недоволен тем, что не иду.

А вот уж дудки!

– Мне в Академию Тёмного колдовства надо, – сознаюсь печально.

Мяв-кун издаёт резкий звук, будто ему прижали его змеехвост.

– Я-то думал, вы, после случившегося, туда ни кончиком крылышка, мяв.

Вспомнив, о чём он говорит, невольно ёжусь.

Да уж, полезла в пекло, как бы живой остаться.

А случилось вот что.

Почти девяносто лет назад, когда я только начинала карьеру феи-крёстной, бытовала легенда, что пыльца фей – что-то вроде философского камня для зельеваров. И стали эти мрачные типчики, которые проводят лучшие свои годы у дымных котлов, ловить нас и пыльцу с крыльев стряхивать. А без пыльцы фея, известное дело, погибает.

То были тёмные и страшные времена. Вот и Чариус Хмурус, тогда ещё зелёный аспирант кафедры Пакостного зельеварения, решил себе заполучить столь редкий ингредиент. Отловил Золушку (а их в наших краях полно, больше, наверное, только Красных Шапочек) и шантажом заставил бедную девушку призвать свою фею-крёстную, которой по несчастью оказалась я.

Там-то он меня сцапал, в свою тёмною берлогу уволок и посадил в клетку. И сейчас бы моя душа отплясывала на лунных дорожках, вместе с душами увядших нимфей, если бы не мяв-кун.

Какие дела у них там были с Хмурусом – мне неведомо. Но насолил ему зелёный зельевар, видимо, капитально, поэтому мяв-кун вздумал поквитаться: взял, улучшил момент и отпустил меня. Второй раз чёрному колдуну меня уже было не поймать. Все его заклинания ломала, как хворост об колено. Что может обычный колдун против настоящей феи? Пфф!

Да и в первый раз он меня поймал лишь потому, что я от разговора с крестницей разомлела.

Одним словом, показала я этому подвальному заморышу нос (хотя его-то носяре мог и сам Карлик-Нос позавидовать) да была такова.

Брр! То ещё воспоминание!

– Вот, господин мяв-кун, такая жизнь у феи-крёстной, – говорю я. – Раньше с глупыми девчонками возилась, у которых вся фантазия сводилась к голубому платью и хрустальным туфелькам. А теперь мне настоящий квест подсунули – женить Чариуса Хмуруса, ректора Академии Тёмного колдовства.