Фейри-убийца

– И только Скарлетт называет меня Кью, – пробормотал он, направляясь к стеллажам с оружием. – Было бы неплохо, если б она использовала настоящие имена людей.

Скарлетт облокотилась на стол:

– Кью, мы с Касс давно знаем друг друга.

Говард вернулся с маленьким пистолетом и парой обойм, которые осторожно положил на стол.

– Вот так. Уже заряжен, и в каждой обойме еще по двенадцать патронов.

– Спасибо. – Я взяла их и положила в сумку.

Скарлетт глубоко вздохнула.

– Еще ей нужны магический сканер и детектор фейри.

Говард уставился на нее с видом оскорбленного достоинства:

– Ты имеешь в виду сканер эфира и индикатор персональных волновых частот?

– Это зависит от ситуации, – Скарлетт качнула бедром. – Сканер эфира выявляет магию? Тогда это как раз то, что нужно.

– Он… он… – Говард запнулся. – Он идентифицирует отпечатки эфира на остатках того, что ты называешь «магией».

– Ну да. А индикатор персональных волновых частот… это та штука, которая распознает фейри?

– Он реагирует, когда кто-нибудь излучает волны определенной длины, которые соответствуют этим существам.

– Круто, Кью, – Скарлетт показала ему поднятый большой палец. – Итак, как я уже сказала, Касс нужны магический сканер и детектор фейри.

Говард фыркнул и сдвинул очки на переносицу, оглядывая гаджеты на столе. Через секунду он извлек палочкообразный прибор – точно такой, каким пользовалась Скарлетт – и протянул мне:

– Пользоваться несложно. Нажимаете красную кнопку и просто проводите ею по эфирному остатку… магическому остатку. Индикатор загорится зеленым, если там есть магия.

– Ясно. – Я взяла у Говарда сканер, оценив, как легко он лег в ладонь.

– Как только отсканируете отпечаток, можете вернуться сюда и пробить его по нашей базе данных. Каждый эфирный отпечаток уникален, как образец ДНК или отпечаток пальца. В нашей базе сотни имен Благих и Неблагих, так что совпадения вполне возможны. Это также дает некоторые основные характеристики отсканированного отпечатка – например, сила, степень повреждения, ракурс, температура… – Кажется, Говард заметил мой остекленевший взгляд, потому что перестал перечислять.

– Круто, спасибо. – Я провела кончиками пальцев по сканеру.

– Что касается индикатора персональных волновых частот… – продолжал он.

– Детектора фейри, – одними губами произнесла Скарлетт.

– У меня остался один, – Говард порылся в нижнем ящике стола. – А, вот же он.

И протянул мне что-то похожее на серебристые часы-браслет – примерно как у Скарлетт. Поднял их вверх, указывая на белый огонек на циферблате:

– В присутствии фейри этот индикатор начнет пульсировать и излучать слабый зеленый свет. Дайте руку.

Вот дерьмо… Сердце забилось часто-часто.

– Не нужно. Я почти все время буду вместе со Скарлетт, а я не люблю носить часы.

Говард нахмурился:

– Но они правда удобные.

Я проглотила ком в горле.

– У меня аллергия на металл. Сыпь появляется. Очень неприятно.

Детектор фейри на руке Скарлетт не среагировал на меня – наверное, его сбили с толку мои пикси-волны. Но не хотелось проверять, что произойдет, если кто-то прикоснется к моей коже.

– Просто попробуйте… – Говард схватил мою руку и приложил к ней часы.

Они тут же начали пульсировать и светиться красным.

Говард нахмурился:

– Ох…

Скарлетт сморщила нос:

– Что за фигня? Он не должен гореть красным.

– Нет, конечно, нет, – Говард отстранил прибор. – Красный означает ошибку.

Скарлетт потерла лоб.

– Его сделал тот новенький, да? Игорь?

– Его зовут Джереми. Да, это он. Но, уверяю тебя, он вполне способен…

– В задницу такие способности! Кстати, о задницах. Знаешь, однажды я подслушала его теорию о женщинах. Он делит их на две категории: тех, кто практикует анальный секс, и тех, кто нет. И постоянно ищет признаки, по которым можно отнести женщину к первой или второй категории. Если она носит стринги – к первой, если штаны для йоги и «хвостики» – ко второй. Так что, знаешь ли, я не уверена, что Игорю по силам сложные задачи. Или что он способен хотя бы сварить кофе. Или вообще на что-то способен.

Говард снова нахмурился.

– Допустим, но, уверяю тебя, Игорь… То есть Джереми…

– Если Игорь сможет на несколько часов сосредоточиться на работе вместо того, чтобы выискивать стринги, то сможет искупить вину. Передай ему: я хочу, чтобы завтра у Касс был нормально работающий детектор фейри.

Говард кивнул, и Скарлетт улыбнулась, хлопнув его сзади по плечу.

– Спасибо, Кью. Ты лучший. Если я могу что-то для тебя сделать…

– Можешь называть меня Говард.

– Если есть что-нибудь еще, кроме этого, – говори, не стесняйся.

Глава 4

Когда через пару часов мы вышли из посольства США, облака затянули солнце. По пути я разглядывала многочисленные таблички «Закрыто» на кафе и ресторанах – последствия вчерашней масштабной атаки. Можно было поужинать в посольстве, но я не хотела рисковать: там легко наткнуться на коллег из ФБР.

Частички пепла после вчерашних терактов до сих пор кружились в воздухе, смешиваясь с тусклым светом. Даже сутки спустя в городе по-прежнему ощущалась напряженность. Уже не та захватывающая паника, которая посылала в мое тело импульсы энергии, пронизывая его насквозь, – просто отчетливая тревога, заставлявшая стискивать зубы и вздрагивать от малейшего шума.

– Расслабься, Касс, – успокоила Скарлетт. – Мы найдем их. – Она перешла на шепот: – У меня есть надежные информаторы. Мне просто нужно выйти на них, как только смогу.

Я протерла глаза.

– Когда наша жизнь успела так усложниться? Кажется, совсем недавно мы закидывались ликерными шотами на костюмированных вечеринках…

– Думаю, мы решили, что нам нужно от жизни больше в тот вечер, когда этот парень из Нью-Джерси с постоянным стояком в спортивных штанах пытался целоваться с нами обеими, а потом его вырвало мне на ботинки.

– Тогда явно было пробито дно.

– Привет. Меня зовут Дэррил, – Скарлетт изобразила акцент парня из Нью-Джерси. – Девчонки, а вы вместе? Я увидел вас вместе и подумал: наверное, они вместе. Не знаю. Может, соберемся у меня в подвале, вы снимете кофточки, а я вас сфотографирую… Для искусства. Вы поняли, а?

Я заулыбалась. Каждый раз, когда я чувствовала себя подавленной, Скарлетт старалась рассмешить меня. Вот и теперь ее подражание достигло цели.

Хотя я знала: ее собственное настроение было мрачным. Когда подруга испытывала стресс, то начинала тараторить и теребить кончики волос – как сейчас. Между ее бровями пролегала складка – признак подсознательной внутренней борьбы. Она терпеть не могла показывать, что подавлена, но я знала: Скарлетт допоздна не ляжет спать, а потом всю ночь будет просыпаться от кошмаров. Она переключалась на безбожное сочетание коктейлей, вкусняшек для заедания стресса и конфет. «Святая гребаная троица», – так называла она свой рацион.