Фиалка в чертополохе

Фиалка оторопело уставилась на него, а Чертополох, этот огромный и хищный зверь, вдруг смутился. Это, похоже, разозлило его, потому что он вскочил и резко отвернулся. Потом немного постоял и, повернувшись, взялся за замок на её шее.

— Оставайся здесь. — Голос его звучал глухо. — Вечером я буду драться с Фомой, и, если все закончится для меня плохо, тебе конец. Поэтому, как только все соберутся у Круга, беги. Машины у ворот даже не трогай. Ты не знаешь дороги, шум услышат. Калитка в воротах будет не заперта. Беги в лес направо. Через полкилометра будет ручей. Обязательно окунись в него целиком и беги по руслу. — Разомкнув кожаное кольцо, он бросил его на пол. Жалобно звякнула цепочка. — Через пару километров он впадает в реку. В этом месте есть что-то типа пещеры под берегом. Спрячься там, только заровняй за собой песок. Если я найду тебя в ближайшие несколько часов, то постараюсь вывести при первом удобном случае. Если нет — найди что-то плавучее и сплавляйся вниз по реке.

— Я не смогу!

— Сможешь.

— Я не увижу ничего в темноте!

— Луна яркая. И у тебя будет хорошая фора.

— Чертополох…

— Что? — отозвался он рассеяно, явно думая о чем-то своем.

Фиалка внимательно посмотрела в фиолетовые глаза.

— Ты похитил моих друзей, меня, посадил на цепь, чуть не отдал своим уродам, — сказала Фиалка, волнуясь. — Зачем ты теперь все это делаешь? Ты всерьез думаешь, что я на такое поведусь? Это какая-то ловушка, в которую я должна попасть?

— Как хочешь, — тихо сказал он. — Я пытаюсь тебя спасти. Если меня убьют вечером, то выбор у тебя небольшой. Либо к Фоме в постель, либо на охоту в качестве жертвы.

Фиалка охнула. Представить себя с этим ужасным насильником она не могла. Но тут же встрепенулась:

— Но тут мои друзья! Мой парень! Я не могу оставить их!

— Они тебе не друзья.

— Что?..

— Каждому из них предложили свободу, если остальные останутся заложниками его или её молчания.

— И они…

— Согласились. — Чертополох заглянул ей в глаза. — Каждый из них согласился на такое. Кроме тебя никто не упоминал остальных.

Фиалка растеряно смотрела на него.

— И Илья?

— Тот кудрявый? И он. Он вообще сам первый заговорил об этом. Ну, и денег ещё пообещал.

— Ты врешь…

— Нет.

Этого не могло быть. Илья не мог поступить так с ней. Он же любит её… Этот Вожак все наврал. В голове закрутился вихрь отчаянных мыслей. Фиалка решила во что бы то ни стало встретиться с любимым и выяснить правду. Она спасет его! Они спасутся вместе!

— А если тебя не убьют… — наконец сказала она, — и ты найдешь меня сам. То… — Девушка указала на ошейник на полу. — Мне опять на цепь? И радоваться тому, что это лучший выбор?

Чертополох долго молчал. Потом он глубоко вздохнул.

— Все это… — он обвел рукой вокруг. — Одно огромное стечение обстоятельств. Нелепое и неприятное стечение обстоятельств. Я не предполагал такого. Я хотел встретиться с тобой по-другому. Но вышло, как вышло, и я не полностью волен поступать, как хочу.

Фиалка удивленно распахнула глаза.

— Хотел встретиться со мной? Со мной? То есть ты знал обо мне раньше?

Чертополох опустился перед ней на колени. Медленно протянул руки и взял её лицо в ладони. Дернувшаяся, было, Фиалка, вдруг застыла, не в силах отвести взгляда от этих фиолетовых озер, в которых загорались и гасли искорки. Прикосновение было мягким и невероятно чувственным. Прежде она не испытывала ничего подобного. Илья в проявлениях своего интереса к ней был напорист и показывал себя несомненным хозяином положения. Может быть поэтому она до сих пор не поддалась на его попытки стать ближе. От подобного напора внутри неё возникало какое-то сопротивление. Но Чертополох…

Его жесткая, словно звериная внешность и чуткие, легко и нежно ласкающие её лицо руки, вызывали в её сознании такой диссонанс, что весь её организм словно внезапно разбалансировался. По телу пробежала дрожь, отдаваясь в самых отдаленных его уголках, когда пальцы вожака коснулись шеи чуть ниже мочек ушей.

— Ты даже не представляешь, — прошептал Чертополох, приближаясь, — что ты для меня значишь на самом деле. Ты мой Зов…

— Я… — попыталась возразить Фиалка, но губы мужчины накрыли её собственные, и что-то произошло.

Словно радужный фонтан взорвался в её сознании. Глаза сами собой закрылись, отрезав её от мрачного настоящего, и оставив только его губы и его руки. Где-то на краю билась мысль, что он тот, кто виновен во всех её нынешних несчастьях, но волны теплой неги, накатывающие от поцелуя Чертополоха и прикосновений его пальцев, подминали под себя эти отголоски правды, растворяя их в том океане блаженства, который захлестывал Фиалку, получавшую такую малую, но прежде не изведанную чувственную ласку.

Его губы были требовательными, но не настойчивыми. Активными, но не наглыми. Медленно и осторожно продолжал он поцелуй и поглаживания, и под этой лаской её гнев и подозрительность таяли помимо её воли. Звериная сила, исходившая от него, обволакивала Фиалку, при этом трансформируясь в заботу и нежность. В какой-то момент его пальцы забрались ей в волосы, и девушка невольно охнула от удовольствия, приоткрыв губы.

Их дыхание слилось воедино. У Фиалки закружилась голова, а в теле появилась такая легкость, что она почти почувствовала, как отрывается от кровати. Длилось это недолго, потому что с тяжелым вздохом Чертополох оторвался от неё и медленно поднялся на ноги.

Послевкусие поцелуя ещё таяло на её губах, Фиалка медленно приходила в себя. И на неё тут же нахлынули эмоции. Стыд за предательство Ильи, волнительное чувство от такого поцелуя со своим пленителем, и злость на себя за удовольствие, которое она при этом испытала.

— Зачем… Зачем ты это сделал?..

— Не могу идти против своей природы, — глухо сказал он, поворачиваясь к выходу.

— Скажи… Ты говорил про моих друзей… А кто-то из них реально уехал? Ты отпустил кого-то?

Чертополох остановился и, не оборачиваясь, пожал плечами.

— Нет, конечно. Зачем?

И, прежде чем Фиалка нашлась, что ответить, он вышел.

Она осталась одна, кусая маникюр в панических размышлениях о том, как же ей поступить.

Глава 14

Весь день она провела в метаниях.

Ошейника не было, она не сидела на цепи. Дверь тоже не была закрыта. Фиалка постоянно порывалась броситься к ней и выбраться наружу. Тем не менее, глупой она себя не считала, и понимала, что бежать на глазах у всех бессмысленно и бесполезно. Но ждать… вот это было самым сложным.