FIASCO. Исповедь трейдера с Уолл-Стрит

— Как наши дела в округе Оривдж?

Оторвавшись от работы, я посмотрел на него:

— Округе Ориндж? Это вы о чем?

Засмеявшись, он начал оправдываться:

— Фрейдистская оговорка. Я имел в виду наши дела с Pre4 Trust.

После моих объяснений мы почесали языки о том, как повезло фирме, что в этом году она ухитрилась избежать крупных проблем. К нам подсел еще один менеджер и немедленно начал жаловаться на адвокатов компании, за уши оттащивших его от сделки, которую, по их мнению, могли счесть незаконной. Он шутил на тюремную тему и утверждал, что если бы дочь увидела его на свидании в одежде заключенного, то обязательно спросила бы: «Мамочка, а почему на папе новый костюм? У него новая работа?» Конфликт с законом представлялся нам маловероятным.

Несмотря на проблемы с округом Ориндж, в начале декабря настроение в группе производных было праздничным. Мы витали в типичной предрождественской атмосфере, состоящей из смеси напряжения и жизнерадостности. Обсуждались грядущие премии, интимная жизнь коллег, мы сплетничали о начальстве, делами же почти не занимались. Уже недалека была посвященная концу года вечеринка, и настало самое время призадуматься над смыслом жизни. B день перед ожидаемым сборищем жизнь на рынках еле теплилась, продавцы предавались воспоминаниям. Когда мы переключились на беседу о некоторых совершенных группой сделках, сомнительных с точки зрения закона, один парень сказал: «Чтобы стать хорошим бизнесменом, надо быть уголовником в душе». С этим согласились почти все присутствующие. Многие продавцы подумывали об уходе из нашей группы. Один из них планировал вернуться в Индию и принять участие в семейном бизнесе, несколько человек размышляли над предложениями разных фирм, другие хотели перейти в иные структуры Morgan Stanley. Ситуация с продажей производных не беспокоила никого. Как всегда под завязку набитый новыми идеями Страшила предложил переименовать группу производных продуктов в группу товаров для извращенцев 13 , поскольку только так, по его словам, мы могли рассчитывать привлечь к себе хоть чье-то внимание.

13

Дело в том, что по-английски «группа товаров для извращенцев» — «Deviant Products Group», а «группа производных продуктов» — «Derivative Products Group», то есть обоим этим названиям соответствовала бы аббревиатура DPG. — Примеч. ред.

Мы смеялись над другими отделами, приносящими небольшую прибыль, и над худшими продавцами фирмы, которые и без нас страдали от притягиваемых ими взглядов. B Morgan Stanley упорно циркулировала история о свирепом менеджере, накануне Нового года втоптавшем в грязь бестолкового продавца.

Как повествует фольклор, менеджер пытался объяснить парню суть довольно простой сделки, но тот упорно не мог понять ее смысл. Особым умом несчастный не блистал, и вообще за год наторговал не так уж и много. Менеджер все свирепел и свирепел. Он попытался объяснить еще раз, но успеха не достиг. Наконец, разъяренный менеджер задал главный вопрос:

— Почему ты не можешь работать?

Ответа не последовало.

— Послушай, ты что, совсем тупой? Это легкая работа. С ней справится кто угодно. Ты звонишь клиентам и продаешь им облигации. Они любят облигации. Почему ты не можешь этого сделать?

И эти вопросы остались без ответа. Менеджер просто озверел.

— Мать твою так! С этой работой любой справится! Ее может сделать хоть двадцатилетний сопляк! Да с ней справится собака шелудивая!

Проорав последние слова, менеджер понял, что его посетила блестящая идея. Он взвопил.

— Эй, кто-нибудь! Раздобудьте-ка мне собаку!

Никто не пошевелился. Менеджер продолжал надрываться:

— Вы что, все оглохли? Я выгоняю этого придурка к чертовой матери! На его место я беру собаку! Кто-нибудь, приведите собаку! Мне нужен пес! Немедленно! Тащите сюда шелудивую собаку!

Несколько младших продавцов побежали на улицы Манхэттена ловить собак. Наш несчастный герой сидел, молчал и жалобно смотрел на шефа. А тот, отнюдь не исполненный праздничного благодушия, продолжал орать: «Хочу шелудивую собаку!»

Сия милая история пошла гулять по всей Уолл-стрит, поскольку не каждый день услышишь, что старший продавец или трейдер, неудовлетворенный успехами подчиненного, желает заменить его на рабочем месте собакой.

Сомневаюсь, чтобы кого-нибудь из нас смогли заменить даже несколько собак.

Я продолжал вести с продавцами легкую беседу, мы прогуливались сначала по нашему залу, потом вышли в город и по Мэдисон-авеню дошли до фешенебельного «Максима», где в этом году должен был состояться предновогодний вечер.

Зрелище поражало своим великолепием. Две устланные красными коврами лестницы вели в увешанный зеркалами, в количестве просто-таки сверхъестественном, бар. Располагавшийся неподалеку гигантский банкетный зал заполняли элегантно накрытые столы. Спиртное текло рекой. Мы со Страшилой стояли в баре и употребляли шотландский виски, как вдруг мне на глаза попался Питер Карчес, шеф торговой площадки и наиболее вероятный глава фирмы в случае, если Джон Мак решит когда-нибудь уйти на пенсию. Несколько раз я был удостоен Карчесом коротких бесед по рабочим вопросам, и сейчас, будучи слегка под градусом, решил подойти к нему сам. Обменявшись рукопожатием, я напомнил ему, что работаю в группе производных. Он ответил, что узнал меня, и мы начали обсуждать некоторые наиболее прибыльные сделки с производными бумагами за последний год. Карчес жаловался на жизнь, на то, что в уходящем году на производных зарабатывать стало очень тяжело. Я попросил его не вышвыривать меня с работы, и Карчес рассмеялся в ответ. Мы прошлись на счет плохой репутации производных бумаг, округа Ориндж и ВТ. Со стороны мы выглядели как старые друзья. Мне хотелось работать непосредственно с ним гораздо больше, чем с Королевой или Страшилой.

Вечер прошел очень мило и без мордобоя, что для сборищ сотрудников инвестиционных банков — редкость. Одного из моих коллег по прошлой работе выкинули с вечеринки, а потом и попросили уйти с работы по собственному желанию, поскольку он сошелся в рукопашной с руководителем отдела правительственных облигаций. На своем веку я повидал множество пьяных драк между продавцами, наблюдал и результат одной из них — беднягу, раненного в голову «розочкой» из пивной бутылки. На нынешнем вечере по сравнению с теми царило спокойствие и благочиние. Тут были и танцы, и развлечения, и море спиртного, а вот мордобоя не было.

неспособности Banco Serfin — того самого, выбравшего своим логотипом знак радиационной опасности, — вернуть Morgan Stanley 65 миллионов долларов, одолженных на внешнеторговую сделку, напряжение слегка возросло, но только на несколько часов. К счастью, тревога оказалась ложной. Причиной ее стала задержка, произошедшая по вине Fed Wire, и уже на следующий день доллары поступили на счет группы производных.

Хотя взорвавшийся неподалеку снаряд и не нанес вреда нашей группе в финансовом аспекте, эпизод заставил задуматься о Мексике, мексиканских банках, MEXUS и о сделке с облигациями PLUS, над которой я работал весь июнь. Облигации MEXUS были только шестимесячными и в скором времени, а именно во вторник 20 декабря, подлежали погашению. Banco Serfin владел «младшей» облигацией MEXUS, и цена ее в значительной степени зависела от курса песо на момент закрытия биржи в прошлую пятницу. До нас дошли плохие вести о беспорядках в Чапасе и связанной с ними легкой встряске мексиканского рынка, но, к счастью, при закрытии биржи песо не вышло за пределы коридора, в котором пытался его удержать Центральный банк Мексики. Проблем с MEXUS не предвиделось.

Нас все еще одолевали думы о Мексике. Резервы иностранной валюты Центрального банка сокращались с большой скоростью, и торговый дефицит этой страны составил уже 17 миллиардов долларов США. Мексиканское песо представляло все больший риск для покупателей облигаций и находилось под давлением, заставлявшим его падать. Помимо MEXUS к завершению близилась и еще одна сделка с облигациями PLUS, срок погашения которых наступал 15 января. Множество крупных инвесторов, в том числе Morgan Stanley, бежали из страны. На протяжении последних недель доллары из Мексики вывозили чуть ли не в чемоданах. Нас ждал напряженный месяц.

Существовала еще одна проблема. Хотя облигации PLUS и представлялись некоторым инвесторам чересчур рискованными, а инвестиционным менеджерам — почти верхом совершенства, для мексиканских банков они оказались рискованными недостаточно. Для удовлетворения своих аппетитов банки увеличивали степень риска. С их точки зрения PLUS надо было продавать, но никак не покупать. До 1994 года наблюдалась обратная ситуация, мексиканские банки бросались на эти облигации, как голодные, они хотели бы купить что-нибудь еще более рискованное, чем PLUS. Банки просто жаждали сыграть в рулетку. Они страшно желали финансовых рычагов — займов и риска посильнее. Как сказал на ломаном английском хмелеющий от своих слов красавец-мужчина Херар-до Варгас из Banamex: «Я сходить с ума от финансовый рычаг!»