Фифти-фифти

– Мистер Макенрой, - вмешался Маргулис, - позвольте представить Алекса Петрова.

– О... Наш русский коллега, очень приятно. Я - Генри Макенрой. Позвольте представить. Это представитель фирмы "Меркурий" Джон Меджик и директор нашего предприятия в Германии мистер Говард Дот.

Мы раскланиваемся.

– Алекс, говорят вы готовы совершить революцию в переработке хладонов, - говорит мне Дот.

– Ну что вы, я так устал от всех революций, что мечтаю об одном, удрать на край света и отдохнуть две недельки.

Они сочувственно кивают головами.

– Мы бы могли вам помочь..., - предлагает Джон.

– Нет, спасибо. Я еще сам не знаю, где край света...

Среди гостей началось волнение.

– Попрыгунья пришла, - встрепенулся Макенрой, - сейчас начнется.

– Пришла Кристи, младшая дочь Генри, - шепотом поясняет мне Марголис.

В зал вошла стройная девушка, в отличии от всех, она не блистала нарядами. Длинные брюки, подчеркивали ее стройную фигуру, белая кофта на распашку, волосы разбросаны до плеч, а головка настоящий портрет красавицы в гареме турецкого паши.

– Отстань, - звонко на весь зал, говорит девушка, обращаясь к Ирен.

Кристи зорко оглядывает всех присутствующих, увидев отца, она бесцеремонно расталкивает встречных, и идет к нему.

– Привет, папа. За мной гонится полиция, уладь все дела.

– Что ты там еще наделала?

– Ничего особенного. Мне так надоели эти паршивые ухажеры, что я столкнула машину с ними в воду.

– Но это же опасно. Там никто...

– Не беспокойся, никто не пострадал. Все живы.

В дверях показываются двое взъерошенных полицейских. Макенрой, раздвигая животом толпу спешно идет к ним. Кристи кивает всем нам, небрежно поздоровавшись, останавливает, проходящего мимо, официанта с крошечными пирожными, взяв с подноса их горсть, начинает есть. Ее глаза упираются в меня.

– А вы кто?

– Человек.

– Я это поняла.

– Прекрасно, Я рад за вас.

В бок я получаю толчок от Марголиса. Кристи меня с интересом разглядывает.

– Судя по интонации вы иностранец...

– Вот видите, вы очень сообразительны.

По глазам вижу, ей хочется запустить в меня пирожными, но она сдерживается и вежливо говорит.

– Будем считать, что я не взорвалась и у меня хорошее настроение. Я Кристи Макенрой.

– Будем считать, что я не хотел обидеть вас, просто у меня очень плохое настроение. Меня зовут Алекс Петров.

– Так вы тот русский?

– Наверно, все тот же русский.

– А от чего у вас плохое настроение?

– Его обокрали, - подсказал Марголис.

– Я сочувствую.

Она сразу потеряла интерес ко мне. Подходит официант с шампанским. Мы все берем по бокалу.

– А мне, - требовательно глядит Кристи на нас, ей бокала не хватило.

Мужчины любезно протягивают свои бокалы. Я стою и рассматриваю в упор эту вздорную девчонку.

– Я хочу от вас бокал, - она требовательно протянула ко мне руку.

– Возьмите, - я протягиваю ей напиток.
– Слушай, - обращаюсь я к Маргулису, - пошли от сюда. Мне непривычно находиться в компании с нахальной девчонкой.

У Маргулиса глаза лезут на лоб от ужаса, остальные хмыкнули. Кристи не донесла бокал до рта и вся вспыхнула, только от чего не понял: от негодования или от ярости. Я тащу Маргулиса в толпу гостей и тот приходит в себя.

– Что ты наделал? Это же дочь Макенроя.

– Ну и что?

– Просто, ты еще в наших порядках ничего не понимаешь...

– Может это и к лучшему...

Полицейские ушел и папаша Макенрой, как корабль в воде, разрезает толпу гостей своим телом. Он берет Кристи за руку и отводит к окну, они о чем то бурно разговаривают. Вечер идет своим чередом. На лужайке перед домом заиграл музыкальный ансамбль. Гости повалили туда. Мы с Маргулисом отправляемся вслед за ними.

– А где твоя жена?
– спрашиваю я его.

– Дома. Она у меня беременна, на последнем месяце.

Рядом с нами появляется Ирен.

– Алекс, вы не против со мной потанцевать. Ведь я же должна вас обворожить...

– Прости, сестричка, - наглый носик Кристи выплыл перед ней, - Алекс обещал первый танец мне. Не так ли?

Она насмешливо глядит на меня.

– Правда..., разве у нас был такой разговор...?

– Конечно. После того, как вы любезно мне передали бокал с шампанским. Вы так и сказали: " Уважаемая Кристи, первый танец должны мне..."

– Я не люблю ходить в должниках. Извините, Ирен, долги надо возвращать.

– Вечно ты..., - ноет Ирен.

– Вон мои мокрые ухажоры стоят у стены, пригласи любого, с радостью пойдут.

Ирен возмущенно отходит. Кристи впивается мне в руку.

– Пошли, Алекс.

Мы танцуем раздельно, Кристи явно резвится.

– Чего же вы обманули мою сестричку, вы же не обещали со мной танцевать...

– Не устоял от вашей... вашего напора. Но вечер на этом танце наверно не кончился, я еще успею наверстать упущенное.

– Забавно. А если я не захочу, чтобы вы танцевали с другими...

– Вы, в праве хотеть.

Вдруг она упала мне на грудь и обхватила шею руками.

– Простите, меня толкнули, - шепчут губы у уха.

– Кристи, неприлично на таком вечере висеть на груди иностранца.

– А вы, думаете, на соотечественнике прилично?

– По крайней мере, гости смогли бы почесать языки, по поводу очередного несчастного, которого вы выбрали для своей тирании.

Кристи засмеялась и оттолкнулась от меня, приняв вид отдельно танцующей фурии.

Танец кончился, опять понесли шампанское и пирожные. Кристи выдернула с подноса два бокала с шампанским. Один протягивает мне.

– Вы, кажется, не смочили горло. Я вам помешала тогда.

– Простите, мадам. Это я виноват в том, что взял тогда с подноса бокал раньше вас .

Это ее развеселило окончательно. Музыканты заиграли что то ритмичное и негритяночка завыла перед микрофоном, что то озорное, площадка ожила. Опять появилась Ирен.

– Кристи, все, твой танец кончился. Пойдемте, Алекс.

– Э... нет. Все только начинается. Пошла бы ты, сестричка, подальше.

– Да как ты...?

Кристи плеснула ей в лицо остатками шампанского. Та взвизгнула и вцепилась в ее кофту... Я тихонько отошел в сторону. Макенрой пробивался через танцующих к месту схватки.