Фигляр дьявола
Шрифт:
Еще там стояли два джипа «ренегад» с укороченной колесной базой, легкие, скоростные, оборудованные коротковолновыми рациями для связи с остальными машинами.
Дальше в лесу стояли семь мотоциклов «судзуки» — горный вариант с объемом двигателя 500 кубических сантиметров. Мотоциклисты, вооруженные пистолетами-пулеметами МАС-10, слушали через наушники информацию и указания от сорока наблюдателей, разбросанных по всему лесу.
Винты двухмоторной «бонанзы» замедлили вращение, и шум двигателей стал тише. Самолет остановился и тут же развернулся, чтобы при необходимости немедленно взлететь.
Дверца самолета открылась, и телохранитель, носивший в Париже и Флоренции пиджак из верблюжьей шерсти, спрыгнул на землю. Сейчас на нем надета темная кожаная куртка, в руках он держит автоматическую винтовку М-16, к магазину
В задачу этих двоих входило вступить в бой и прикрыть огнем экстренный взлет самолета на тот случай, если колумбийские власти устроили засаду. Уже одиннадцать преданных солдат из профессионально подготовленной армии Пабло Энвигадо погибли таким образом, прикрывая огнем поспешные отходы своего легендарного босса.
Но сегодня телохранитель в цейсовских очках и с винтовкой М-16, которого звали Мурильо, не заметил ничего подозрительного.
В лесу распевали птицы, в траве трещали кузнечики. Для этой части Антьокии было довольно тепло, не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка. Лица стоящих возле «доджей» людей были знакомы Мурильо. Начальник службы безопасности картеля Хесус Гарсиа Ортец, племянник Пабло-Хорхе Энвигадо Ривера и парень из Майами, занимающийся распространением кокаина в Майами и Нью-Орлеане. Как же, черт побери, его имя?.. Кастанеда. Как бы его ни звали, он все равно свой, один из нас.
Мужчины, стоявшие на опушке леса, выглядели спокойными и расслабленными, за исключением Сантоса. Герман Сантос Кастанеда, судя по опущенным плечам и по тому, как он переминался с ноги на ногу, сильно нервничал. Может быть, этот парень в чем-то провинился перед доном Пабло? Ворочая миллионами, часто поддаешься соблазну запустить в них руку. Мурильо подумал о том, что его, наверное, придется похоронить в лесу, рядом со взлетной полосой, как это сделали с двумя агентами из отдела по борьбе с наркотиками, которые посчитали, что удачно внедрились в картель, — один под видом пилота, а другой покупателя. Ну и ночка тогда была. Мурильо со своим дружком Гуинтеро помогали пытать и допрашивать этих агентов. Кошмарная, кровавая ночка.
Прошло уже одиннадцать секунд с того момента, как Мурильо спрыгнул на землю из самолета. Он поднял левую руку и притронулся к голове — знак для пассажиров и пилота, что на его, Мурильо, взгляд, все в порядке. Подача такого сигнала входит в обязанности Мурильо, этому знаку его обучил британский наемник Макатир — профессионал высокого класса. Возможно, чтобы обезопасить себя, Макатир тайно работал на англичан, но он не мог нанести серьезного ущерба безопасности картеля, потому что, наряду с другими британскими, израильскими и южноафриканскими наемниками, тренировавшими боевиков картеля, ничего не знал об операциях, никогда к ним не привлекался и вообще никогда не подпускался ближе, чем на милю к дону Пабло или другим главным лицам картеля.
Используй их, но остерегайся — таково отношение картеля к наемникам и советникам со стороны.
Человек, называвший себя Рестрепо, выпрыгнул из самолета, за ним последовал Пабло Энвигадо, ростом меньше всех остальных, но глаза его зорче, чем даже у телохранителя Бобби Сонсона, в чьих жилах текла кровь индейцев-муисков из клана Заку, правившего землями вокруг Тунхи более чем за тысячу лет до прихода испанских конкистадоров.
Четверо мужчин осторожно направились к опушке леса. Наивный человек предположил бы, что проще подъехать на машине к самолету и забрать их, но Макатир учил, что спутники-разведчики могут засечь все что угодно на взлетной полосе, поэтому транспорт остался на опушке под деревьями. А так получалось, что люди прибыли на самолете и просто исчезли.
Хесус Гарсиа Ортец вышел из-под деревьев, чтобы поприветствовать своего хозяина. У ног начальника службы безопасности медельинского картеля примостился свирепого вида
огромный пес — смесь шотландской овчарки и андалузского мастифа. Пса звали Дьявол, и, где бы ни находился Гарсиа, Дьявол всегда рядом с ним.Как только Гарсиа встретил группу прибывших и пошел с ними рядом, тихонько разговаривая с Энвигадо, взревели двигатели «бонанзы», самолет двинулся вперед по бетонной полосе и внезапно его колеса оторвались от земли. Самолет спокойно набрал высоту, заложил вираж, лег на курс и вскоре скрылся из виду.
Энвигадо внимательно слушал Гарсиа, рассказывавшего о последних успехах тайной полиции. Полиция захватила и сровняла с землей много лабораторий, многие члены картеля арестованы или застрелены в ходе этих налетов. В то время как Пабло слушал шефа своей службы безопасности, его глаза встретились с печальными глазами Хорхе Энвигадо Риверы, единственного сына его двоюродного брата и правой руки Карлоса Энвигадо Риверы, погибшего на одной из конспиративных квартир в старом квартале Медельина во время схватки с тайной полицией, устроившей облаву. Это произошло всего три недели назад. Тайная полиция создала сверхсекретное специальное подразделение, и перед Риверой поставлена теперь задача выяснить, кто командует этим подразделением с дальнейшей перспективой подкупа. Для этой цели Ривере выделено двадцать миллионов долларов США и прикреплены несколько самых отчаянных и опытных боевиков картеля.
И вот теперь Ривера мертв. Тело его нашпиговали пулями из девятимиллиметровых автоматических пистолетов «Хеклер энд Кох МР-5», находящихся на вооружении нового подразделения тайной полиции, так что не остается никаких сомнений в том, чья это работа. Они как бы подчеркивали — не связывайтесь с нами.
Энвигадо по-своему понравилась… манера действий этого нового подразделения, которое, по-видимому, должно стать его самым опасным врагом. Он любил игры на грани жизни и смерти точно так же, как и свое громадное состояние. Да и вообще, футбол, бой быков, контрабанда наркотиков — все это просто хорошие игры для крестьянина из Санта-Фе-де-Антьокия, с помощью убийств добившегося контроля над второй по величине преуспевающей группировкой колумбийского кокаинового картеля. Первой, самой могущественной группировкой заправлял клан Очоа родом тоже из района Медельины. Этот клан претендовал на то, что ведет свой род от конкистадоров, многие поколения семьи Очоа владели громадным ранчо «Финка ла Лома» в предгорьях вблизи Медельина.
Члены клана Очоа и заправилы картеля из старинных семей Кали и Боготы считали между собой Энвигадо головорезом и выскочкой, которому просто везло. Вместе с другой гангстерской семьей — Гачами — Энвигадо резал, убивал, пытал и запугивал, упорно прокладывая себе путь к вершинам кокаинового бизнеса в Колумбии. А это значит — к вершинам кокаинового бизнеса во всей Южной Америке и, можно сказать, во всем мире.
Но старинные семьи кокаинового картеля возмущали гангстеризм и крайняя жестокость Энвигадо и Гача. Год назад сына Гача выпустили из тюрьмы в Боготе, где он содержался по обвинению в убийстве, но не предстал перед судом из-за «отсутствия свидетелей». Три дня он пьянствовал с проститутками в старом квартале Канделариа, а за ним в это время следили люди из американских войск специального назначения, все они, будучи южноамериканцами, тайно работали в Колумбии. Они проследили младшего Гача до ранчо его отца, где оба Гача и были застрелены в тот момент, когда развлекались с обнаженными девицами в бассейне, по размерам в половину олимпийского.
Энвигадо почти не сомневался, что стареющий глава клана Очоа — дон Фабио, тайные банкиры и промышленники Кали и Боготы приложили руку к убийству семьи Гача. Поэтому он жил с постоянным ощущением, что смерть бродит где-то рядом.
Приближенных он подбирал очень тщательно; любого, вызывавшего хоть малейшее сомнение, убивали преданные Мурильо и Сонсон, а иногда и сам Пабло. Сейчас он был для тайной полиции целью номер один, за ним охотились, чтобы убить или выдать Соединенным Штатам (соглашение о выдаче членов картеля явилось причиной, по которой Энвигадо формально вынес смертный приговор бывшему президенту Колумбии Эмилио Барко, жизни которого теперь угрожала смертельная опасность), поэтому Пабло Энвигадо никогда дважды подряд не ночевал в одном месте. Он не пользовался телефоном, а приближенным запрещалось даже упоминать его настоящее имя.