Фиктивная свадьба

– Я…

– А может, это просто слезливая история, чтобы прикрыть твой план, который не выгорел?

Я все же поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с бывшим. Зря, конечно. Потому что каждое его слово сказано не на эмоциях, а равнодушно и спокойно.

Он мне не верит. Считает, что я выгораживаю себя. И это не потому что он хочет сделать мне больнее.

– Ты мне не веришь?
– беспомощно спрашиваю, хотя ответ и так очевиден.

– Нет, конечно, - фыркает он.
– Я не идиот. И папаша твой, пусть и мужик со связями, но не смог бы столько времени прикрывать такое преступление.

– Ты и понятия не имеешь, на что он способен.

– Или на что способна ты, - мрачно парирует Арман.
– Скажи, ты сама придумала весь этот план с долгом и якобы вынужденным браком с партнером папаши? Или он натолкнул тебя на мысль?

– Я клянусь, я ничего никому не сливала!
– отчаянно говорю, но вижу, что он не верит. Арман мне не верит! Своим желанием наказать за то, что я не делала, он все испортит.

– Ну, это мы скоро узнаем - как только вернемся в город и устроим вам с Марком очную ставку.

Внутри все холодеет от его слов. Вернемся…

Господи, нет. Если только я сделаю это, то все. Надю мне не видать!

– Пожалуйста, - умоляю его.
– Не надо! Он же заберет ее, понимаешь? Заберет у меня!

Меня начинает трясти, обхватываю себя руками, стараясь успокоиться. Эмоции сейчас сыграют против меня. Нужно мыслить здраво. Но стоит только подумать, что отец все узнает, а мы с Надей окажемся в зоне его возможностей, меня охватывает паника.

– Ты можешь рассказать правду здесь, - жестко усмехается Арман, чуть подается вперед, и я чувствую, как меня придавливает его взглядом.
– Последний шанс.

– Клянусь, я бы так не поступила с тобой, - шепчу, ужасаясь той решимости, что вижу в его взгляде.
– Арман, пожалуйста, в память о том, что между нами было, я прошу…

Он молчит, но что-то в его глазах такое мелькает, что я испуганно замираю.

– Отец ребенка где?
– тихо спрашивает он.

– Надя только моя, - тут же отвечаю я.

“Быстро. Слишком быстро…” - мысленно ругаю себя.

– Сколько ей?

– Два.

– Опять врешь, Лена, - тут же реагирует Арман.
– Лживая сучка. Я задал столько вопросов - и ты ни на один не ответила честно. И при этом смеешь о чем-то просить?

– Я клянусь, я ничего не знаю про флешку и материалы. Я ничего не забирала и не отдавала никому. Мы уехали из города сразу же - потому что у меня появились документы. Отец в командировке, и мне надо было успеть… Господи, Арман, да как ты не понимаешь - мне плевать на твою компанию и твоих конкурентов! Мне надо спасти дочь, увезти ее подальше и найти врачей. Я не могу ее снова потерять!

– Возраст, Лена, - чеканит он, медленно поднимаясь из-за стола.
– Точный возраст ребенка!

Я почти не дышу. Вся моя жизнь сейчас висит на волоске. Не только моя, но и Надина. Если я не смогу убедить его, не сумею развеять его подозрения, то все пропало.

Смотрю перед собой, замечаю, как Нечаев медленно обходит стол, приближается ко мне, встает рядом.

– Она… моя?
– хрипло спрашивает он, ставя меня перед сложным выбором.

– 19 Арман -

Я ехал сюда с целью поймать и проучить лживую сучку. Злость и гнев, переполнявшие меня, гнали так, что я готов был отыграться на Лене за все ее фокусы по полной.

Наличие ребенка вынужденно потушило мои эмоции, переключив их на другие рельсы.

Плач девчонки только сильнее раздражал - мешал все выяснить и получить ответы. Лена, как назло, вцепилась в малышку мертвой хваткой и будто особо не замечала, в каком я бешенстве.

А уж когда девочка вдруг стала звать ее мамой, я прямо взбесился конкретно.

Хер знает почему. Но мысль, что ее так звал чужой ребенок, царапала изнутри, только добавляя накала в и так круто заваренные эмоции.

Мне стоило немалых трудов принять разумное решение и убраться из комнаты. Судя по тому, что плач стал стихать - так и было.

Терпеливо ждал, когда Лена выйдет ко мне и, наконец, сознается в том, что натворила.

Пока сидел, прокручивал в голове все, что с ней сделаю - начиная с позы на коленях, заканчивая коленно-локтевой в самом жестком варианте.

Когда она заходит на кухню - бледная, испуганная и потерянная, я почему-то вместо удовлетворения ловлю только еще большее раздражение и… дискомфорт. Будто не этого я добивался.

Давлю, задаю вопросы, загоняя ее в угол.

Но в ответ получаю вовсе не то. История с ее папашей вообще выбивает меня, на хер.

Как и новость, что это дочь Лены.

Родная.

Ее.

Зачем-то в башке появляется мысль, что могла быть и нашей. Лишь на долю мгновения, и тут же исчезает.

Но чем дальше заходит наш разговор, тем сильнее во мне формируется смутное подозрение. Реакция Лены на мои вопросы наталкивает на определенные мысли.

Но я все никак не могу развернуться в эту сторону.

Это нелогично. Она же должна была бы сообщить мне, разве нет? Я же дал телефон для связи! Она не имела права лишать меня возможности быть отцом.

Тем более когда узнаю, как с ней поступил Таркович. Это вообще просто зашквар и отдельная тема для разговора.

Я все хватаюсь за вопросы с флешкой, хотя самого уже просто разносит от вопроса, который так и вертится на языке.

А уж когда Лена слишком торопливо отвечает про отца малышки, внутри буквально все взрывается от предупреждения!

Интуиция уже не просто сигналит - она орет благим матом. А Лена продолжает упираться, прятать взгляд и молчать.

– Она… моя?
– хриплю, а у самого сердце, кажется, превышает нормальные обороты.

– Арман, послушай, - говорит Лена.
– Ты зря думаешь, что…

Не выдерживаю - хватаю ее за плечи, вздергиваю наверх, вынуждая встретиться со мной взглядом.

– Просто, блядь, ответь - она моя?!

– Н-нет, - хрипит Лена, но я не верю. Я все уже прочитал в ее огромных, охеренных глазах, в которые и вляпался три года назад. Сейчас в них страх, ужас, паника и море слез.

Будь другие обстоятельства, я бы пожалел, посочувствовал и постарался ободрить. Я же не конченный мудак. И когда женские слезы - это не красивый спектакль, готов пойти навстречу и подставить плечо. Чисто по-человечески.