Филиал
Шрифт:
– Ну и куда так спешим, Агасфер, за отгулом небось? Опять от работы бегаешь? – не самым дружелюбным тоном поинтересовалась секретарь.
– Василиса Ивановна, утро доброе! Да какой тут отгул, о чем вы? Работы по горло!
– А, значит перетрудился и премию клянчить прилетел?
– Да нет же, меня шеф вызвал, – объяснил я, старательно обходя ее стойку стороной.
Древняя жаба предпочитала нормальной туалетной воде какую-то адскую болотную смесь, от чего амбре, около ее насеста, могло серьезно навредить обонянию среднестатистического сотрудника, а некоторых аллергиков вообще отправить на больничный.
– Ну-ка постой! Я сперва уточню, – она подняла трубку телефона. – Панкратий Гермесович,
Она вальяжно махнула перепончатой лапой:
– Ладно, проходи уже.
Я благодарно кивнул, но это был мой максимум. «Спасибо» выдавить из себя не удалось.
– Если шеф кофе будет предлагать, даже не думай соглашаться, а то смотри, на болотной воде сделаю! – бросила она, когда я уже взялся за ручку двери кабинета начальника.
Я вздохнул. Вот почему бы некоторых сотрудников Биржи не переделать в лучшую сторону? Обработать на очередном медосмотре гипноиндуктором! Так сказать, в интересах всего коллектива, слегка поправить характеристику дружелюбия. Хотя коллеги поговаривали, что в отношении престарелой квакушки это не возымеет эффекта, так как она обладала иммунитетом к таким видам воздействия, да и сама отлично владела всеми возможными техниками гипноза.
Эти ее способности легли в основу очередной байки, стали основой еще одного мифа в подконтрольных нам мирах. Любила, видите ли, наша жабушка, взять отпуск и колесить по Мультивселенной, посещая соответствующие ее планам времена в Древней Руси. Нравилось Василисе Ивановне шутить над тамошними царями и их сыновьями, особенно когда предавались они русской народной забаве «подстрели будущую невесту из лука». Она перехватывала стрелы и дожидалась своих жертв на ближайшем болоте. Естественно, ни в какую красавицу она не обращалась, а просто использовала свои гипнотические способности, чтобы задурить всем головы. Как результат: жила весь отпуск при царских дворах, наслаждаясь сервисом как в лучших отелях мира. А ведь ее еще и целовали, безуспешно пытаясь трансформировать в прекрасную царевну. Тьфу!
С этими мыслями я и вошел в кабинет директора.
Шеф был ужасен.
Вообще-то он и так, сам по себе, был страшен. В прямом смысле этого слова: косматый, рогатый, с горящими глазами и копытами. Тем не менее, внушая своим видом страх всем новичкам, рано или поздно, он располагал к себе подчиненных. Добивался от них трепетного уважения и вовсе не из-за своей специфической внешности. Тех же сотрудников, кто его давно и хорошо знал, пугало только одно – его яростно бьющий воздух хвост. Влево-вправо. Влево-вправо. Резкий рывок вверх.
Это означало, что у шефа крайне плохое настроение.
– Здравствуйте, Панкратий Гермесович… – начал я, завороженно наблюдая за движениями хвоста, но сатир меня прервал.
– Эсперов! Что за хе-хр… Ладно, пусть будет «хрень»! Короче, что у тебя приключилось со сделкой по Антонио Сальери?
– Эм, шеф, уточните: конкретно по какому из Сальери?
– А у тебя, что так много сделок по данной персоне было? А, ну да. Хорошо. Речь в данном случае о последней.
– Дайте-ка вспомнить. Так, припоминаю. Но, шеф, то дело было лет пятьдесят назад, если я ничего не путаю. Разве что-то пошло не по плану? Заказчик бы давно уже уведомил нас, если бы Моцарт остался жив. Что не так?
– Да все не так! – сатир сверкнул на меня глазами и буквально швырнул мне в руки документы. – На! Ознакомься! Уму непостижимо, как ты нашел такого кандидата на эту роль? Как ты эту персону вообще предложил на рассмотрение?
– Эм, секунду, – я понимал, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и поэтому, поймав папку, мигом ее открыл и начал бегло читать, перелистывая страницы. – Так, тут биография Сальери. Вроде отклонений нет. Теперь суть сделки.
Ага, все правильно, Моцарт умер и «Реквием» не был закончен в том виде, в котором его заказал Франц фон Вальзегг. В итоге бойни, которую должен был устроить в рядах своих братьев-масонов сошедший с ума граф, не произошло. Кстати, если бы не столь тяжелые последствия для психики, я бы сам не прочь послушать несуществующую в этой вселенной оригинальную версию произведения великого композитора…Я захлопнул папку и поднял глаза на шефа.
– Извините, но мне не понятны ваши претензии! Все же исполнено, согласно требованиям кураторов данного измерения. Как я вижу, идентичность Первичному Миру в том измерении соблюдена. О каких проблемах с выбором кандидата идет речь?
– А ты не торопись, ты дальше читай, – зарычал шеф. – Открой последние страницы, там, где свежие данные по биографии Сальери и отчет по Наполеону!
Мне пришлось снова раскрыть бумаги.
Наконец, я нашел то, что так взбесило моего начальника и почувствовал, как внутри меня все похолодело. Наполеон не потерпел поражение от России в 1812, и от Германии в 1813! Войска французов успешно подминали под себя всю Европу. Я перекладывал листок за листком. Сквозь все отчеты красной нитью проходил мой давнишний клиент, непризнанный талант из России. Новый советник Наполеона, ставший правой рукой императора, человек, проявивший чудеса военного гения, оказался бывшим композитором – Антонио Сальери!
– М-да, все же никудышный из него музыкант получился. А вот киллер – отменный. Правда массовый. А как лечил мне, мол грех на душу брать не хочет, – выдавил я, разглядывая отчеты.
– Ну и как ты его рекомендовал для сделки? – снова поинтересовался шеф. – Ты понимаешь, что вместо тончайшего соответствия Первичному Миру, данное измерение просто покатилось в сторону полнейшего непредсказуемого Хаоса!
– А что, Хаос может быть предсказуемым? – очень зря не удержался я.
– Ты меня еще поправлять вздумал!
Шеф дернул хвостом и одним прыжком оказался рядом со мной. Мой босс был сатиром, но сейчас, взбешенный до предела, он мог бы выиграть первое место на роль руководителя одного из управлений А.Д.А. Честно говоря, он бы мог и за начальника их головного офиса сойти, но этот комплимент я озвучивать не стал.
– Извините, Панкратий Гермесович, случайно вырвалось. Вы главное успокойтесь, не хотелось бы пойти в расход, по причине насланного на вас богами безумия, или как там у потомков Зевса несчастные случаи на производстве оформляются, – выдавил я, нависающему надо мной начальнику.
Я чувствовал, что говорю что-то не то, но остановиться уже не мог.
– Агасфер, ты сейчас дошутишься, – продолжал рычать директор, схватив меня одной рукой за рубашку и приподнимая в воздухе. – Ты на своем печальном опыте так и не понял, что время, место и особенно цель для юмора надо аккуратнее выбирать?
– Слушайте, босс, вину признаю! Шутка была неуместной. Понимаю, что не всегда могу удержать язык за зубами, но при этом готов признать, что был не прав и извиниться. Вы уж простите меня, не берите дурной пример с Иешуа, я ведь сколько потом у него просил прощения, а он так и не ответил на мои молитвы.
– Ну хоть кто-то преподал тебе достойный урок!
– Чересчур жестокий! Я застрял в этом возрасте, со всеми имеющимися на тот момент болячками и проблемами. Моим страданиям уже более двух тысяч лет. И кто знает, сколько они еще будут длиться? Поэтому я так не люблю христианство. Но вы существо более древнее и мудрое! Сможете понять и простить бедного иудея за его дурацкое чувство юмора.
– Древнее и мудрое, это да. Ладно, но ты мне все же объясни, как ты дело этого кандидата смотрел, – маленькая лесть немного успокоила могучего сатира, и он поставил меня обратно на пол.