Филолог. Магия Слова

Я указал на валуны:

– Там кто-то есть! Надо сказать принцессе, чтоб приготовила оружие.

Лот дружески хлопнул меня по плечу:

– Ну, ты и паникер. Мы только вышли из владений троглодитов. Жди засады на поверхности, а не в родных подземельях.

– Ты не понимаешь, я их чувствую. И это вовсе не синкретизм! Это другое…

Лот вздохнул. Что-то прошептал троглодиту, который ехал перед нами, тот – следующему и так по цепочке до принцессы.

Через пару минут мы остановились. До валунов оставалось с полсотни метров.

У меня началась паническая атака. Хотелось упасть с коня, скрести землю и плакать.

А потом из-за валунов вышли они.

Асты.

И страх отступил, на его место пришло изумление. Я ведь представлял астов как мятежников, как неотесанных крестьян, которые сопротивляются прогрессу.

Передо мной же стояли самураи, вооруженные до зубов.

Я невольно покосился на троглодитов в легких доспехах. Нет, в наших интересах уладить дело миром и заплатить любой выкуп, какой они захотят.

Один из астов подъехал к Ульрике, безошибочно определив в ней принцессу. Остальные пока стояли на месте.

– Раса и клан? – в глухом голосе даже не прозвучали вопросительные интонации.

– А ты не видишь, невежа? – усмехнулась принцесса.

Дерзкая…

– Раса и клан? – повторил самурай, впиваясь в нее взглядом.

– Троглодиты, клан глухих и твердых, ветвь золотисто-зеленых, – выдохнула принцесса

– Мы – люди, азиатской расы. Клан переднеязычных, ветвь – бело-голубых. И мы – асты.

– Да уж я заметила, – принцесса ощерила мелкие зубки.

Что она творит? Мне предстоит стать свидетелем сражения самураев с черепашками-ниндзя…

– Если среди вас нет синкретистов, то право прохода стоит десять золотых ситов, – невозмутимо произнес самурай.

Затем подошел ближе и похлопал коня по боку:

– Слезай, принцесса троглодитов.

Девушка послушно спешилась.

Самурай потянул ее золотистый локон и намотал на палец:

– И в тебе есть эта пакость…

– Я даже не сдала экзамены.

– Десять ситов и проезжайте.

Ульрика открыла кожаный мешочек, который висел у нее на поясе, и отсчитала десять монет.

– Разбойники и вымогатели.

– Зато мы боремся с тварями, которых наплодили вы, синкретисты.

Принцесса не удостоила его ответом.

Она пришпорила лошадь и махнула телохранителям рукой.

Я выдохнул. Легко отделались.

За валунами ход сужался, как и предупреждал Лот. Несколько лошадей с троглодитами уже исчезли в темноте, когда я проехал мимо самурая, который невозмутимо стоял, наблюдая за процессией.

Наши глаза встретились.

Лицо самурая исказилось в гримасе:

– Стоять! Синкретисты!

Я попытался осадить лошадь, но не тут-то было – Мелисандра будто взбесилась. С отрывистым ржанием подала круп верх, затем несколько раз прыгнула в сторону. Удержался я чудом – видимо, стал сильнее благодаря тренировкам Лота.

Кстати, вот и он несется к нам. Молодец. Держит слово.

Я слезаю с коня. От ужаса меня вот-вот стошнит. Может быть, самурай потребует дань за присутствие синкретистов в отряде? Нет, он хочет крови.

Кажется, будто все алфавиты мира мелькают в моей голове. Я смотрю, не отрываясь, в узкие глаза воина.

Я молюсь, но боги меня не слышат.

Наверное, Лот – безумный оптимист. Что я или Таня можем противопоставить самураю? Да я только-только научился держать в руках меч, не роняя его во время атаки.

Я падаю на колени, даже не пытаясь защититься или же убедить аста не убивать нас.

Все бесполезно.

Лот не успеет. Боги глухи. Синкретизм мертв.

Успевает принцесса, точно попадая мечом в шею. Она вкладывает в удар собственную силу и силу движения. Самурай падает на колени, запрокидывая голову.

Наверное, попала в сонную артерию, потому что кровь хлыщет, если не фонтаном, то струей с брызгами.

Я закрываю глаза. Соленые капли попадают на губы, кажется, будто повеяло морем.

Тем летом мы с одногруппницами ездили в Испанию, и теперь я понимаю, какой алфавит мне нужен. Воинственный Каталанский.

– Бета, Ефа, И грега!

Умирающий самурай падает прямо на меня, а Ульрика добивает его в спину. И откуда в этой утонченной принцессе, которая еще вчера кланялась, танцевала и делала реверансы в бальном зале, такая жестокость?

Меня рвет утренней травяной кашей прямо на мертвого аста.

Сейчас потеряю сознание…

– Есса, Ерра, Су…Да твою же мать, их толпа!

Троглодиты спешиваются и обнажают мечи. Берегут коней? Вот идиоты! Сейчас все тут поляжем, в этом подземелье. Да черепашки почти голые по сравнению с самураями в тяжелых доспехах!

Бросаю взгляд на Таню. Стоит с мечом, а рука трясется. Вот-вот выронит, дуреха.

Начинается… Асты скрещивают мечи с троглодитами. На мгновение про меня забывают, и я успеваю достать меч и прикрыться щитом, как зонтиком.

Страх отступает, и становится даже смешно. Я, филолог, который ничего тяжелее словаря Ожегова в руках не держал, попал в мир меча и магии. Ржавого меча и криво работающей магии.

– Хач, Ге, Альта!

Мой первый противник был не похож на величественного японского самурая, скорее, на низкорослого и кривоного китайца. Да простят местные боги мой расизм.

Я выше почти на голову и наверняка крепче. Китаец выглядит недокормленным, видимо, не слишком часто удается собирать дань с путников в подземельях.

Нечего ждать смерти, она еще успеет прийти за мной. И это не по-настоящему! Меня никто не спрашивал, забрасывая в жуткий мир и даруя непонятные способности.

Значит, надо драться. Защитить себя.

Первый удар – самый сложный, но я его наношу. Аст легко закрывается, и бьет меня в ответ. Меч скользит по боку. Вот и первая кровь… Моя…

И тогда я закрываю глаза и бью со всей силы.

Кажется, что китаец насмехался надо мной, играл, как кошка с мышкой. Но теперь игры закончены.