Философ с папиросой в зубах

Веские обстоятельства

Однажды Раневскую спросили, не знает ли она причины развода ее приятелей. Фаина Георгиевна, не задумываясь, сказала:

— У них были разные вкусы: она любила мужчин, а он — женщин.

Не поняла

— Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха, — призналась Фаине Георгиевне молоденькая актриса.

— Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь? — недоуменно спросила Раневская.

Предварительные ласки

В парке на лавочке сидели юноша с девушкой и мило ворковали, как голубки, не обращая никакого внимания на примостившуюся на краюшке Фаину Раневскую. Видно было, что кавалер очень застенчив и нерешителен. Девушке же очень хотелось, чтобы юноша ее поцеловал. Тогда она притворно сказала:

— Ой, у меня щека болит!

Юноша нежно поцеловал ее в щечку.

— Ну как, теперь полегчало? — заботливо спросил он.

— Да-да, уже совсем не болит.

Но через некоторое время находчивая девушка опять пожаловалась:

— Ой, у меня шейка болит!

Юноша поцеловал ее в шейку.

— Ну как, уже не болит?

— Нет, теперь уже все прошло.

Сидевшая рядом Раневская не выдержала и серьезно поинтересовалась у юноши:

— Молодой человек, а вы случайно меня от геморроя не вылечите?

Совсем не изменилась

Хозяйка дома показала Раневской свою фотографию детских лет. На ней была запечатлена маленькая девочка, сидящая на коленях пожилой женщины.

— Вот такой я была тридцать лет назад, — сказала хозяйка.

— А к-хто тогда эта маленькая девочка? — с наивным видом спросила Фаина Георгиевна.

Жутко не повезло

— Вы слышали, как не повезло писателю X.? — однажды спросили у Раневской.

— Нет, а что же с ним случилось? — обеспокоенно спросила актриса.

— Он упал и сломал себе правую ногу.

— Действительно, вот не повезло, так не повезло. Чем же он теперь будет писать? — посочувствовала неудачнику Фаина Георгиевна.

Какая власть, такой и Автопром

Артист Театра им. Моссовета Николай Афонин был соседом Раневской по дому в Южинском переулке. У него был перл советского Автопрома горбатый «запорожец» и Афонин иногда подвозил на нем Фаину Георгиевну из театра домой. Как-то в его крошечное авто ухитрились втиснуться сзади сразу три человека, а впереди, рядом с Афониным, села Раневская. Когда они уже подъезжали к своему дому, актриса поинтересовалась:

— Кх-Колечка, скажите, а много ли вы денежек выложили за свой «кадиллак»?

Афонин с гордостью ответил:

— Две тысячи рублей, Фаина Георгиевна.

— Какое бл…дство со стороны властей, — мрачно заключила Раневская, с трудом выбираясь из горбатого уродца.

Умственная работа

Однажды Раневскую в шутку спросили:

— Фаина Георгиевна, как вы считаете, сидеть в сортире — это умственная работа или физическая?

— Конечно, умственная. Если бы это была физическая работа, я бы наняла специального человека, — простодушно ответила актриса.

Само совершенство

Всех артистов Театра им. Моссовета добровольно-принудительно обязали посещать кружок марксистско-ленинской философии. Как-то преподаватель спросил с подвохом, что такое национальное по форме и совершенное по содержанию.

— Это пивная кружка с водкой, — моментально ответила Раневская.

Маркс и Венера

За годы жизни Фаины Георгиевны Раневской сменились правления Владимира Ильича Ленина, Иосифа Виссарионовича Сталина, Никиты Сергеевича Хрущева, Леонида Ильича Брежнева, Юрия Владимировича Андропова…

За 88 лет она повидала всякое: уклонистов, невозвращенцев, лишенцев, классово чуждых, классово близких, убийц в белых халатах, космополитов, выдвиженцев, отщепенцев, диссидентов, подписантов, тамиздатовцев, самиздатовцев…

Раневская шутила, что тотальная политизация населения Союза достигла своего пика, поскольку даже бабули на лавочке у ее подъезда вместо пьяниц-соседей стали обсуждать кандидатов в члены Политбюро ЦК и решения очередного съезда КПСС. Фаина Георгиевна в качестве подтверждения своего тезиса о глобальной политизации населения ссылалась на свою знакомую Щепкину-Куперник, которая рассказывала, как одна корректорша, с сознанием своей правоты, переделала фразу «на камине стояли Марс и Венера» в фразу «на камине стояли Маркс и Венера».

Великий исход

Как рассказывал Глеб Скороходов, Раневская иногда предлагала близким друзьям, которые посещали ее дом, посмотреть на картину, которую она якобы нарисовала. И показывала чистый лист бумаги.

— И что же здесь изображено? — удивлялись друзья.

— Разве вы не видите? Это же великий исход евреев из Египта через Красное море.

— И где же здесь море?

— Оно уже позади.

— А где же евреи?

— Они уже перешли посуху через море.

— Где же тогда египтяне?

— А вот они-то скоро появятся! Ждите! — интригующе шептала Раневская.

Форменное побоище

Известный драматург Виктор Розов обижался, считая, что Раневская незаслуженно мало внимания уделяет его творчеству.

— Очень сожалею, Фаина Георгиевна, что вы не были на премьере моей новой пьесы, — похвастался он однажды. — Люди у касс устроили форменное побоище!

— И как? Удалось им получить деньги обратно? — с наивностью в голосе спросила актриса.

В другой раз выдающегося драматурга возмутило критическое замечание Раневской по поводу его очередного творения.

— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же вам не понравился финал моей последней пьесы? — спросил Виктор Сергеевич.

— Он находится слишком далеко от начала, — сказала, как отрезала, Раневская.

Важная часть тела женщины

Очень трогательным воспоминанием о Фаине Георгиевне поделился актер Евгений Стеблов: «Однажды, уже будучи в преклонном возрасте, Раневская потеряла свою сумочку, в которой были очки и текст роли. Актриса очень расстроилась, но вскоре пропажа нашлась — оказалось, сумочку Фаина Георгиевна забыла в своем доме, у лифта. Увидев вещь целой и невредимой, Раневская разволновалась и, как бы оправдываясь, произнесла: «Вы должны понять, что для женщины сумка — это часть ее тела!»